Блу
Шрифт:
Так отодвигает для мамы стул. Строит из себя джентльмена, а она клюет на это. Мне кажется, что он сейчас сядет рядом с ней, забыв обо мне, но этого не происходит. Он поворачивается спиной к маме и шепчет мне в ухо:
— Я здесь, Блу. А ты нет. Может, уже придешь в себя?
Его слова застают меня врасплох, я отстраняюсь и смотрю ему в глаза.
— Я стараюсь. Я люблю тебя, Блу и только поэтому здесь.
— Садитесь, дети.
Я смотрю поверх его плеча и вижу, что мама просто сгорает от
— Я тоже люблю тебя, — быстро поцеловав Така в губы, отвечаю я.
Так с мамой начинают болтать, а я перестаю волноваться, что он сбежит, и вновь вспоминаю чертово письмо, которое обнаружила утром. Провожу пальцем по порезанной подушечке, снова и снова прокручивая в голове те слова.
— Блу.
— Да. — Я поднимаю взгляд и вижу, что мама с Таком недоуменно смотрят на меня.
— Ты в порядке, милая? — Кажется, мамочка вот-вот догадается, что меня что-то беспокоит.
— Да, а что? — Я пожимаю плечами.
— Я разговаривала с тобой, а ты никак не отреагировала.
— Да, что с тобой, Блу? — Так пихает меня локтем, а потом крепко обнимает.
— Простите. Просто задумалась о сегодняшнем дне. Немного нервничаю перед игрой.
— Блу, — Судя по голосу, мама явно не поверила мне.
Внезапно кто-то обнимает меня со спины и наклоняет мое кресло. Усы отца щекочут мне щеку, и я слышу его смех. Я пытаюсь оттолкнуть его, как в детстве, но не могу сдержать смех. Мама кричит, чтобы отец прекратил, но он продолжает щекотать меня, пока она не бросает в него круассан.
— Папа. — Я встаю и крепко прижимаюсь к его груди. — Я люблю тебя.
Его присутствие всегда действует на меня успокаивающе. Он отстраняется, подходит к маме и целует ее в лоб, после чего усаживается на стул. Я не понимаю, почему все пялятся на меня, пока мама не откашливается.
— Милый, это Так. Парень Блу.
— Здравствуйте, сэр. — Так протягивает руку отцу.
— Вы уже занимались сексом?
Черт возьми. Я фыркаю, расплескивая воду на скатерть, но папу это не останавливает.
— Надеюсь, ты проверялся на ВИЧ, а не то я отрежу тебе яйца.
— Папа, — пищу я, прикрывая лицо. — Я сказала ему, что ты будешь вести себя прилично.
— Ладно, но, если ты будешь смотреть на нее взглядом озабоченного самца пока я рядом, мне придется убить тебя.
— Папа. — Я перевожу взгляд на Така, он уже не выглядит расслабленным и явно закрылся.
— Да я шучу, парень. — Крошечное кафе наполняет смех отца. — Забирай ее, я только «спасибо» скажу тебе за это.
— Придурок. — Я кидаю в него круассан, папа отклоняется, и он падает маме на волосы.
— Иди сюда, Так.
Отец поднимается и обходит стол. Так тоже встает и оказывается в крепких объятиях. Папа хлопает его по спине, а он стоит, будто статуя.
— Прости,
— Что ж, сэр, вам это удалось. — Так возвращается на свое место.
— Давай поговорим о футболе, — делая глоток ледяной воды, произносит отец. — Потому что я черт знает сколько времени только и слышал, что о чирлидерстве и танцах.
— Папа, ты такой придурок, — брызгая в него водой, отвечаю я.
— Но ты ведь любишь меня, детка.
Мужчины быстро увлекаются беседой об университетском футболе, звук их голосов действует на меня успокаивающе. Два мужчины, которых я люблю…без которых не мыслю свою жизнь.
Мне приходится прервать их, подходит время идти на стадион.
— Нам пора, папа. Вы сможете поболтать после игры.
Я искоса смотрю на Така.
— Да, встретимся за ужином и продолжим спор о том, что Эммитт Смит19 всегда будет самым лучшим раннинбеком в мире.
— Мальчик, у меня есть, что сказать на этот счет.
Так встает и без колебаний обнимает маму, а потом протягивает руку отцу и позволяет ему обнять себя.
— Блу?
— Что, папочка?
Он подходит ко мне и проводит большим пальцем по моей щеке.
— Откуда у тебя этот шрам?
— Что?
— Длинный шрам на челюсти?
— О. — Мне следовало знать, что папа ничего не упускает из виду. — Я упала на мат во время практики, но воспользовалась твоим кремом.
— Выглядит отвратительно. Когда приедешь летом домой, я могу его убрать.
— Нет, все нормально, — отмахиваюсь я.
— Постарайся больше не падать на маты. — Он обнимает меня и шепчет в ухо: — Жду от тебя истории в деталях, когда мамы не будет рядом.
— Папа.
— Блу, я не хочу ничего слышать.
— Хорошо. — Я отстраняюсь от него. — Нам пора, а то тренеры надерут нам задницы.
Мы еще раз прощаемся и обнимаемся и, наконец, выходим на парковку.
— Ну и? — интересуюсь я, сжимая руку Така.
— Что?
— Так…
Он хватает меня и закидывает на плечо, я заливаюсь смехом. Клянусь, этот мужчина знает, когда я начинаю злиться и способен быстро улучшить мне настроение. Он бежит, будто уклоняясь от мяча, и делает финты, как во время игры.
— Прекрати, — прошу я, беспомощно трясясь у него на плече. Хватаюсь за резинку боксеров и тяну за нее.
Он прижимает меня к машине — мои ноги едва касаются земли — и целует в губы. Не останавливаясь на этом, прокладывает дорожку поцелуев к шее и проводит по коже языком. Я вздрагиваю, едва не застонав от удовольствия. У него есть надо мной власть, или, может быть, это часть заклятия, — черт, я не знаю — но он заставляет мои колени трястись, а сердце колотиться одним свои прикосновением.