Близнецы страсти
Шрифт:
– Извинения приняты, – кивнула Женя, подав Анне сумку и ключи от машины. – Позвони после того, как поговоришь с Рэмом.
– Непременно, – пообещала Анна и вышла из квартиры.
Женя прикусила губу и задумчиво посмотрела прямо перед собой.
– Если бы не травма, – сказала она, указав рукой на перевязанное колено, – я ни за что не отпустила бы ее одну!
– Я вовсе не собирался отправлять Анну к Галееву без поддержки. Забыли, что у вас есть надежная защита и опора? – усмехнулся Виноградов. – До встречи.
Женя вернулась в кухню, следом за ней появился Кирилл. Тетя Фира рассмеялась, увидев, что пиджак болтается на нем, как она и предсказывала.
– Глаза меня не подвели, – сказала она. – Но этот балахон все же лучше, чем та грязная тряпка, в которой ты приехал. Фира Айдаровна, – кивнула она, представившись.
– Кирилл Юманов. Германович.
Женя прыснула от смеха, услышав, как неуверенно
– Присаживайся, Германович, – указала она рукой на мягкую скамью. – Пока мы одни, то есть втроем, у нас есть возможность познакомиться. Признаюсь, я слышала о тебе многое, но хотелось бы знать, что из этого правда, а что Анна приврала, чтобы возвеличить тебя в моих глазах. Начнем: рост, вес, предпочтения в еде?
Кирилл улыбнулся, потому что Женя быстро прикрыла лицо руками, защищаясь от полотенца, которым Фира Айдаровна замахала перед ее лицом.
– Я не шутила, – сказала Женя, выхватывая из рук тети Фиры предмет, угрожавший ее физическому здоровью. – Хочу все знать!
– Почитай энциклопедию, – посоветовала ей тетя Фира и, посмотрев на Кирилла, мягко улыбнулась глазами. – Ты голоден?
Глава 23
Анна быстро поняла, о каком месте идет речь, хотя и удивилась тому, что Рэм назвал это заведение «их» кафе. Они были там лишь несколько раз, и всегда так получалось, что именно в этой уютной кофейне проходили самые жаркие их ссоры. Правда, громко кричать было невозможно, зато полушепотом они выговаривали друг другу все, что они думают.
В этом кафе Рэм просил руки Анны, но она отказала ему, так как уже собиралась замуж за Влада, к тому же она ответила, что не любит Галеева. В тот момент она увидела в глазах Рэма ярость и испугалась, что он ударит ее. Он никогда не умел сдерживать эмоции, и присутствие людей за соседними столиками тоже не удержало бы его, однако его остановил страх, написанный на лице Анны, и ничем не скрываемое презрение в ее взгляде.
Анна вспомнила, как в этом же кафе она ждала Рэма с твердым намерением соблазнить его. Тогда она отчаянно пыталась забеременеть, наивно полагая, что ребенок спасет ее рушившийся брак. Как выяснилось, Влад не мог иметь детей. Узнав о результатах анализов, Анна не сказала мужу правду о его бесплодии. Это было бы непростительной ошибкой, так как в подобных вещах нельзя проявлять слабость, жалость и тем более нельзя обманывать, думая, что твоя ложь может быть оправдана необходимостью. Не бывает лжи во имя спасения. В этом Анна убедилась уже гораздо позже, но тогда, три года тому назад, она искренне считала, что ребенок принесет долгожданное счастье ей и Владу. Обратиться в клинику и воспользоваться донорской спермой она не посмела: подобные процедуры носили официальный характер, к тому же врачи требовали согласия обоих родителей, чего, естественно, Анна не могла им предоставить. Обманув мужа, сказав, что скучает по сестре и матери, она прилетела в Москву. С родными она встретилась, чтобы отвести от себя возможные подозрения, но главной ее целью был Рэм. Галеев, рассуждала она, в идеальной физической форме, он красив и умен, что делает его идеальным биологическим отцом. Впрочем, не будь Анна знакома с Рэмом, вряд ли она решилась бы на такую авантюру. Познакомиться с мужчиной и использовать его только для того, чтобы познать радость материнства, казалось ей глупым и жестоким. Она не понимала, что именно так и поступает по отношению к Рэму, более того, даже не задумывалась о том, что он почувствует, узнав о ее обмане. Анне хотелось одного – иметь ребенка, от всех прочих мыслей, связанных с моральной стороной ее поступка, она отмахнулась, причем это получилось у нее весьма искусно. В последующие месяцы совесть не тревожила ее и не требовала признаться кому-либо в том, кто настоящий отец Саши.
