Блондинка с подбитым глазом
Шрифт:
– Знаешь, что было в письме?
– спросил Мейсон.
– Конечно. Все будет в вечерних газетах. С фотокопией включительно.
– Черт бы побрал этого Холкомба!
– выругался Мейсон.
– Это вещественное доказательство, - ответил Дрейк.
– Так утверждает полиция.
Мейсон снова принялся кружить по кабинету.
– С другой стороны, - продолжал Дрейк, - если им удобней будет принять письмо за подделку, у них есть аргументы и в эту пользу. Прежде всего тот факт, что письмо было найдено у тебя, а не в ящике Дианы, а ты, как известно, являешься
– Знаю, - ответил Мейсон.
– Но если мы сможем доказать, что Милдред забрала сумочку Дианы, то полиция, в свою очередь, будет вынуждена доказывать, что она вернула ее. Следовательно, берись за работу и из-под земли достань мне того полицейского, который задержал Милдред.
Дрейк, вольготно развалившийся в большом кресле, встал, выпрямляясь во весь рост.
– Хорошо, запрягу парней в работу. Может быть, мне и удастся его найти.
– Должно удаться. Когда найдешь, возьми письменные показания, сказал Мейсон.
– Дело должно быть застегнуто на последнюю пуговицу, чтобы Холкомб не смог ничего переиграть.
– Ты считаешь, что он осмелился бы на это?
– А ты что думаешь? Холкомб сделает все, чтобы получить обвинительный приговор. Он завяз в этом деле по самые уши.
– Ага, - сказал Дрейк.
– Мои люди должны вести наблюдение за виллой Бартслера?
– Наверное, да.
– Это будет довольно трудно в настоящем положении. Их могут заметить.
– Если заметят, то будут уверены в том, что это полиция, - ответил Мейсон.
– Продолжайте наблюдение. Присматривайте так же за квартирой Милдред и Дианы. Я хочу знать, что там происходит.
– Буду держать тебя в курсе, - сказал Дрейк и вышел.
– Интересно, что Карл Фрэтч наговорил полиции, - отозвалась Делла Стрит.
– Мне тоже интересно было бы знать, - сказал Мейсон.
– Теперь, когда на карту поставлена его собственная шкура, сержант Холкомб сделает все, лишь бы заполучить в руки дневник. Он также приложит максимум усилий, чтобы очернить Диану в газетах. Увидишь, как сыграет против нее подбитый глаз.
– Как это?
– Синяк обычно не ассоциируется с хорошим поведением, - объяснил Мейсон.
– Значительная часть читателей будет убеждена в том, что человек с подбитым глазом способен на убийство. Одного я не могу понять: почему синяк под глазом Дианы привел Милдред в такую панику? Разве только потому, что Карл Фрэтч копался в сумочке Дианы? Если бы мы приняли, что Милдред перед этим пользовалась сумочкой подруги, то можно было бы усмотреть в этом причину тревоги. Но, предположим, что причина была совсем другой, не имеющей ничего общего с Карлом...
Его перебил звонок телефона, номер которого знало только полдюжины человек во всем городе. Мейсон поднял трубку.
– Да. В чем дело?
В трубке раздался сухой, деловитый голос Пола Дрейка:
– Похоже, что ты проиграл, Перри.
– Да?
– Полиция нашла орудие преступления.
– Где?
– В квартире Дианы. На дне корзины с грязным бельем.
– Кто-то должно быть подложил его туда, - яростно взорвался Мейсон. Теперь ясно зачем Карл Фрэтч...
–
– Подожди, пока услышишь остальное.
– Стреляй!
– На пистолете полно отпечатков пальцев. Отпечатки Дианы и только Дианы.
– Это все?
– спросил Мейсон.
– Тебе еще мало?
– Больше, чем достаточно, - рявкнул Мейсон и бросил трубку.
11
Диана Рэджис сидела с другой стороны грубой металлической сетки, разделяющей поверхность длинного стола. Со стороны Дианы, поодаль, неподвижно стояла ширококостная надзирательница, с другой стороны настороженный полицейский следил за тем, не пытается ли кто-нибудь из посетителей передать что-нибудь через сетку. Мейсон сидел повернувшись ухом к сетке, Диана наклонилась к нему, чтобы он слышал выговариваемые вполголоса слова. Синяк под глазом потемнел еще больше и казался почти зеленым.
– Что вы скрываете в своем прошлом?
– спросил Мейсон.
– Ничего.
– Это точно?
– Точно.
– Вы разведены?
– Да.
– Кто подал на развод, вы или муж?
– Я. Из-за грубого обращения.
– Чтоб вас!
– в сердцах воскликнул Мейсон.
– Все время вы что-то скрываете. Вы сами загоняете себя в угол, не желая быть откровенной со мной.
– Да, - призналась она с ноткой сожаления, - я должна была вам сказать о пистолете.
– Действительно, - в голосе Мейсона прозвучал сарказм, - неплохо было бы мне об этом сказать.
– Господин адвокат!
– Я залез в это дело так далеко, что уже не могу отступить. А тут еще вы устраиваете фокусы. Итак, что вы знаете о пистолете? Только на этот раз постарайтесь сказать правду.
– Я все время говорю правду. Я не сказала вам только о пистолете, потому что боялась, что он может быть собственностью Милдред и что она могла совершить... какой-нибудь отчаянный шаг.
– Почему вы подумали, что это пистолет Милдред?
– Я видела его у нее.
– Когда?
– Две, может быть, три недели назад. Она... Я знала, что она носит пистолет.
– Когда вы его нашли?
– Вчера.
– Когда вчера?
– Вечером, когда вернулась от мисс Стрит. Я решила заскочить домой, посмотреть, нет ли чего-нибудь нового, какой-нибудь весточки от Милдред. Я взяла такси.
– В котором часу вы были дома?
– Не знаю.
– Сколько времени спустя после того, как вышли от Деллы?
– Самое большое пятнадцать минут.
– Уже шел дождь?
– Да, только что начался. Может быть, минут за двадцать до этого.
– Где вы нашли пистолет?
– Он лежал на туалетном столике.
– И что вы сделали?
– Я не знала, откуда он взялся. Я осмотрела его со всех сторон и спрятала в ящичек. Но потом подумала, что может... Ну, я не знала, что и думать. Не хотела, чтобы он лежал вот так, на виду, поэтому спрятала его в корзину с грязным бельем.
– Зачем?
– Не знаю. Я беспокоилась за Милдред. Я боялась, как бы она во что не впуталась. Она говорила, что доведена до крайности и готова на все.