Блокада. Книга 3. Война в зазеркалье
Шрифт:
— Слуха у вас, по-моему, нет, — сказал ему Жером, — но уж если хотите развлекать нас музыкой, вот вам инструмент.
Он вынул из кармана блестящую губную гармошку и протянул Майеру. Тот осторожно взял ее, приложил к губам и заиграл «Лили Марлен». Жером серьезно кивнул.
— Не так уж плохо. Продолжайте, Ганс.
К Виннице подъехали уже в сумерках.
Город тонул в яблоневых и вишневых садах, как в мягких зеленых подушках.
Над деревьями носились шустрые стрижи, за заборами гоготали гуси и квохтали куры. По заросшим травой улочкам расхаживали поросята и козы.
— А хорошо хохлы под немцем живут, — одобрительно сказал Шибанов
Местных жителей почти не было видно. Один раз им встретилась телега, запряженная понурой лошаденкой. Сидевший на телеге мужик в расшитой украинской рубахе при виде немецкого танка резко дернул поводья и едва не уехал в канаву. Шибанов покрутил пальцем у виска — дурак ты, дядя!
— Смотрите, — сказала вдруг Катя, трогая Жерома за рукав. Как и все бойцы «Синицы», она по-прежнему обращалась к командиру на «вы». — Там, на колокольне…
«Милая Берта» проезжала мимо православного собора, чьи простые белые башенки были украшены воздушными золотыми куполами. Между тонкими колоннами, поддерживающими один из куполов, торчало короткое рыло пулемета.
— Да, — кивнул Жером, — место здесь непростое.
— Лезем прямо к черту в пекло, — хмуро заметил Шибанов.
— Не, — покачал головой Теркин. — Пекло — это подальше, в Стрижавке. А тут так, поддувало.
Ремонтные мастерские располагались на окраине города, недалеко от реки. Танк объехал полуразрушенную церковь, прохрустел гусеницами по усыпанной гравием аллее и остановился перед унылого вида зданием, огороженным дощатым забором.
— Приехали, — сказал Шибанов. — Ну, нам-то, я думаю, внутрь идти не обязательно?
— Тебе — обязательно, — отрезал Жером. — Во-первых, проконтролируешь нашего унтера, а то, как бы он не поплыл в самый ответственный момент. Во-вторых, если сможешь, внуши этому Шульце или кто там у них главный по железкам, что ремонта тут дня на три, если не больше. Пусть копается потихоньку, вполне возможно, эта колымага нам еще понадобится.
— В хорошем хозяйстве все пригодится, — согласился Теркин и щелкнул пальцем по стеклу курсоуказателя. — Машинка справная, ходкая. А нам куда, командир?
— Ганс, — Жером повернулся к Майеру, который с отсутствующим видом сидел на месте заряжающего, — сколько времени вы пробыли в Виннице?
— Две недели, — деревянным голосом ответил унтер-офицер, — нас сюда перебросили сразу из училища.
— И вы, конечно, знаете здесь все заведения, где собираются немецкие офицеры?
Майер внезапно оживился.
— Заведения! Здесь всего два места, которые можно с натяжкой называть приличными. Ресторан «Гетман» на Почтовой и бильярдная за иезуитским костелом. В других местах вас запросто могут подпоить какой-нибудь отравой и обобрать до нитки.
— Тогда мы будем ждать вас в бильярдной. Скажем, через полтора часа.
Унтер-офицер озабоченно взглянул на часы.
— То есть в двадцать один сорок? Есть, господин гаупштурмфюрер!
— В таком случае, нам здесь больше нечего делать, — Жером похлопал Майера по плечу. — До встречи, унтер.
— В бильярдную вам нельзя, — сказал Жером, когда они отошли от забора и укрылись от любопытных глаз в тени старых лип. — По-немецки вы говорите плохо, так что каждый, кому придет в голову узнать, по вкусу ли вам здешнее пиво, заподозрит в вас чужаков и шпионов. А поскольку вы, в отличие от Алекса, не умеете убеждать людей в том, что они ошиблись, кончится это, скорее всего, перестрелкой.
— Неужели мой немецкий никуда не годится? — обиделся Гумилев.
— Лучше,
Он скептически оглядел своих бойцов.
— Поэтому в бильярдную я пойду один. Ваша задача — отыскать подходящее для ночлега место. Лучше всего, если это будет отдельно стоящий дом на окраине, с выходом к реке и огородам.
— Как хозяевам представляться? — деловито спросил Теркин. — Мы немцы или кто?
— Ну, какой из тебя немец, — вздохнул Жером. — Нет, в связи с изменившейся ситуацией действуем по плану «В». Вы — солдаты Русской Освободительной Национальной армии, РОНА. Проще говоря, «хиви». [4]
4
Сокращение от Hilfswillige — «желающие помогать» (нем.). Вспомогательные подразделения, сформированные из перебежчиков, пленных и добровольцев. Использовались как охранники тыловых объектов, повара, конюхи, технические специалисты, кладовщики, грузчики и т. д. Летом 1942 г. в тыловых подразделениях вермахта служило не менее 200 тысяч хиви. Русская Освободительная Национальная армия — одно из первых крупных формирований русских «хиви», созданное зимой 1942 г. на Брянщине химиком Брониславом Каминским. Каминский верой и правдой служил своим немецким хозяевам, но в августе 1944 г. был расстрелян ими вместе со всем своим штабом. Предатели — материал дешевый.
Командир открыл полевую сумку и извлек оттуда два аусвайса в картонных обложках.
— Все помнят свои легенды по плану «В»? Отлично. Документы по плану «А» прошу вернуть мне. Кроме Кати — кем станет наша СС-хельферин, я решу в ближайшее время.
— А вы, командир? — спросил Гумилев.
— Я остаюсь гаупштурмфюрером Отто Нольде. Итак, задача ясна?
— Так точно, командир! А как вы узнаете, где мы остановились?
Жером присел на корточки, развернул карту Винницы.
— Вот здесь, на углу улицы Котляревского, она же до оккупации улица Котовского — старая водонапорная башня. Встречаемся около нее. Время встречи — двадцать три пятнадцать. Если кто-то не приходит, встреча переносится ровно на час.
Он захлопнул планшет и поднялся.
— Ну, ребята, с богом.
Когда-то Винница была восточным оплотом Ордена Иисуса, то есть иезуитов. Основанный испанским идальго Игнатием де Лойолой Орден быстро распространил свое влияние на далекие и малоизвестные европейцам земли — Японию, Китай, Парагвай. Пришли иезуиты и на Украину, входившую тогда в состав Речи Посполитой.
В Виннице они построили большой костел, коллегиум и нечто вроде школы-интерната для детей обедневшей шляхты — конквит. Возводили их на холмах над Бугом — мощно, с размахом. Орден и в те времена был сказочно богат и мог позволить себе монументальное строительство.
Костел, конквит и коллегиум составляли целый квартал, обнесенный могучими кирпичными стенами с приземистыми башнями по углам. Стена по-латыни — мурус, так что жители Винницы называли иезуитский квартал просто — Муры. Теперь Муры пребывали не в лучшем состоянии; у парадного входа они частью обрушились, частью были разобраны хозяйственными обывателями. Окованные железом ворота, некогда открывавшиеся только перед избранными, были попросту выломаны и валялись во внутреннем дворе. На них сидела большая черная собака, с упоением чесавшая задней лапой за ухом.