Блудница поневоле
Шрифт:
Серега заметался на крошечном пространстве между припаркованными на полянке машинами. Все его аргументы, которые он так тщательно заготовил заранее, разбились в прах под давлением железной логики этих ребят, которые делали по шестьсот верст за сутки и не желали ничего знать, кроме хорошей платы за свой труд. Почти у каждого из них была семья, и рисковать благополучием близких они не желали.
По очереди пожав руку обозленному Сергею, они сели в машины и, взревев тяжелыми моторами, укатили. Тот несколько минут смотрел им вслед, напряженно размышляя, затем, в сердцах плюнув себе под ноги,
— Где же ты можешь быть? — шептал он время от времени, вспоминая, как, вернувшись поутру в Сенькин дом, застал там лишь пьяного вдрызг Максима. На все его вопросы тот лишь отрицательно мотал головой.
Не прояснилась ситуация и на следующий день. Максим упорно обходил тему об этой девушке стороной. Но от всего этого уверенность Сереги в том, что она причастна к гибели их хозяина, лишь росла. А когда его друг по неосторожности обмолвился о том, что погибшие Игорь и его женщина являются и ее друзьями, окончательно утвердился в намерении ее найти.
— Как говорят французы — шерше ля фам, — бормотал он себе под нос, въезжая в город. — С нее надо начинать все поиски… Кто бы мог подумать?!
Он качнул головой, припоминая, как был сражен наповал, открыв ящик, найденный в гаражном тайнике.
— Вот это да?! — присвистнул он, оглядываясь на стоящего за его спиной Максима. — Это откуда же такой арсенал?!
Помрачневший друг лишь пожал плечами, многозначительно обронив:
— Так я и думал…
— О чем?
— Слишком уж загадочна смерть нашего Кивы, — пояснил тот, помогая вытащить ящик из гаража и погрузить его в багажник. — Выстрела не слышали, а мозги по всему номеру разнесли. Факт, что стреляли из серьезной штуковины, к тому же с глушителем. Не пойму только — на кой черт ему было снимать этот номер?! У него же одних квартир две штуки, теперь вот еще и дом…
— Чего же здесь непонятного? — хмыкнул Серега, запирая багажник. — Для телки этой и номер был снят! Машина ее почти всю ночь простояла под окнами этого самого номера.
— Не мели чепухи, — досадливо поморщился Максим. — Он мог привезти ее в любое место.
— А может, она не захотела?.. — не сдавался Серега. — Есть же такие дамочки, которым подавай цветы, шампанское в постель под балдахином, романтику одним словом…
— Она не из таких, ей эта вся мишура без надобности, — мрачно буркнул Максим. — Я думаю, что у него там была назначена деловая встреча. Неспроста он велел нам ехать поутру к Игорю и притащить хоть за уши к нему… Нервничал он сильно, я это чувствовал.
— А может, он влюбился! — не унимался его друг и, уже усаживаясь за руль, попросил: — Все же, Макс, не расслабляйся. Эта дамочка здесь каким-то боком замешана, поверь мне…
От напряженных размышлений Сергея отвлек пронзительный свисток постового. Тот махал своим полосатым жезлом, делая ему знак съехать на обочину.
— Вот черт! — выругался он, поняв, что вляпался, переехав сплошную линию. — Сейчас прилипнет…
Сбросив скорость, Сергей начал маневрировать, пытаясь пробиться сквозь сплошной ряд автомобилей. И вот в тот самый момент, когда это ему почти удалось, из ближайшего переулка на бешеной скорости выскочил развалюха «ЗИЛ». Никуда не сворачивая
Страшный грохот покореженного металла, дикая боль, пронзившая все тело, смешались в кровавой круговерти, увлекая Серегу все дальше и дальше в черную бездну.
Когда спустя несколько минут к месту аварии подъехала карета «Скорой помощи», Сергей был уже мертв…
Палыч сосредоточил все свое внимание на упрямой шпротине, которая все никак не хотела нанизываться на вилку.
— Ну что ты будешь с ней делать?! — бормотал он вполголоса и, схватив двумя пальцами настырную рыбку за хвостик, отправил ее в рот. — Вот так-то лучше будет, а то Милка вилок каких то наложила… А чего вилками-то есть — колбасу? Так я ее и руками…
Посмотрев мутными глазами на часы, он удивленно вскинул брови. Прошло не так уж много времени с тех пор, как за Милочкой закрылась дверь.
— А бутылка уже пустая, — озадаченно поскреб он в затылке.
Как назло, в голову лезли всякие непутевые мысли, от которых уснуть не предоставлялось никакой возможности.
— Что же делать-то?
Палыч вывернул пустые карманы, пошарил на полке, куда, он видел, Милочка бросала какую-то мелочь.
— Ох ты, умница моя! — возликовал он, с радостью обнаружив пару смятых червонцев. — К твоему приходу я и маленькую куплю, и подзакусить еще кое-чего приготовлю.
С этими словами Палыч протрусил к выходу и, открыв дверь, ступил на шаткие ступеньки.
Небо заволокло плотными облаками, сокрыв густую россыпь звезд. Ветер трепал полуголые ветви и брызгал в лицо мелким моросящим дождем. Зябко поежившись, Палыч поднял воротник ветхой куртки и, то и дело чертыхаясь, пошел к Верке-продавщице.
Заходить к той можно было в любое время суток. Приветливая от природы, она совала просящим бутылочку и, если позволяли денежные средства покупателя, что-нибудь на закуску. За это окрестные мужички ее любили, и всякий раз, как она нуждалась в помощи, предлагали ее незамедлительно.
Верка открыла почти сразу.
— Чего тебе, Палыч? — широко зевнув, спросила она.
— Верунь, маленькую дай, — протянул он ей деньги.
— Ну что с вами будешь делать, — качнула она укоризненно головой. — Можно подумать, до утра нельзя подождать…
Ненадолго скрылась за дверью и вскоре вернулась, протягивая Палычу запотевшую четвертинку. Согнувшись в благодарственном поклоне, тот, оскалясь беззубым ртом, вскоре засеменил к своей сторожке, прижимая к груди булькающую драгоценность.
Свернув в свой проулок, Палыч удивленно заморгал глазами. Удивительно, но единственный на этой улице фонарь, несколько минут назад благополучно освещавщий осеннюю слякоть под ногами, не горел.
— Дела!.. — озабоченно выдохнул он, шевельнув босыми пальцами ног в старых башмаках. — Надо было дураку сапоги надернуть…
Он осторожно двинулся вдоль штакетника, стараясь по возможности не оступиться в глубокую лужу, которая просыхала в этом месте лишь к середине лета. Неожиданно внимание его привлек какой-то шорох в густых зарослях сирени, темнеющих бесформенной массой на его пути.