Близнецы по разуму
Шрифт:
— Ага, Кир. Раз жив, несомненно, оно доброе.
— Кто бы другой спорить стал, а я не буду.
— И не спорь. Кто на нас напал?
От этого «нас» стало тепло на душе.
— Местная шантрапа порезвилась.
Лерка неверяще приподняла брови:
— Седых?
Кир кивнул.
— Погоди, — она присела на корточки. — Но он же обычно не шел дальше угроз. Да и угрозы эти… — Лерка скривилась и поцокала языком.
Кир помнил. Несколько лет назад оборзевший от вседозволенности, которую обеспечивал отец-чиновник (ныне благополучно трудящийся где-то в
Кир влез в политический скандал и посодействовал закрытию Седых-старшего. Паша решил отомстить за это через Лерку. И очень зря, поскольку от Кира получил бы по шее, а не по яйцам, почкам и струю из газового баллончика в рыло. Когда случился конфликт, и Кир попал в сопротивление, Лерка самостоятельно выживала в Москве и если бы не научилась себя защищать быстро, грязно и эффективно, используя любую возможность нанести напавшему максимальный ущерб, после подписания договора они не встретились бы.
Кир до сих пор корил себя за то, что потерял ее во время конфликта. Так вышло: пришлось ехать на старую квартиру за документами. Заночевать решил там же. Ничто не предвещало локального Апокалипсиса, Кир засыпал в привычном человеческом мире, а проснулся в абсолютно иной реальности: ночью произошло слияние.
Он пытался искать; несколько раз, рискуя жизнью, пробирался к их дому, расспрашивал о сестре, кого находил. А находил не всегда людей, все чаще тварей. Пусть по видовым особенностям они и принадлежали к хомо сапиенс. Наслушался и повидал тоже немало. В конце концов, решив, что Лерка погибла, Кир стал мстить тем, кого считал виновными: фангам. Не пропуская, впрочем, и тех, кого совесть не позволяла причислять к людям, их ведь тоже повылазило немало: мародеров, бандитов, анархистов, прочих любителей прав сильных, доминирования и вседозволенности.
Сестра отыскала его уже после подписания договора. Сама. Живая, здоровая и не упрекающая ни в чем. Лерка говорила, что случись иначе, никогда не стала бы собой, а становиться кем-нибудь другим она точно не желала.
— Шантрапа.
— Неожиданно хорошо подготовленная шантрапа, — проговорил Кир задумчиво.
— Неожиданно?
— Паша Седых и его банда бритых, вооружившись дымовыми шашками… не знаю с какой гадостью, но ощущения скверные, надев противогазы — старые, но рабочие, — попыталась взять штурмом мою квартиру. Бред?
Лерка кивнула:
— Первостатейный. Гадость, видно, оказалась забо…ористая.
— Действовали, скорее всего, по наводке фанга.
— Чтобы нацики связались с фангом? — Лерка покачала головой.
— Еще недавно я думал также.
— Пфф!.. — она закатила глаза к чистому небу. — Ты лучше подумай, чего они хотели.
— Вряд ли убить.
— Скорее, похитить, — согласилась Лерка. — Но кому ты понадобился настолько? Не Пашке же.
Ходила по городу одна тварь, которая уже раз пробовала до него добраться, но упоминать о ней Киру не хотелось. Озвучивать версию Ки-И-аса — тоже. Слишком долго и о многом пришлось бы рассказывать.
— Допросишь — узнаешь.
Кир вздохнул. Сейчас ему не то, что подниматься и идти выяснять, кого задержали, ворочать языком и то было лень. Хорошо, Док обещал прибыть скоро, а Ки-И-ас направился выяснять обстановку и настроения.
— Куда ж я денусь? Узнаю.
«Не у них, так у фанга», — добавил он про себя, и внутри ничего не восстало против этой мысли. Хотя, казалось бы, с каких пор он начал доверять настолько?
— А ты откуда узнала? — поспешил он спросить, чтобы не дать рефлексии ни шанса вползти в мысли.
— Включи голову. В новостях только и говорят о террористическом акте на юге Москвы, — сказала Лерка, пристроившись на траве рядом и нисколько не заботясь о чистоте светло-голубых джинсов, зато оглядывая Кира очень тщательно.
— Это они, мягко сказать, преувеличили, — проворчал он.
— Дурналисты, высасыватели сенсаций из воздуха? Преувеличили? — Лерка стерла с его щеки кровь. — Скорее, недовысосали. Где врач? Насколько сильно пострадал?
— Вообще нисколько.
Лерка прищурилась, отчего из обычно темно-серых глаз плеснула яркая весенняя зелень. Кир даже опешил под эдаким взглядом. Солнце иногда светит под таким углом, что рехнуться недолго.
— Ки-ри-И-илл, — пропела она на псевдофангский манер (вот стоило же однажды признаться, что именно эта особенность перевирать имя несказанно бесит!). — Правду!
— Пара порезов, гематомы, — врать, когда на тебя так смотрят невозможно. — Ну и… гадостью надышался. Говорил ведь. Док уже едет, жду.
— Хорошо, дождусь его.
Кто такой Док она, разумеется, знала. И пусть Кир не ждал от Лерки истерики, но и простого кивка не ожидал тоже.
— Вообще-то, он фанг, — напомнил Кир.
— А то я не в курсе. Ты забыл? Он уже однажды спасал тебя: когда какая-то сволочь из полиции уже позвонила мне с соболезнованиями!
— Какая? — тотчас ухватился за новую информацию Кир.
Он постеснялся выяснять обстоятельства ранения, как долго не смел расспрашивать сестру о выживании в Москве времен конфликта. Имелся у него пунктик на собственной личной жизни, считал себя не в праве лезть и в чужую. Лерка периодически заявлялась к нему в гости с бутылкой коньяка для откровенных разговоров. Тогда дело с ними шло лучше.
— Не знаю. Это важно?
— Не знаю, — повторил за ней Кир, — но посуди сама: очень многие считали, будто Диман нарочно подставил меня под стайра. С чего бы вдруг? Он не первый провафливший вызов полицейский и точно не последний попросивший напарника о прикрытии от начальства. Но! Если некто позвонил тебе сразу, если не до ранения, получается…
— Твое убийство было спланировано заранее.
— Или обоих: меня и фанга. Непростого, замечу, фанга.
— И непростого тебя.
Кир фыркнул.