Блокпост
Шрифт:
– Я сказал – это выводы «наседки», – терпеливо прикрыл глаза Пульман. – Теперь – мои выводы… Я уже говорил, Саша, – он умер. Сведения подтвердились по всем параметрам – он действительно умер. Теперь обобщаем: под легендой Ануфриева работает какой-то опытный мужчинка, для которого уложить человека – раз плюнуть, тюрьма – дом родной, торопиться ему некуда, и, как ни странно, у него хорошее настроение. А еще он успел за рекордно короткий срок обработать сыщика, который забрался в нашу лабораторию, прохвост этакий, но зачем-то упал в яму, самолично изготовленную Тутолом…
– Вы думаете, сыщика
– Нет, сыщик посмотрел по телевизору сеанс какого-нибудь экстрасенса, у него от этого моментально зарубцевались спайки в мозгах, и он тут же помчался выяснять, что у нас под клиникой! – не выдержав, язвительно выдал Пульман. – Ты думай, что говоришь!
– Да я просто подумал – вдруг накладка какая-нибудь… Вдруг он и с Иваном успел, а мы недоглядели… – потерянно пробормотал Бабинов. Пульман тут же пожалел, что не сдержался, и дал задний ход:
– Не переживай, это не твои проблемы… С Иваном – еще не поздно, это легко поправить. А насчет этого лже-Ануфриева… В общем, вывод мой вот: это действительно агент какой-то спецслужбы. Опасен чрезвычайно. Уникально то, что мы взяли его в стадии «наведения мостов», как выражается наш симпатичный Леха. Я тщательно проверил по всем своим каналам, да и «наружка», что за ним следила, донесла: он пока что не передавал никакой информации. Сеанс связи у него запланирован на завтра.
– Вы меня опять пугаете. Он что, сам вам сказал этом?
– Элементарно, Ватсон, – подмигнул Бабинову шеф. – На главпочтамте обнаружилась телеграмма до востребования на имя Ануфриева.
Вызывает его Москва на переговоры. Кто может трупа вызывать на переговоры, родной мой?! Я проконсультировался со специалистами – есть возможность с помощью специальной аппаратуры зашифровать любого объема информацию и передать ее в кодированном виде по телефону – в форме коротенького сигнала. Я не вдавался в подробности, но специалисты стоящие, и верить им можно. Те же специалисты утверждают, что якобы существует масса закрытых каналов связи, которые практически невозможно прослушать.
– В общем, мы вытаскиваем его из тюряги, обрабатываем, и… – высказал предположение Бабинов, но шеф небрежным жестом оборвал его и будничным тоном объявил::
– Мы его просто убираем. Никаких побегов.
– Разве мы не хотим узнать, какую он организацию представляет и что им о нас известно?! – удивился Бабинов. – Ну, убьем этого – они пришлют другого… Я категорически вас не понимаю, доктор!
– У нас очень мало времени, – пояснил Пульман. – Я продумывал вариант тихого побега. Громкий, сам понимаешь, нам ни к чему… Так вот – ничего не получается. Мы же не работаем с низами. Для организации побега нужно подготовить несколько сотрудников соответствующего учреждения – нет, на эту трихомундию у нас времени. Мы уже настолько близки к завершающей стадий проекта, что долгие развороты противников для нас не являются серьезной помехой. Пока они там расчухают, в чем дело, да пришлют другого – будет поздно.
Так что – дерзай, Саша.. Даю тебе возможность реабилитироваться.
– В смысле? – насторожился Бабинов. – Что вы этим хотите сказать?
– Организуешь акцию устранения этого лже-Ануфриева, – простенько сообщил Пульман. – Я
В следственном изоляторе Руслан устроился сравнительно неплохо. Он хорошо «зашел в хату» – помогли навыки нескольких прежних «сидений», да и статья, которую инкриминировали агенту, у обитателей общей камеры вызывала закономерное уважение. Сосед по шконке слева оказался типичным «бакланом», некоторым образом причастным к сфере авторитетов уголовного мира, и изо всех сил старался изображать бывалого блатного. Зато сосед через проход – молчаливый рассудительный зэк, хорошо знакомый с тюремным миром, показался Руслану типичной «наседкой» – по ряду едва уловимых признаков, недоступных пониманию простого обывателя. Так оно и вышло – спустя двое суток «наседку» куда-то перевели, даже не потрудившись предъявить вескую причину. Но агент вел себя прилично, и «наседка» ничего хорошего своим хозяевам сообщить не имел – в этом Руслан был уверен..
С адвокатом ему тоже вроде бы повезло. Низкорослый, крепкого сложения мужичонка с классической плешью и одутловатым запойным лицом с первого взгляда внушал уверенность в благополучном исходе дела. От него, казалось, исходили ощутимые флюиды компетентности и доброжелательности, весь вид его как бы говорил: «Ты обязательно пожалеешь, что связался со мной, парень! Уж я-то тебя засажу на все сто – будь уверен!»
Детально разобравшись во всех тонкостях дела, адвокат вынес утешительный вердикт, каковой и сообщил Руслану при первой же беседе:
– Полтора, максимум два года общего режима. Очень недурственно, учитывая тяжесть преступления…
Агент несколько приуныл. По европейским меркам, он действовал в пределах необходимой обороны и мог рассчитывать на полную реабилитацию. Ну и что с того, что трупы расколошматил? Состояние аффекта – будьте добры…
Адвокат также не видел ничего предосудительного в действиях подзащитного. Но в его интерпретации, а значит, и в представлении будущих участников уголовного процесса, деяние Руслана выглядело совсем иначе.
– Они, сволочи, видят картину так: двое подвыпивших сильно мужиков забрались в твои кусты – перепутали двор, возможно… Ты их сначала поджег – обдуманно, естественно, преднамеренно: приготовил газеты, спички, рассчитал все… Потом оглушил дубиной и мочалил, что есть дури, пока мясо не получилось… Но мы-то знаем, что все это ты делал в состоянии сильнейшего аффекта! Ты же просто слесарь ранее не судим, единоборствами не занимался…
Сегодня вечером повезут на следственный эксперимент – покажешь им, что ты был в аффекте весь… Верно, голубчик?
– Ага, верно, – уныло согласился Руслан. – А что – экспертиза показала, что они были в состоянии опьянения? Вы смотрели акт?
– Обязательно показала! А акт… А зачем смотреть – у меня тут все подвязано. Мужики сказали – было опьянение. Но на суде акт будет – ты не сомневайся…
На просьбу поделиться последними городскими новостями адвокат наплел кучу небылиц, среди которых одна страшно заинтересовала агента. Эта новость касалась покусанного змеями до летального состояния частного детектива Андрея Мартынюка…