Блог
Шрифт:
— Серега, если ты такой умный, то почему он — хозяин фирмы?
— Валик, только ты мне этого не говори. Ты что, признаешь связь между его умом и богатством?! Он хитрый, изворотливый, наглый, жестокий, чванливый и завистливый. И все это в квадрате. А вот его ум зауряден, интеллект неразвит, кругозор — замочная скважина английского замка. Юрий Владленович Потеряйкин даже по человеческим меркам — ничтожество, а по моим — вообще отрицательная величина…
— Ты о чем?
— О том, что я — инопланетянин. Для вас — инопланетянин, а вы для меня. Как говорится, мы с вами — разные люди…
— Серж, надеюсь, ты это не всерьез? Слушай, давай сегодня никуда не пойдем. Побудешь дома, успокоишься, поспишь…
— Понимаю, что ты имеешь в виду, но это ты безумен, мой друг, — терять вечер пятницы! Я абсолютно серьезен и нормален. Честно
— Дружище, зеленые человечки мне пока еще не мерещатся. И я должен поверить, что ты пришелец?!
— Именно…
Мы с Серегой пришли работать в «Омегу» три года назад почти одновременно: сначала он, а через месяц я. Обычные менеджеры среднего звена за десяток лет до наступления кризиса среднего возраста. «Тебе повезло, ты не такой, как все, ты работаешь в офисе!» Мы быстро подружились — два неженатых новичка во враждебном окружении. «Омега менеджмент» считается в нашем городе серьезной компанией: стабильная белая зарплата, чистая кабинетная работа по управлению торговыми и офисными центрами. Любой в нашем городе хотел бы тут работать. Шеф знает об этом и выжимает из нас все соки, намеренно разжигая оголтелую конкуренцию среди своих подчиненных. Не понятно, что ему приносит большее удовольствие — загребать миллионы или разыгрывать маленькие трагедии своих менеджеров, ощущая себя их богом. Юрий Владленович невзлюбил нас с Серегой сразу, но до поры невзлюбил безопасно — как и всех других. Меня за то, что никогда ни к чему не мог придраться, а Серегу еще и за открытость натуры и неизменно сокрушительный успех у противоположного пола. Серега редкий красавчик. Уж на что я натуральных взглядов на межполовые отношения, и то признаюсь: был бы барышней, влюбился бы до обмороков. Жгучий брюнет 185 сантиметров «в длину», как любит говорить Серега, добавляя, что «в длину девушкам нравится больше»… Сложен как Давид Микеланджело, низкий бархатный баритон. Венец его экстерьера — лучистый взгляд, которому нельзя не поверить, и разоружающая любые неприязнь и агрессию улыбка. Короче, машина для соблазнения. Машина, не дающая сбоев нигде и никогда. Половой конкистадор. Признаться, из-за этого моя дружба с Серегой не совсем бескорыстна. Ведь как девушки приходят знакомиться в публичные места? Верно, компанией. Серега завоевывает любую компанию. И, между прочим, всегда с учетом моего присутствия. В общем, когда мы вместе, мне каждый раз перепадает. А как красиво расстается со своими пассиями заслуженный мастер секса международного класса, многократный чемпион мира в постели. Я не знаю ни одной, которая не ждала бы щелчка его пальцев, чтобы немедленно вернуться на прежнее место. Единственным Серегиным недостатком, на мой взгляд, является его юмор. С девушками он шутит так солоно и так определенно ниже пояса, что у меня поначалу уши заворачивались и хотелось сбежать подальше. Серега утверждает, что я ничего не понимаю в женской психологии, что именно такие шутки им нравятся. Не скрою, в его исполнении этот ужас всегда вызывает бурю смеха. Единственная моя попытка самому повторить опыт друга привела к такому грандиозному скандалу, что целую неделю (был свинцовый ноябрь) пришлось проходить в темных очках.
Я заранее знал, чем закончится сегодняшнее совещание. Серега докладывал план мероприятий по подготовке технической службы к зиме. Как обычно, все четко организовал, его служба работает как швейцарские «Бреге», материалы совещания распечатаны и доведены до всех участников, предложения конкретны и по существу. Профи, он и есть профи. Беда только в том, что Серега — профи и еще кое в чем. А на прошлой неделе шеф вдруг заменил секретаря в своей приемной. Все поняли: седина колотится в лысину, а бесы интенсивно мнут бока. Обычно Юрий Владленович внешне демонстрирует безразличие ко всем женщинам, кроме своей жены и дочери, — он поддерживает имидж глубоко верующего человека с твердыми семейными принципами. Девочки если и бывают в его жизни, то только по производственной необходимости: в сауне с полезными людьми. Но тут… Всю неделю до вчерашнего дня коллектив завороженно наблюдал интенсивный ток слюны и тяжелый бой копыт. Коллектив внимал беззвучное «му-у-у-у», сотрясавшее нутро офиса. И когда Серега, зайдя поутру в приемную, увидел новенькую; когда его брови вскинулись в одобрительном изумлении, а ноздри затрепетали по-боевому; когда он на мягких лапах проструился к ней вплотную и плотоядно пророкотал свое знаменитое «добрый вечер», я понял: быть катастрофе.