В третий раз – и последний – они с Рэмом окончательно разругались в этом кафе. Рэм просил ее уйти от мужа к нему, но Анна сказала, что боится его еще больше, чем одиночества. Что она предпочла бы всю жизнь жить, несчастная, с Владом, чем провести одну неделю с Галеевым. Действительно, она боялась Рэма, но и тянулась к нему, как к опасной игрушке, привлекавшей ее своей красотой и таинственностью. Рэм пугал ее, возбуждал – и опять пугал. Пожалуй, ни один человек в ее жизни не вызывал в ее душе таких противоречивых чувств. Они так тесно переплелись между собой, что сложно было определить, где ложь, а где правда. Порою Анне казалось, что она просто выдумала эту жестокость Рэма, а также свой страх перед ним. Нечто необъяснимое влекло ее в его объятия, но, стоило ей в них оказаться, как ее душу сковывал лед неприязни. Она отталкивала Рэма, но через какое-то время вновь стремилась к нему. Эта глупая непостоянность удручала ее, но еще больше страшил Анну сам Рэм и его опаляющая, неконтролируемая страсть. Анна содрогнулась, вспомнив, что он пообещал избавиться от Влада, если она не оставит его, но в тот момент эти угрозы показались ей пустыми словами. Она лишь с ненавистью прошептала, что сама убьет Рэма, если он посмеет приблизиться к ней ближе чем на сто метров. Расстались они в состоянии полной вражды, но Анна быстро забыла об этом. Уже через две недели Влад объявил, что он намерен восстановить их отношения, и отвез ее в Грецию. А затем началась длинная история возвращения Анны к нормальной жизни, и ни разу за весь этот срок она не вспомнила о Рэме. Но страсть мгновенно вспыхнула в ней, едва он появился на пороге квартиры Виноградова. Слабость и неуверенность вновь толкнули Анну в объятия Рэма, причинив боль им обоим. Это надлежало исправить. Возможно, ей будет сложно закончить главу своего прошлого под названием «Рэм Галеев», но лучшего выхода, чем окончательный разрыв, она не видела.
Подъехав к кафе, Анна остановила машину возле черного «Мерседеса», принадлежавшего, как ей показалось, Рэму. Он с юности предпочитал эту марку, полагая, что по статусу и красоте она подходит ему как никакая другая. Анна прошла вперед и еще раз посмотрела на машину, заметив светловолосого водителя за рулем. Тот как-то странно пригнулся к соседнему сиденью, словно пытался спрятать лицо. Анна не успела рассмотреть детали его внешности, но внезапно ощутила дрожь во всем теле, причины которой не могла объяснить.
Рэма она увидела сразу. Он сидел за столиком в дальнем конце зала и со скучающим видом рассматривал посетителей. «Как всегда, вызывающе красив и дерзок», – улыбнулась Анна, на мгновение остановившись в проходе. Даже отсюда она ощущала высокомерие и притягательность, волнами исходившие от него. Это чувствовалось кожей, вдыхалось с воздухом и привлекало не только ее одну. Рэм сидел в стороне от всех, но казалось, он находился в центре зала, на возвышении, милостиво позволяя всем себя рассматривать. Он знал, что пользуется повышенным интересом со стороны молоденьких барышень, которых в зале было достаточно. Подобное внимание всегда льстило его самолюбию и возвеличивало Рэма в собственных глазах, ибо, несмотря на яркую внешность, Рэм порою испытывал неуверенность в себе, и чаще всего это случалось после очередной их ссоры с Анной. То, что она его отвергала, заставляло его недоумевать и сомневаться на свой счет. Конечно, он быстро приходил в чувство, проведя ночь с какой-нибудь обворожительной красоткой, но с каждым «уходом» Анны ему становилось сложнее стать прежним Рэмом, неуязвимым и ни в чем не сомневающимся.
Заметив Анну, Рэм поднялся. Он хотел поцеловать ее в губы, но она быстро подставила ему щеку. Рэм коснулся губами ее мягкой кожи, взял Анну за талию и крепко прижал ее к себе.
– Здравствуй, – прошептал он, вдыхая ее запах, не будучи в силах оторваться от нее.
– Рэм, прекрати! На нас смотрят.
– Считаешь, что в Москве сейчас целуемся только мы? – Рэм отодвинулся и указал рукой на стул, приглашая ее присесть.
– Женя сказала, что ты хотел поговорить о моем сыне?
– О нашем сыне, – поправил ее Рэм, с удовлетворением заметив, как побледнели ее щеки, и посмотрел на подошедшую официантку. – Чай, пожалуйста, черный. Анна, что ты желаешь?
– То же самое, – попросила она, ни на кого не глядя.
Когда они остались одни, она бросила на Рэма испытующий взгляд и неуверенно улыбнулась.
– Ты, видимо, что-то перепутал, дорогой, – попыталась она переломить ситуацию в свою пользу, но была остановлена властным взглядом Рэма.
– Не стоит, – он покачал головой. – Твоя сестра все мне рассказала. Кроме того, у меня есть результаты теста.
Рэм не солгал, так как Малиновский, собирая вещи Вероники, чтобы создать видимость ее отъезда, нашел бумаги, подтверждавшие, что отец Александра вовсе не Влад, а также результаты анализа, где сравнивалась ДНК Галеева и ребенка. До сих пор оставалось загадкой, как Вероника достала образцы, на основе которых провели тест. Узнать это уже было невозможно. Ночью Малиновский и его люди избавились от тела, и даже Рэм не знал, в каком месте покоятся останки женщины, к которой он когда-то испытывал влечение.
– Где Вероника? – треснувшим голосом спросила Анна, поблагодарив официантку, принесшую им чай.
– Не знаю. Но не думаю, что она скоро появится.
– Откуда такая уверенность?
– Она уехала, намереваясь начать новую жизнь, – беззастенчиво солгал Рэм. – Я дал ей денег, – предупредил он вопрос Анны.
– А Саша?
– Сын у меня, – ответил Рэм, взяв ее за руку. – Слушай внимательно и не перебивай! Я хочу, чтобы мы стали семьей – ты, я и наш ребенок. Я дам вам обоим все, что пожелаете. Стану лучшим отцом и мужем. Прошу тебя серьезно подумать над этим предложением и не убегать от меня, как ты это постоянно делаешь.