Блондинка вокруг света или I did it my way
Шрифт:
Во время ночного сафари в джунглях я понимаю, откуда появилась идея рождественских огоньков на сетке. Отсюда. Джунгли покрыты маленькими яркими зелёными огоньками. Это светлячки. Иногда слишком много! Иногда просто не верится, что это всё реально и что это обычная ночь в непальских джунглях, а не новогодняя вечеринка.
Поздней ночью возвращаемся по тихим деревенским улицам. Уставший от работы слоник просыпается под навесом и, сердито поправив хоботом подушку из соломы, укладывается опять. «Ходят тут всякие, спать не дают». Мне становится неловко за то, что разбудила.
Джунгли живут, дышат. Из-за тех кустов слышится рык леопарда или бенгальского тигра. Что-то оглушительно и остервенело квакает из лужи на обочине. Цикады, исступлённо захлёбываясь, визжат на деревьях.
Уже неделю не ходят автобусы. Народ бастует. Новый непальский президент произнёс свою речь на хинди вместо непальского. Народ оскорблён. Строит баррикады, не пропускает автобусы, жжёт шины и чучела президента. Мы, иностранцы, должны всё это наблюдать из автобусов. Я застряла в Читване. Туда легко попасть, но трудно выехать.
В стране не так давно произошла революция. Неспокойно. Парламент сбросил короля, отобрал у него иммунитет, королевский дворец, титул реинкарнации Вишну и прочее. Король живёт теперь в лесах. Такие сбросят и президента.
Два раза мой автобус останавливали, и я возвращалась обратно в сырую Саураху. К тому времени я абсолютно обвыклась с запахом плесени.
Я слишком надолго застряла в Катманду, а затем в Читване. Первый раз по лени, второй раз из-за забастовки. До самолёта «Катманду — Дели» осталось несколько дней.
Я уже не попаду в Лумбини, место рождения Будды. Но у меня всё ещё есть пара дней, чтобы увидеть Покхару.
Как же красив Непал! Водопады! Зелёные горы! Такого бриллиантового зелёного я почему-то раньше ожидала от Ирландии, не от Непала.
А эти террасы! Ими исполосована вся страна. Многие террасы очень древние, но на них до сих пор выращивают рис. Некоторые из них заброшены лет двести назад. Но они не стёрлись со склонов гор и всё ещё видны. Я заворожённо смотрю из окна автобуса.
Во время остановки на обед я протираю лицо огуречным колечком, для увлажнения и чтобы смыть дорожную пыль. Я иногда так делаю, особенно когда вода плохая. Во время этого занятия меня и находит тот невежливый итальянский гонщик. Он тоже на пути в Покхару. Как-то неловко встречать знакомых, когда по твоему лицу размазан перезревший ресторанный огурец с крупными, тут и там приставшими семечками.
— Ты чокнутая, — сообщает мне итальянец.
— Спасибо, — отвечаю я.
— Что бы сказал на это твой бойфренд? (Пробивает, есть ли у меня бойфренд.)
— Думаю, он бы простил, — неопределённо отвечаю я.
— Может, как-нибудь встретимся, выпьем?
— Посмотрим, — говорю я, отклеивая огуречную семечку от верхнего века.
Покхара сразу располагает своим уютом и домашностью. Узкое длинное горное озеро, покрытое уже так хорошо знакомыми сиреневыми кустами. Синие птицы сидят на ветках прибрежных деревьев. Это зимородки, их здесь называют кингфишерами (королевские рыбаки). Я пытаюсь охотиться за ними с фотоаппаратом. «Выбери меня»… Не тут-то было. Кингфишеры неуловимы, как удача.
Неожиданно для горного озера, обрамлённого снежными вершинами, в нём очень тёплая вода. Берёшь напрокат лодку, уплываешь на середину озера, находишь место, свободное от сиреневых кустов, и бросаешься в тёплую воду. Когда выныриваешь, первое, что ты видишь, — заснеженные вершины Аннапурны прямо над твоей головой.
По традиции, не ленивые туристы уходят в трип вокруг Аннапурны. Отнимает это три недели времени и все силы, что у вас есть. Недаром люди верят, что после такого трипа человек возвращается чистеньким, поскольку-де за время такого трудного пути отрабатывается вся негативная карма.
Я же ленивый турист, в горы я не пойду и буду наслаждаться комфортом гостиницы.
Мимо проходит отряд женщин в военной форме. За спиной у половины из них, рядом с ружьём, болтается узелок с младенцем. Это не редкость для Непала.
Непальские деревни бедны, впрочем, как и индийские. Семьи живут в маленьких хижинах с земляным полом. Быт очень прост. Самый уважаемый предмет в хижине — телевизор. Он стоит на почётном месте, рядом с фигурками богов. Он покрыт кружевной тканью, дабы не запылился. Ну, просто алтарь, а не телевизор. По заведённому обычаю, туристы, желающие посмотреть жилище простых непальцев, должны прийти с подарками. Подарки — это мешок риса или чечевицы, большая банка ги (так называется топлёное масло в Непале и Индии) или две дюжины яиц. Я и мой спутник-француз, тот самый, у которого обезьяна отняла початок кукурузы в Пашупати, мы тоже несём подарки.
Когда путешествуешь, постоянно встречаешь одних и тех же людей в разных местах. Мы сходимся и расходимся. И больше не удивляемся встрече. Это один из моих любимых моментов в путешествиях.
Непал называют «крышей мира» за обладание самыми высокими горными вершинами на земле. Я бы назвала Непал ещё и королевством светлячков. Нигде я не видела такого количества светлячков. И Покхара тому подтверждение. Вечером воздух в тридцати сантиметрах от земли густо искрится зелёными фосфорными брызгами.
Если арендовать мотоцикл, можно подняться к обзорной площадке. На определённом месте, высоко в горах, мотоцикл придётся оставить и пройти пешком ещё выше. Оттуда открывается сумасшедший вид на озеро, городок и ступу на вершине противоположной горы. (Ступа — буддистский храм, действительно имеющий форму ступы.) К самой ступе тоже можно подняться. Но завтра. Это занятие на целый день.
За небольшую плату можно полетать на параплане. Парапланеристы обожают это место. Но мои деньги на исходе, и я остаюсь на твёрдой земле. Может, оно и к лучшему. Жизнь одинокой путешественницы и так полна повышенного риска.