Близнецы-тираны

Старлинг Изабелла

— Знаешь что? — У нее тихий голос. Она сдается. — Ладно, я уйду. Ты не обязан мне ничего говорить. Я в состоянии понять, когда мне не рады.

Она отстраняется, но прежде чем она успевает отойти от меня хоть на шаг, я обхватываю пальцами ее запястье и тяну ее назад.

— Ты, блядь, никуда не пойдешь, — хриплю я на нее, прижимая ее спиной к нашей входной двери. Джун резко вздыхает, ее глаза с надеждой встречаются с моими. — Ты продолжаешь дразнить меня, Джун.

— Я не дразню. — Ее голос едва громче

шепота. — Я просто говорю о том, чего хочу… То, что мне нужно.

— Что тебе нужно, Джун? — Грубо спрашиваю я, желая, чтобы она это сказала.

Она дрожит в моих руках, но ее глаза остаются на моих, умоляя меня о большем.

— Я хочу, чтобы ты был рядом, — признается она. — Я хочу, чтобы боль ушла.

Я думаю, она совсем одинока в этом огромном гребаном доме. Она потеряла не только нас, но и свою маму и нашего отца, осталась совершенно одна.

— Я сделаю только хуже. Это неправильно. Ты же знаешь, как они были бы взбешены.

Наступает минута молчания, вероятно, мы оба вспоминаем наши прошлые ошибки.

— Я не знаю, правильно это или неправильно, — шепчет она. Ее руки трепещут в моих, и ее прикосновение мягкое, запретное и опасное. — На этот раз они не смогут остановить нас…

Я выдыхаю, кажется, впервые за месяцы, за годы. Моя решимость слабеет, я так чертовски сильно хочу ее. Я раньше позволял нашим родителям сдерживать нас, но это закончится здесь и сейчас. Мне надоело бороться со своими инстинктами. Я хочу Джун Уайлдфокс, и сегодня вечером я заявляю на нее права для себя.

К чёрту брата, пора заботиться о себе.

Глава 8

Кейд

Наши тела соприкасаются, и я чувствую, как будто ее сердце бешено колотится у меня в груди. Мы еще не сделали этого, не сделали ничего такого, чего не должны были делать. Но мы становимся так чертовски близки. Опасно близки. Я чувствую дыхание Джун на своих губах, но потом она встает на цыпочки, и ее губы находят мою щеку. Это братский поцелуй, если я всё правильно понял, но когда она отстраняется, я вижу в ее глазах все, о чем она никогда не сможет попросить меня. И мне конец. Я хватаю ее за руки и притягиваю еще ближе, ее грудь прижимаются ко мне.

— Ты уверена? — Шепчу я, находясь всего в нескольких дюймах от ее красивого лица.

Ее ресницы трепещут, и она нетерпеливо кивает.

— Разве ты не хочешь поцеловать меня, Кейд? Здесь никого нет, чтобы увидеть нас… или остановить нас…

Я наклоняюсь вперед, и мои губы касаются ее лба.

— Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя здесь? — Спрашиваю я.

Она качает головой, её глаза закрыты, мои губы нежно касаются ее век, пока она дрожит в моих руках.

— Здесь? — Спрашиваю снова.

Следует еще одно покачивание головы. Я провожу губами по ее

лицу, ощущая ее кожу. Наконец, я останавливаюсь в дюйме от ее губ, прижимаясь губами к ее щеке.

— Здесь? — Грубо шепчу я, едва сдерживаясь.

И она снова качает головой и хнычет, прижимаясь ко мне, желая большего. Поэтому я делаю то, что она хочет, то, чего я хотел годами. Мои губы касаются ее губ, и я чувствую напряжение между нами. У нее мягкие, розовые, пухлые губки.

Так всё неправильно.

Я нежно прикусываю ее нижнюю губу, и она просит еще.

Запретно.

Она прижимается своими губами к моим и просовывает свой маленький язычок мне в рот, исследуя, отчаянно желая меня, желая большего.

Мы не должны этого делать.

Но мы это делаем.

Мы целуемся, и я обнимаю ее как в последний раз, не желая отпускать. Я игнорирую все сигналы тревоги, звучащие в моей голове, и я беру всё, что она даёт, заявляя на неё права. Я делаю то, что всегда хотел с ней делать. Джун Уайлдфокс никогда не будет с другим мужчиной. Она принадлежит мне. Ее ротик прохладный, а мой горит от жара. Она тает в моих объятиях, когда наш поцелуй становится глубже.

— Еще, — хнычет она, когда я пытаюсь отодвинуться, ее руки отчаянно сжимают мои. — Пожалуйста, мне нужно больше.

Я повинуюсь. Я целую ее, пока у нее не подгибаются колени, и мне кажется, что я единственная сила, удерживающая ее у двери нашей квартиры. И после того, что кажется часами, но в то же время минутами, я отступаю назад, и она почти падает, встречаясь со мной взглядом.

— Я… — Она начинает извиняться, но ее извинения растворяются в тишине.

— Не надо, — говорю я.

Она улыбается, ее рука взлетает к лицу и касается губ, припухших от моего поцелуя.

— Не говори, что тебе жаль.

Поэтому я этого не делаю, и мы просто смотрим, друг на друга, размышляя о том, что мы сделали. Потом начинает жужжать телефон, и я понимаю, что это уже не в первый раз. Я слышал вибрацию, когда мы целовались, но предпочел проигнорировать это.

— Черт, — наконец выдыхает она, вытаскивая телефон из дизайнерской сумочки. Она чуть не роняет его, так сильно у нее трясутся руки. Но, наконец, ей удается взять трубку. — Привет. Да, да, я знаю. Я сейчас буду там.

Она убирает телефон в карман и бросает на меня извиняющуюся улыбку.

— Мой водитель. Мне нужно идти.

— Сейчас? — Я хочу попросить ее остаться, особенно после того, что случилось, но не тогда, когда она даже не смотрит на меня, отказываясь встречаться со мной взглядом. Она, скорее всего уже сожалеет о поцелуе. — Ты не хочешь вернуться в квартиру?

— Я не могу. — Она убирает волосы за ухо и обдумывает свои следующие слова, прежде чем, наконец, посмотреть на меня. — Проводишь меня?