Близнецы и Сгоревший Замок
Шрифт:
Когда Ольга решила спрятаться, устроив катавасию с телефонным звонком, она вообще-то надеялась именно на то, что Голубчик кинется проверять, не пропало ли еще что-то в его секретном месте… Так и получилось! И теперь она это место знала.
Но только, увы, не подумала, что тайные ящички просто так не открываются. Она видела в щелку, как Голубчик отодвигал картину. Но чего он там делал…
Впрочем, что ей еще оставалось — только искать и рисковать!
Стала водить пальцами по стене… Нету ничего!
Да что это такое?.. Все равно же ты должна найти! Очень бы сейчас
Еще раз проползла пальцами влево, вправо, вниз… Оп-ля! Недаром бабушка говорила, что у нее чуткие пальцы. Ущупала бугорок. Он мог быть и случайностью, но когда Ольга надавила на него, бугорок сделался ямкой! Ура!
И тут же ледяной страх схватил ее за сердце: не в одном, наверное, десятке шпионских фильмов она видела, как кто-то открывает чужой сейф и сейчас же по всему дому раздается дикий вой сирены. Ольга даже присела невольно… Секунда проплыла над нею — огромная, словно галапагосская черепаха. Никакого звона и грохота не раздалось. Но и никакого ящичка не появилось… Значит, все-таки случайность… А сама надавила еще раз, еще раз.
Отворись же ты, в конце-то концов, сезам! Некогда мне с тобой в сказки играть!
И вот из стены выехал ящик. Ольга чуть не подпрыгнула от радости. Еще бы: первый вражеский сейф в своей жизни обнаружила!
И тут же совершенно забыла про сирену.
Опустила руку в ящик. Там было много всяких бумажек. Разбираться некогда и невозможно. Выгребла все. На цыпочках подбежала к окну, раскрыла его… И тут сомнения остановили ее. В свете далекого уличного фонаря стала перебирать свою добычу. Так и есть — она нечаянно схватила деньги.
Эх, совсем не надо бы ей возвращаться, совсем не надо, а все ж отделила деньги от бумаг, вернулась, снова проделала все эти фокусы с бугорком, положила деньги на место.
Вот теперь другое дело!
Остальное сунула за пазуху…
Глава ILII
Юрис Бодниекс
Холоднющий ветер дул из распахнутого окна, словно уговаривал не совершать трюки, на которые ей сейчас предстояло решиться… страшноватые трюки!
Впрочем, судите сами. Прямо из окна третьего этажа ей надо было прыгнуть и ухватиться за кабель телеантенны. По этому — хотя и прочному, но все же шнуру — ползти вниз.
Тут, конечно… ловкость ловкостью — этого у Ольги вроде было достаточно, — однако очень многое зависело от везения! Потому что вдруг да не допрыгнет, вдруг да антенна не выдержит. Кто знает, как она там прибита! Конечно, до земли не так уж много — метров восемь. Но это, знаете, немного для тех, кому не надо воздушной акробатикой заниматься. В общем, сверху смотреть на эту высоту совсем даже не хотелось!
Ну, давай же ты! Ведь всего один короткий полетик… А прыгать, между прочим, было неудобно до ужаса. Потому что антенна лишь совсем на чуть-чуть отставала от стены.
Да не трусь ты, Ольга! Встала на подоконник, высунулась как можно дальше. Поставила ноги так, чтоб удобнее было толкаться… Но все равно неудобно и ненадежно!
Прекратить, тебе говорят! Вперед! Ведь ты же сто раз совершала такие прыжки…
И вовсе не сто раз, и вовсе не такие…
Хотя действительно училась немного воздушной акробатике — дед Олава ее учил на всякий случай. Был перерыв в работе, он и говорит:
— А давай-ка, Олюня, осваивай полезное ремесло.
Оно действительно оказалось полезным. Только совсем не в том смысле, в каком думал дедушка.
Собственно, приходилось не прыгать, а почти падать — строго вдоль стены. Почувствовала, как плечом теранулась о кирпичи. Но тут же пальцы ухватили холодную, твердую, словно палка, антенну.
Все! Вишу! Теперь… Но тут наверху что-то трыкнуло, заскрипело. Метра два Ольга пролетела, продолжая держаться за антенну… Выходит, все-таки она была плоховато закреплена!
Но вот, зацепившись за что-то, антенна остановила Ольгино падение. Теперь «юная гимнастка» висела метрах в пяти-шести над землей, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. А вернее сказать, от окна к окну… Хорошо, что у Голубчика принято было соблюдать режим дня и все там спали, как сурки!
Ну что ж, надо потихоньку продолжать спуск… Однако земное притяжение само «позаботилось» об этом. То, за что зацепилась антенна, оборвалось.
Ольга полетела вниз!
Причем совершенно неизвестно, какая там внизу ждала ее «матушка-земля».
Что нужно делать в таких случаях в эти считанные мгновения?
Тут надо всегда делать одно — ни в коем случае не теряться!
У деда Олавы есть друг. Его зовут Юрис Дмитриевич Бодниекс. Они познакомились лет сто назад. Видятся редко, потому что дядя Юрис за границей, в Риге, живет. Но это все не суть. А главное в том, что Юрис Дмитриевич был раньше летчиком-испытателем.
Года три назад, когда они приехали на гастроли в Латвию, близнецы и познакомились с Бодниексом.
После обеда сидели, вспоминали разные разности, и дядя Юрис им рассказывал, как однажды у него в небе, прямо над аэродромом города Жуковского, стал разваливаться вертолет.
— Вот я и думаю, — говорил Бодниекс, — куда же мне деваться? В какую дверь? Правую я просто не открою — у меня к тому времени рука уже была сломана, значит, в левую, а ее заклинило. Ну, просто все не слава богу. Тогда я беру молоток, у меня молоток всегда под сиденьем, разбиваю фонарь, стекло то есть лобовое, снаружи открываю дверь, толкаю ее плечом и так, продолжая движение, падаю в пустоту. Еще пришлось разные фигуры делать, чтоб меня машиной не накрыло!
— Сколько же это все продолжалось, дядя Юрис? — спросила мама. Бодниекс пожал плечами:
— Да, может, секунд… пять. А потом уж, когда я парашют раскрыл, это были сплошь курортные ощущения!
Мама тогда посмотрела на близнецов и сказала:
— Поняли теперь, что такое собранность. И что такое отдавать себе отчет в каждом своем действии. И что такое не терять присутствия духа!
А ведь он во время аварии еще и руку сломал! Это Ольга подумала уже потом, когда перед сном вспоминала рассказ этого удивительнейшего человека, военного летчика, полковника, героя…