Близнецы
Шрифт:
– Кастор и Поллукс были близнецами, сыновьями Зевса и Леды. Они любили друг друга… – начинал Чарлз.
– …а Нептун вознаградил их за эту любовь, дав им власть над ветром и волнами, – с воодушевлением продолжал Джейсон. Эта история ему нравилась особенно, потому что он уже разделял страсть Эллиота к плаванию на яхте, а Кастор и Поллукс считались покровителями всех мореплавателей.
– Когда Кастор погиб в сражении, – спокойно говорил Чарлз, – Поллукс так расстроился, что умолял Зевса позволить ему присоединиться к своему брату-близнецу.
– Зевс сказал «да», и они стали созвездием Близнецов, –
Радостное состояние, которое Чарлз узнал еще до рождения, сохранялось в течение всего детства. Как было приятно находиться рядом с братом в утробе матери или, позже, лежать обнявшись в детской кроватке, как приятно вместе с Джейсоном играть и просто хохотать… Но очень часто в детстве счастливое общение с братом внезапно прекращалось, и он снова оставался в одиночестве. Это случалось каждый раз, когда Эллиот возвращался домой.
Сначала, научившись ходить, Чарлз следовал за отцом и братом. Но скоро ему стало больно находиться вместе с ними, наблюдать, как они любят друг друга, и чувствовать себя исключенным из этих отношений. И когда Джейсон проводил время с отцом, Чарлз отправлялся в обшитую деревянными панелями библиотеку Уиндермира и читал. В конце концов, он перечитал все книги их огромной библиотеки.
Чарлз прочитал все книги из библиотеки Эллиота, и он читал каждый номер «Образов», «Моды» и «Спинакера». Чарлз мечтал стать редактором и издателем, как Эллиот. Он сделает так, что отец будет гордиться им! Когда-нибудь отец полюбит и его тоже.
Когда Чарлзу исполнилось двенадцать лет, ужасное одиночество и полная изоляция, в которых он время от времени оказывался в детстве, стали постоянными. Без всякого предупреждения и объяснения Чарлза отправили в Морхед, дорогую школу для мальчиков в штате Пенсильвания. Высокая стоимость обучения не имела никакого значения для Эллиота. Ему просто хотелось, чтобы Чарлз находился подальше от Джейсона, подальше от Уиндермира и подальше от него.
Джейсон продолжал жить в Уиндермире, в окружении постоянно сменяющих друг друга высокооплачиваемых и восторженных репетиторов, которые учили его английскому языку, истории, математике, естественным наукам, географии, литературе и текущей политике. Репетиторам не сообщалось, что у Джейсона была дислексия. Эллиот догадывался, что что-то не так с этими красивыми светло-голубыми глазами, которые внимательно смотрели на репетиторов и оценивали проделываемую ими ради него тяжелую работу. Желание Джейсона учиться казалось огромным. И репетиторы поддерживали его энтузиазм и любознательность. Они все заботились об этом счастливом, обаятельном, улыбчивом мальчике со светлыми волосами и розовыми щеками. Он был таким особенным.
Джейсон не понимал, почему уехал Чарлз. Но предполагал, что причина кроется в поразительных способностях брата. Чарлзу просто необходимо было уехать. Здесь, в Уиндермире, развитие Чарлза задерживалось, поскольку Джейсон не мог ничего выучить самостоятельно. Замечательно, что Чарлз захотел прожить здесь первые двенадцать лет своей жизни. Ведь он мог уехать гораздо раньше. Джейсон так сильно скучал по Чарлзу! Даже со своим отцом и всеми этими репетиторами он чувствовал себя ужасно одиноким. Но он никогда не признался бы в этом Чарлзу. Он не
Без Джейсона, потеряв надежду на удивительные моменты, скрашивавшие его одиночество и изолированность, Чарлз с мрачной покорностью принимал свою судьбу. Он обречен оставаться одиноким и нелюбимым. В нем было что-то такое – что-то не так, – из-за чего ему было суждено жить отшельником. Где-то в глубине души Чарлз испытывал даже некоторое облегчение от того, что находится вдали от отца, – так тяжела была для мальчика отцовская неприязнь.
При дневном свете на уроках английского языка Чарлз спокойно воспринимал действительность. Но ночью, ворочаясь в кровати в комнате общежития, Чарлз мечтал о том дне, когда Эллиот наконец полюбит его, когда кончатся эти ночные кошмары и они – Чарлз, Джейсон и их отец – станут одной семьей.
Мечты Чарлза вселяли в него надежду. Он писал длинные, полные любви письма Джейсону и Эллиоту. Чарлз отправлял письма, адресованные Джейсону, на имя Эллиота. Отец может прочитать их Джейсону.
Брат писал Джейсону о своей жизни в Морхеде. По словам Чарлза, это было удивительное, волнующее приключение, которое он хотел бы разделить вместе со своим братом-близнецом. Чарлз не сообщал Джейсону правду – как грустно и одиноко ему было здесь, – потому что не хотел расстраивать брата. Но иногда – когда он не мог больше сдерживаться, потому что испытывал настоящее отчаяние, Чарлз писал Джейсону, как сильно скучает по нему.
«Мне хочется стать таким же, как ты, отец», – смело писал Эллиоту Чарлз. У него никогда не хватало мужества сказать это отцу в глаза. Но он мог выразить это на бумаге. Тогда Эллиот сможет убедиться, как Чарлз старается воплотить свою мечту в жизнь…
Оценки Чарлза были самыми высокими в классе. Его эссе направили на национальный конкурс, а маленький рассказ, который он послал Эллиоту, напечатали в городской газете. Кроме того, Чарлза выбрали в совет редакторов литературного журнала Морхеда, хотя он учился только на первом курсе и…
Чарлз отправлял письма отцу и брату, но никогда не получал не только ответа на них, но даже подтверждения того, что они, его письма, доходили до близких ему людей. Джейсон мог бы позвонить ему, так ведь? Разве он не в состоянии попросить кого-нибудь из своих репетиторов набрать для него номер? А отец…
Но Чарлз ничего о них не слышал. Тем не менее, он с нетерпением ждал Дня благодарения, забыв о предначертанной ему судьбе отшельника, забыв, что Уиндермир не был для него домом.
Никто не приехал за ним. В восемь часов вечера в среду накануне Дня благодарения, директор Морхеда позвонил в Уиндермир.
– Мистер Синклер уехал в отпуск, – объяснил шофер Эллиота.
– А как же его сын? – настойчиво допытывался директор, чувствуя облегчение от того, что попросил Чарлза остаться за дверью своего кабинета.
– Его сын уехал вместе с ним.
– А его другой сын?
– О! – Голос шофера потеплел. Ведь именно он двенадцать лет назад привез крошечного, хрупкого двухмесячного Чарлза из больницы домой. Шофер все понимал, он видел безмолвные страдания серьезного, нелюбимого маленького мальчика. – Боже мой! Могу я поговорить с ним?