Блокпост
Шрифт:
Не меньше и даже больше, чем двигатель, меня интересовала заправка. Будка, обитая порванной в нескольких местах жестью, две колонки без навеса, три ржавые наземные цистерны, на одной из которых с трудом читалось: «Дизель». Именно это топливо требовалось нам больше всего. Наш запас горючего был уже на исходе, и я очень рассчитывал, что емкости эти не пусты.
К заправке вела железобетонная дорога; плиты просели от времени, и неровности заполнены водой, настоянной на опавших листьях кленов, растущих вдоль забора. На красных листьях, отчего вода имела кровавый оттенок. И тишина мне совсем не нравилась, давящая, гнетущая,
Я не робкого десятка, но мне стало не по себе. Может, потому я решил не спешить. Сначала дождался, когда Гуцул, обследовав «КамАЗ», сел за руль и смог вести бронемашину вслед за нашей группой. Я не распылял усилия, поэтому к заправке мы подошли в полном составе. Баян осмотрел будку, вышел оттуда с мерной линейкой, Якут приставил к цистерне валявшуюся на земле железную лестницу и сам забрался наверх. Со скрежетом открыл крышку, сделал замер:
– Живем! Соляры минимум тонна.
Мне бы порадоваться, но мешала усилившаяся в душе тревога. Может быть, плохо, когда все хорошо. Казалось, эта мысль тоже пришла откуда-то извне.
– Командир, там вроде бы генератор, – сказал Шарп, рукой показав на крайний, открытый бокс гаража, тянущегося вдоль противоположного от нас забора.
И действительно, в сумраке виднелся силуэт маленького четырехколесного вагончика, который на поверку оказался передвижным генератором электрического тока. Старая система, громкая, с низким коэффициентом полезного действия, но достаточно мощная, чтобы снабдить питанием наш блокпост. Гуцул поколдовал с двигателем, нажал на красную кнопку старта, и машина с треском и копотью нехотя завелась. Стрелка амперметра медленно поползла вверх…
Еще одна удачная находка, но мои нервы напряглись еще больше. «Все хорошее скоро закончится», – внушенно подумал я.
Но это не удержало меня от соблазна снять два прожектора с крыши административного корпуса. В самом здании все было перевернуто вверх дном: видно, зомби буйствовали здесь в поисках съестного. Зато в кабинете директора мы обнаружили отличную мебель, которую неплохо было забрать с собой. Но я распорядился оприходовать только стулья, в нагрузку к прожекторам.
Затем нам повезло с пустыми канистрами, что попадались чуть ли не на каждом шагу. Всего мы собрали семнадцать штук, наполнили соляркой, загрузили в десантные отсеки, куда уже уложили прожекторы. Топливные баки мы также заправили под завязку. А генератор взяли на прицеп…
Оставалось искушение снять с «КамАЗа» двигатель, который, как выяснилось, подходил нам по всем статьям, но сигнал тревоги красным светом пульсировал в моем подсознании. Мне казалось, что еще чуть-чуть, и все добытые нами богатства превратятся в одну большую тыкву, кишащую червями. И еще на эту приманку набегут зверопсы… В общем, нервы у меня не выдержали, и я дал команду свернуть удочки.
Я торопился, как будто что-то меня подстегивало. Поэтому пренебрег пешим дозором и разместил бойцов на броне. И еще, на всякий случай, распорядился открыть все верхние люки, чтобы не тратить время на возню с ними. Если вдруг нас атакуют зверопсы, отбиваться от них лучше под прикрытием брони, укрывшись в машине. Загруженные внутрь канистры станут для нас помехой, но лучше уж потесниться, чем быть сбитым с крыши БТРа запрыгнувшим на нее псом или кенгом. Да и зомби, подобравшись к бронемашине вплотную, могли стащить нас за ноги. А из десантных отсеков нас так просто не выковырять.
Но пока ничего не происходит, ехать будем на броне. Вдруг на гравиталку наткнемся, так хоть спрыгнуть на землю успеем, чтобы всех в одну карусель не закрутило…
Нервы мои были так напряжены, что я бы не удивился, перекрой зверопсы выезд с территории автокомбината. Но этот путь был свободен. Зато на том перекрестке, где осыпались яблоки, кружился пылевой вихрь; казалось, он поджидал нас.
– Похоже, что нас опять не выпускают, – озлобленно произнес сидевший рядом Скорняк.
– Ну, нет, здесь мы не останемся, – мотнул я головой, чувствуя, как холодеет спина от дурного предчувствия.
– Может, нам генератор не хотят отдавать? – предположил Чиж.
– Кто не хочет?
– Ну, злоформеры…
– Ты их чувствуешь? – всполошился Скорняк.
– А ты?
– Есть немного… Мы здесь как будто под колпаком. Осталось только кому-то на этот колпак наступить. Квак-с, и все наши кишки наружу!
Мне совсем не нравилось настроение Скорняка. Но еще больше меня злило то, что оно совпадало с моим. И мне даже хотелось отказаться от добычи, чтобы самим не стать жертвой тяготеющей над нами силы. Но все же я переборол свою слабость и велел Гуцулу ехать к улице, параллельной с той, по которой мы забрались сюда.
Но оказалось, что и этот путь перекрыт поджидающим нас аномальным смерчем. Это меня еще больше разозлило, и от пораженческих настроений осталась только зыбкая, слегка искрящаяся дымка. Я дал команду продолжить путь, и в конце концов мы очутились на улице, свободной для проезда – во всяком случае, так могло показаться на первый взгляд. Я сверился с картой поселка и выяснил, что эта улица тянется вдоль озера и заканчивается поворотом, который мог вывести нас на основную дорогу.
Глава 8
Мы продвигались медленно и осторожно, чтобы не въехать в аномальную зону. Вдоль улицы тянулись пятиэтажные дома, сложенные из серых в крапинку панелей. Стекла в окнах почти все целые, мусора на клумбах и газонах много, но это не беда. Куда больше меня смущали деревья – почти все мертвые, сухие, со скрюченными ветвями. Среди тополей и кленов попадались и сосны, на них вообще страшно было смотреть – выкрученные, с голыми кронами, а на земле – опавшая хвоя буро-красного цвета.
Линия пятиэтажек закончилась, начался рынок, огороженный прозрачным сварным забором. Открытый торговый ряд с пулевыми отверстиями в дощатых фасадах, сгоревшие павильоны, ларьки, перевернутый взрывом автомобиль, на асфальте – кирпичи, ящики, трубы… Вне всякого сомнения, когда-то здесь шел бой. И нетрудно догадаться, что его вызвало. Даже сейчас, когда на рынке не осталось ничего съестного, между уцелевшими и разгромленными рядами бродили зомби в тщетной надежде хоть чем-нибудь поживиться. За все время, что территория рынка находилась в зоне видимости, я насчитал восемь полуживых зосов. Возможно, мясные павильоны еще сохранили свой запах.