Блондинка в футляре
Шрифт:
– Чтобы дружить, – раздалось несколько голосов.
– Правильно. Можно доверить другу тайну?
– Можно!
– Нет, – ответила Эля.
– Почему?
– А ты придешь ко мне пожелать спокойной ночи? – спросила девочка.
– И мне! – снова заголосили дети.
– Я приду, – ответила Варвара, – но ты не ответила на мой вопрос, почему другу нельзя доверить тайну?
– Потому что друга нельзя расстраивать, – ответила Эля.
– Друзья должны поддерживать друг друга в беде, и к тому же тайны не всегда должны нести отрицательные эмоции, правда? – ответила Варвара.
– Правда! – закричали дети. – Тайна – это здорово, она – хорошая!
Варваре пришлось
– Балуешь ты свою группу, – уже давно замечала Людмила Кузьмина, – ты же педагог, а не нянька.
– Я в первую очередь человек, а они дети, – возражала Варвара.
Она уложила детей спать и пошла к двери, когда ее остановил вопрос Эли.
– А ты скоро уйдешь от нас?
– С чего ты взяла? – спросила она.
– Я видела рядом с тобой принца, который пришел за тобой, – ответила девочка.
Варя не сразу сообразила, о каком принце идет речь, но когда поняла, то постаралась успокоить Элю.
– Этот мужчина не принц, вернее… он похож на него, но он пришел сюда, чтобы сделать нашу жизнь лучше, а не для того, чтобы увести меня отсюда.
– Я ему верю, – сказала Эля и отвернулась к стенке, – и тебе тоже…
– А кому ты не веришь? – осторожно спросила она, но девочка ей не ответила.
Другие преподаватели уже давно покинули стены интерната, когда Варвара шла по коридору притихшего дома. Почему-то именно сейчас, когда она осталась здесь за старшую, ей пришла в голову мысль о том, что интернат очень плохо охраняется. Тут жили дети, за которых было некому заступиться, и жили они очень обособленно. Ничто не защищало детей от появления извне всяких страшных личностей наподобие Хоботкова Евгения Петровича. Варвара с тоской посмотрела на ночного сторожа Тихона Николаевича, двухсот лет от роду, и уверилась в своей тревоге. Тихон Николаевич не видел ничего уже на расстоянии двух метров, да и разговаривать с ним надо было, крича во все горло.
«Что он может услышать и увидеть? Ему давно пора сидеть на пенсии дома да греться на печке», – подумала Варвара.
– Возвращаю ключи! – прокричала она ему.
– А? Ага! Конечно, Варвара Викторовна, я не сплю… Какое уж тут… – блеснул Тихон Николаевич стеклами огромных очков.
– Я все закрыла, приеду утром! – сказала Варя.
– Обход каждую ночь! Не волнуйтесь, все тихо, – заискивающе посмотрел на нее сторож, и сердце Вари сжалось, «он не хочет потерять эту работу, ему нужны деньги, и он изо всех сил старается делать вид, что слышит, о чем я говорю, и что полон сил».
Варвара попрощалась с ним и вышла на улицу. Было темно – фонари не горели около интерната – и прохладно. Варвара поежилась и поспешила к своей машине, спотыкаясь в потемках и думая о том, что надо еще успеть помыть голову. Спрашивается, зачем? А затем, что завтра обещал приехать Леонид с документами, и она должна быть при полном параде.
«Что он там говорил о моем костюме? Чем он ему не угодил? Ладно, завтра надену что-нибудь посовременнее и покрасивее… Что это со мной? Почему меня заботит мнение этого Казановы? Когда это я стала учитывать мнение таких скользких типов? Просто и вправду он на меня действует разрушающе. Загипнотизировал… Точно! Приворожил!» – думала Варвара, залезая в машину.
