Близнецы-тираны
Шрифт:
— Что случилось? — Спрашивает она, надувшись. — Я… Я подумала, может быть, тебе это понравится. Что я сохранила себя для тебя.
— Понравится? — Спрашиваю я ее, хватая за плечи и фокусируя свой взгляд на ней, потому что в противном случае я, блядь, не доверяю себе. — Я хочу тебя, Джун. Я так сильно хочу тебя… Но ты же серьёзно не думаешь, что останешься с тем человеком с которым потрахаешься впервые, навсегда, не так ли?
Теперь я понимаю, что то, что она сказала, правда. Ей двадцать один год. У нее не было
— Ты не останешься с ним, моя Июньская бабочка — говорю я ей, на этот раз мягче. — Ты просто захочешь попробовать что-то ещё.
Она смотрит мне прямо в глаза, ее губы надуты и дрожат.
— Я делаю то, в чём уверена и что хочу, — строго говорит она, и внезапно ее руки находят мои джинсы, расстегивая молнию. — Разве ты еще не понял этого, Кейд? Я всегда получаю то, что хочу.
Ее голос сладок, как сахар, когда ее рука спускает мои боксеры и вытаскивает мой твердый член. Я стону и закрываю глаза, когда она ахает от удивления, едва успевая обхватить пальцами толстую головку.
— Остановись, Джун, — почти умоляю я ее, потому что я не доверяю себе рядом с ней, ни сейчас, ни когда-либо.
Она не слушает. Вместо этого она грубо целует меня, ее палец обводит кончик моего члена, пока я борюсь со всеми своими внутренними демонами. Я так стараюсь сопротивляться, что мои ногти впиваются в ладони, оставляя болезненные кровавые полумесяцы. Но когда ее язык встречается с моим, а ее пальцы становятся влажными от моей предварительной спермы, я знаю, что, в конце концов, проиграю эту битву.
— Черт, — стону я, мои руки дрожат, когда я зарываюсь ими в волосы, умоляя глазами заставить ее остановиться.
Джун не слушает. Она скользит вниз, пока не оказывается на коленях, и стягивает с меня джинсы и боксеры. Мой член подскакивает к ее рту, как будто я ждал, что она оближет его всю свою жизнь. Она не торопится, и это убивает меня, но если смерть такая, я хочу, чтобы она делала это каждую секунду каждого дня. Она нежно берет основание моего члена одной рукой, ее рот скользит по кончику, и я громко стону.
Ее язык скользит по кончику, безжалостно дразня меня. Как раз в тот момент, когда я собираюсь потребовать большего, она наклоняется ближе, чтобы взять меня в рот так медленно, что это убивает меня. С каждым лишним дюймом в ее рту моя решимость слабеет. Она немного задыхается, и я шепчу ей, чтобы она прекратила, но она еще более решительна. Она продолжает, наклоняясь вперед, пока я не заполняю каждый пустой дюйм ее сладкого ротика.
— Черт, Джун — хриплю я, и мои руки находят ее голову.
Я наматываю на кулак ее волосы и толкаюсь в её ротик вперед так нежно, как только могу, когда все, чего я хочу, это кончить ей в горло. Но я заставляю себя
— Видишь, — говорит она. — Снова получаю то, что хочу…
Я смотрю вниз и почти уверен, что именно тогда теряю самообладание. Вид ее на коленях, играющую со своими сиськами одной рукой, в то время как другой она дрочит меня себе в рот, абсолютно убивает меня.
— Я хороша в этом, — невинно говорит она, облизывая языком мой твёрдый член.
— Я не могу, — рычу я, отстраняясь, и как раз в тот момент, когда она собирается усомниться во мне, я поднимаю ее с пола и кладу на кровать, забираясь на нее сверху.
Она тихо смеется, когда я целую ее, но ее смех переходит в стоны, как только мои пальцы находят путь между ее ног. Я глажу ее, дразня, пока она просит большего, пока ни один из нас не может больше выносить эту пытку.
— Трахни меня, Кейд, — просит она меня, ее глаза широко открыты. — Мне нужно почувствовать тебя внутри…
Она раздвигает для меня ноги, и тогда я понимаю, что уже давно проиграл битву. Я спешу добраться до своих джинсов, вытаскиваю презерватив и разрываю обертку. Я раскатываю его по всей длине и возвращаюсь прямо к Джун.
— Помоги мне добраться. — Я улыбаюсь ей и кладу ее руку на свой член. На секунду она выглядит смущенной, но следующее, что я помню, она трется кончиком моего члена о свой клитор и стонет от удовольствия.
— Кейд, — шепчет она.
— Ты хочешь, чтобы я был внутри? — Тихо спрашиваю я ее, и она энергично кивает. — Скажи это, — говорю я ей.
Однако она делает это не сразу. Вместо этого она направляет мой член к своему входу и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
— Пожалуйста, — говорит она. — Разве ты не хочешь трахнуть меня?
То, как она умоляет, блядь ломает меня. Ее глаза жаждут большего. Я сдерживался так чертовски долго, слишком долго, и я не могу продержаться ни секунды, не чувствуя, как ее напряженность сжимает меня, обволакивает меня и доит мой член изо всех сил.
— Разве ты не хочешь сохранить себя? — Слова срываются с моих губ прежде, чем я успеваю остановить себя. — Разве ты не хочешь, чтобы кто-то другой лишил тебя девственности, Бабочка?
— Нет, — мгновенно отвечает она. — Я берегла себя для тебя…
А потом плотина прорывается, и я больше не могу сдерживаться. Я толкаюсь в нее, и я знаю, что это слишком грубо, знаю, что это может быть больно, но я, блядь, больше не могу себя останавливать.
— Кейд! — Она визжит подо мной, когда я толкаюсь в нее, и она задыхается, задыхается и задыхается.