Блокада
Шрифт:
— Точно не скажу, — задумался Кобба, — Человек двадцать я мельком видел, они пытались выбраться из Бирту. Остальные исчезли. В том числе и ты.
— Я? — поразился Пустой.
— Ты или кто-то очень похожий на тебя, — сказал Кобба. — Я видел ученых только издали. По имени знал только мастера Ала, хозяина твоего меча, потому что он руководил и охраной.
— Эти ученые… — Пустой помедлил, — Они все были аху в облике людей?
— Не знаю, — ответил Кобба, — Возможно, и аху, и обычными людьми. Отличить невозможно. Или я не знаю способа.
— Мастер Ал был в числе тех, кто пытался выбраться из Бирту? — спросил Пустой.
— Нет, — покачал головой Кобба. —
— Понятно.
Пустой помолчал, бросил взгляд на онемевшего Коркина, посмотрел на урчащего ящера.
— Этого ящера помнишь?
— Да, — кивнул Кобба, — Он был одним из двух десятков. Ящеры несли службу внутри здания. Туда нас не пускали. Этого звали Рук. Да его и теперь так зовут. Он умеет произносить свое имя. Считается, что ящеры неразумны, но они очень умны. Они надрессированы на охоту, на охрану, на почтовую службу, даже способны оказывать первую помощь при ранениях на поле боя. Очень дорогое животное. Тем более что оно живет столько же, сколько живет аху, — до ста пятидесяти лет. Это самка. Еще молодая. Она выбрала себе хорошего хозяина. Ящеры чувствуют людей. И аху. Она никогда не даст почесать себя плохому человеку. Или аху.
— Она выбрала не меня, а мою мать, — признался ошеломленный Коркин.
Рук присвистнул (или присвистнула), поднялась на лапы, шагнула к Коркину и блаженно положила ему голову на колени. Пустой улыбнулся. Первый раз улыбнулся в присутствии Коркина.
— Как далеко твоя земля? — спросил он Коббу.
— Очень далеко, — кивнул тот. — Другое небо. Другие звезды. Более длинные сутки. Там я был тяжелее. Другая планета. Но я не знаю, где моя земля. Мы добрались сюда быстро. Сели в обычный орбитальный летатель, которые используются на наших трассах, и были здесь примерно через три или четыре часа. Не знаю точно, мы спали. Окон в летателе нет. Я проявлял любопытство, но у нас не положено задавать вопросы. Потом уже один из моих товарищей осмелился спросить у мастера Ала, которая из звезд на небе наша планета, но получил ответ, чтобы он не тратил времени зря, и дополнительный наряд на пост. Все.
— У тебя нет даже предположений, чем занимались ученые в Бирту? — спросил Пустой.
— Не знаю, — признался Кобба, — Но, судя по всему, они открыли глинку, в которой скрывалась пропасть нечисти.
— Что это? — Пустой выложил на стол странный короткоствол.
Маленький, черный, непривычной формы.
— Не знаю, — покачал головой Кобба.
— Это?
На стол из мешка один за другим выкладывались странные и непривычные предметы. Что-то Кобба опознавал, говорил, к примеру, веревка, но некоторые предметы, предназначение которых не мог угадать и Коркин, сопровождал пожиманием плеч. Его заинтересовала только крохотная пирамидка на цепочке. Две стороны у нее были зеленых оттенков, одна — черной, одна — белой.
— Это знак мастера Ала. Он никогда не расставался с ним, — сказал Кобба. — Носил его на груди. Но я не знаю, что он означает.
— Как выглядел мастер Ал? — спросил Пустой.
— Обычно, — пожал плечами Кобба. — Я не видел его в облике аху, но он был аху, я уверен. Выправка, строгость — все говорило за это. Да и его меч. Такой меч может быть только у самого высшего чина. Не думаю, что в моей стране наберется и десяток обладателей таких мечей. Как человек, он был невысок, худ, светловолос. На вид — молод.
— Что ты мне сказал, когда я показал тебе меч? — спросил Пустой.
— Я произнес тебе на языке аху слова присяги, —
— И кому ты так должен салютовать? — нахмурился Пустой.
— Командирам, — пожал плечами Кобба, — Я рядовой, так что, считай, любому из них.
— А если такой командир прикажет тебе сражаться со мной? — спросил Пустой.
— Не знаю, что я буду делать, — признался Кобба.
— Ладно, — нахмурился Пустой и отчетливо произнес несколько слов на незнакомом языке. — Что я сейчас сказал?
— Ты сказал: «Не оскверняй уста поганым языком Жагата, сын Киссата».
— Что это значит? — спросил Пустой.
— Киссат [3] — так называется моя планета, — ответил Кобба, — Там много стран, населенных аху, и только аху, но все вместе они называются Киссат. Что такое Жагат [4] , я не знаю.
3
Киссат — масса, полнота; сила, мощь, могущество, всесилие, всемогущество, всеобщность, все, множество, совокупность; вселенная, мир; страна; половодье (аккад.).
4
Жагат (на санскрите джагат) — поднимать, поднимающий.
— Вот, — Пустой положил на стол чистый лист пластика и кусочек графита. — Напиши на своем языке первую фразу и вторую. И несколько слов, которые я продиктую. Мне хотелось бы узнать, на какой язык Разгона может оказаться похож твой язык, Кобба.
— Хорошо, — забрал механик исчерченный пластик через пять минут.
— Вряд ли ты найдешь здесь похожий язык, — скривил губы Кобба.
— Скорее всего, — нахмурился Пустой. — Но я же смог сказать фразу на твоем языке? Вот только откуда знаю ее, не помню. Неужели и мне придется ждать тридцать пять лет возвращения памяти? Ты можешь опять принять человеческий облик?
— Да, — кивнул Кобба. — Но я почти ничего не буду помнить из нашего разговора.
— Я буду помнить, — пообещал Пустой.
Кобба сплел пальцы, выставил перед собой руки и разом напряг все мышцы. Даже лицо его окаменело. Именно так он время от времени поступал и в своем логове, когда Коркин уговаривал его идти к Пустому, только подробностей скорняк не видел под драным плащом. Мышцы напряглись еще сильнее, морщины рассекли лоб Коббы трещинами, и вдруг лицо его поплыло, плечи опустились — и через мгновение перед Пустым и Коркиным вновь сидел отшельник.
— Я что-то пропустил? — спросил он с подозрением.
— Я хочу взять тебя на службу, — ответил Пустой, отходя к ящику и снимая с него какую-то штуковину вроде крохотной костровой треноги, — Буду платить одну монету в день, кормить, по возможности защищать от разных неприятностей.
— А делать-то что надо? — спросил отшельник, торопливо пряча под плащ серый меч.
— Проводник мне нужен, помощник, советчик, — неторопливо перечислил Пустой и поставил на стол серый кусок пластика, — Ты только не дергайся раньше времени. Сейчас увидишь на этом пластике наш разговор с тобой, который ты пропустил. Не думай, это никакое не волшебство, а хитрая машина светлых. Я хочу, чтобы ты все увидел. Решение нужно принимать осознанно…