Кресло под ней жалобно заскрипело. Внезапно сзади на нее накинулись. Крепкая рука плотно прижала к лицу Варвары мокрую тряпку, и вырваться из цепких объятий у нее не было абсолютно никакой возможности. Варя, сколько могла, задерживала дыхание, но потом ей пришлось впустить в свои легкие воздух вместе с раздирающим и раздражающим слизистую едким запахом какого-то вещества. Варя
Глава 19
Сначала в голову вернулась пульсирующая боль, а затем какие-то обрывочные мысли. Первым, что она увидела, когда смогла разлепить веки, были собственные ноги, прикрученные к ножкам стула, на котором она сидела. Варвара попыталась пошевелиться, но не смогла двинуть ни рукой, ни ногой.
«Что же это? Господи!» – ужас вполз в ее душу чем-то липким и холодным.
– Очнулась? – услышала Варя совсем рядом.
Она с трудом подняла голову, сдерживая рвотный позыв, и увидела расплывчатую фигуру толстяка в ярко-красном с восточным узором атласном халате, развалившегося в кресле прямо напротив нее. На волосатой груди его болтались золотые цепи толщиной в палец и с разными подвесками и православный крест с рубинами. На ногах с мощными икрами были кожаные шлепки, а толстые пальцы перебирали четки из малахита. Хоботков Евгений Петрович…
– Вы?! Что вам надо?! – с ненавистью в голосе спросила Варвара.
– Ой, какие мы строгие! Шалава! Директриса хренова! Ты что, считаешь, что мы с тобой переговорили? Меня – Хоботкова, можно сказать, олигарха, какая-то пигалица огрела по башке дедушкой Лениным и выгнала, как пацана? Страх потеряла?! Да чтобы со мной так поступили! Я не в игры играю, девочка, я бизнесом занимаюсь!
В коротких пальцах Хоботкова блеснул низкий и широкий стакан из тяжелого рифленого стекла с жидкостью, похожей по цвету на коньяк. Евгений жадно осушил весь стакан и поставил его на стол. Варвара обвела взглядом все вокруг. Стул, на котором она сидела, стоял посередине большой комнаты с арочными окнами, выходящими на три стороны. Потолок был очень высоким с лепниной. С него свешивались две дорогие хрустальные люстры, одинаковые, как сестры-близнецы. Стены в комнате были красивого персикового цвета с перламутром. Пол был из дорогого, штучного паркета, выложенного красивейшим узором, словно во дворце. Мебель вся была из темного дерева, стол массивным и явно старинным. В общем, обстановка была роскошной.
– Чего смотришь? – криво усмехнулся Хоботков. – Учти, твое знакомство с этим пижоном Тихоновым ничего не значит. Здесь я решаю! У меня есть такой компромат на Ленича, что мало не покажется!
– Как вы посмели меня похитить?! Немедленно развяжите меня! Я сообщу в милицию!
Евгений разразился громким, противным, издевательским смехом. Толстый живот затрясся словно студень.
– Ага! В милицию! А еще лучше позвони в Америку, чтобы прислали лейтенанта Коломбо! Только он тебе поможет против меня, так как он единственный не берет взяток! – продолжал смеяться Евгений. – Дура, ты еще не поняла, что вообще можешь не выйти отсюда живой? В милицию! Не смеши меня!
– Что вам от меня нужно? – спросила Варвара, которая, видимо, оттого, что не пришла еще в себя окончательно, не оценила сразу реальную опасность, грозящую ей.
– Вот это уже вопрос здравомыслящего человека, хотя я баб за людей не считаю, – он плеснул себе в стакан новую солидную порцию горячительного напитка.
«Я в этом не сомневаюсь», – подумала Варвара, начиная нервничать. К тому же связанные руки и ноги причиняли боль.
– Базар такой… Учти, детка, я пришел сам, хотел добиться всего миром. Но вы не захотели по-хорошему, получайте по-плохому. Я продолжаю разговор, женщина. Мне интернат в центре моих земель абсолютно не нужен, понимаешь? Вот я и хочу купить вашу землю вместе с развалюхой, заметь, купить! Я предложу неплохие деньги. И тогда моя мечта осуществится, вся земля будет моей, – Хоботков снова махнул стакан с коричнево-янтарной жидкостью.