Их короткая прелюдия вчера завершилась кульминацией, а сегодня в финале совещания грохнул атомный взрыв. Так что при всей моей симпатии к другу я не мог принять его возмущения близко к сердцу. И я его предупреждал, да он и сам прекрасно все понимал. И все же при всей напряженности ситуации инопланетянин — явный перебор.
— Предлагаю в «Дринк бар». Насухо ты не сможешь переварить мой рассказ. К тому же мне нравится, что там позволяют танцевать на барной стойке, особенно когда девчонки в мини…
— Девчонки, девчонки… — ерничаю уже после первого дринка, — Серег, а ты у себя кто, мужик или баба?
— Ни то, ни другое. У нас вообще, в вашем смысле, нет пола. В процессе размножения участвуют четверо, у каждого своя роль. Моя функция, например, почти точно переводится как «модератор».
— Модератор? Прикольно. Хочешь сказать, трое тра… э-э-э… занимаются размножением, а ты им советуешь, что куда и как?
— Отчасти так и есть, но имеются и существенные отличия. Знаешь, на вашем языке этого не объяснить. Не хватает слов. Тут как раз пролегает граница между нашими мирами. Один ваш ученый говорил: «…границы моего языка означают границы моего мира…»
— Витгенштейн.
— Что?
— Это говорил Витгенштейн.
— Валик! Откуда ты знаешь, ты же маркетолог?!
— А разве маркетологи обязаны читать книжки только по специальности?! Ты вроде тоже не аналитический философ. Хотя ты же пришелец… Серж, ты у нас с какой целью? Разведка перед нашествием или космический туризм? А может, ты ученый… как это… экзобиолог? Ладно, пошутили, и хватит, давай сменим тему.
— Поверь мне, тему не надо менять. Опять же, сейчас всего полвосьмого. Жертвы подправляют эпиляцию и наводят лоск, который, как Карфаген, будет разрушен. Но позже. Знаешь, у меня такое ощущение, что это наш с тобой последний совместный загул. Чувствую, придется менять дислокацию. Так что хочется на прощание излить другу душу. В общем, я здесь в бегах.
Чок-дринк, чок-дринк… И в промежутках его история. Серега был родом с планеты из очень далекой звездной системы. С Земли ее все равно не видно, потому нет смысла уточнять координаты. Условия жизни на планете радикально отличались от земных: другая химия, другая биология, даже время — другое. Ось вращения строго перпендикулярна к эклиптике, а скорость вращения — один оборот за примерно тысячу земных лет. Получалось, что на одной стороне планеты царит вечная зимняя ночь, а на другой — вечный знойный день. Жизнь существовала на границе дня и ночи, опоясывающей планету вдоль меридианов. И эта полоска жизни медленно передвигалась по планете. Организмы, которые эволюционно сформировались в таких условиях, были все перекати-поле, не знавшие насиженных мест. Впрочем, их вечная мобильность с точки зрения землян выглядела бы вечным покоем, который и длился по нашим меркам почти вечно, но во Вселенной все относительно…
— Серега, а ведь наша жизнь для тебя протекает в темпе урагана! Как же ты справляешься? Ты должен спать на ходу, даже не просто спать, а пребывать в летаргии. Ты, кстати, из-за чего в бегах? Политика?
— Политика… У нас и понятия такого нет. Мы настолько другие, ты даже представить себе не можешь. Общество, где в процессе размножения участвует столько сторон, как у нас, несравнимо больше вашего склонно к кооперации и солидарности. Мы, в отличие от вас, вообще не знаем социальной иерархии. Зато вы за место на ступеньку выше с остервенением рвете друг другу горло. Вы конкурируете за все и по любому поводу. Хотя ваших жизненных ресурсов по сравнению с нами на порядок больше, ваш век гораздо скоротечней, и вы расходуете эти ресурсы намного интенсивнее, чем мы, и потому вы их дефицит ощущаете острее. У нас нет политики, а у вас и политика есть, и спорт, и мода… Все, что вы делаете, вы делаете, чтобы обогнать, обскакать, ободрать, переплюнуть да еще и обязательно продемонстрировать свою победу! И, знаешь, мне это… нравится. Жаль, недолго продлится праздник вашей жизни.
— Ты сейчас о чем?.. А вообще-то мне уже надоело и давно не смешно. Ну, какой ты на хрен пришелец?! Или, знаешь, докажи как-нибудь, что ты не человек. Ведь если ваша планета так отличается от Земли, то это тело ведь точно не твое. Аватар? Скафандр? Открой личико!
— Личико я тебе не открою: и сам жить хочу, и друга боюсь потерять.
— Меня, что ли?
— Тебя, Валик, тебя. Ты получишь травму на всю оставшуюся жизнь, а я в вашей агрессивной среде загнусь в момент. Но ты прав, тело не мое. И это не аватар и не скафандр, это — наращенная на меня защитная оболочка, экзо-экзодерма, если можно так выразиться. Фактически это настоящее тело обычного человека. Правда, есть важное отличие. Читал «Солярис» Лема? Ваш гений точно описал материал, из которого сделана моя оболочка, его «гости» были такими же. Оболочка вечна и неуничтожима. Кстати, если просветить меня на рентгене, ни один врач не поймет, что это не человеческое тело. Впрочем, на рентген я никогда не пойду, так как никогда не заболею.