Блудное Солнце
Шрифт:
– Похоже, что жертв недостаточно – власти не соглашаются на наши условия. – Нэва вновь взглянула на Рош. – Гейд ищет возможности устроить слушания в Верховном суде СОИ, чтобы добиться официального признания нашего права на суверенитет. Для этого необходим гиперпространственный передатчик. Но нам не разрешили воспользоваться средствами связи ВоКома на посадочном поле, а губернатор Делькасаль отказывается вступать с нами в переговоры.
– Поэтому вы сражаетесь, – сказала Рош, которая наконец поняла, чего добиваются повстанцы.
– Нет, мы сопротивляемся. – Эммерик даже наклонился вперед, чтобы
– Даже если придется использовать случайно попавшего к вам в руки офицера Армады?
– Может быть, и так, – не стала спорить Нэва.
– Вряд ли. – Эммерик сердито посмотрел на женщину. – У нас другие планы, предательство в них не входит.
– Они как-то связаны с Веденом? – спросила Рош.
Нэва взглянула на Эммерика, и мбатан отвернулся.
– Мы хотим, чтобы вы поняли, что здесь происходит, – сказала женщина, – тогда вам станет ясно, каково ваше истинное положение. Но пока вы не примете окончательного решения, мы вам больше ничего не сообщим.
Рош прекрасно поняла намек, но её мучило любопытство – какая им может быть польза от Ведена. Она посмотрела в соседнюю комнату, чтобы выяснить, чем занят эканди.
Однако оказалось, что Веден вместе с Майи и другими повстанцами ушли.
Пока вы не примете окончательного решения... Настроение Нэвы тревожило Рош. Она сочувствовала повстанцам, но сомневалась, что готова выступить на их стороне. Она понимала, что не имеет на это никакого морального права – если только у неё не будет другой возможности покинуть мир Сиакка.
Рош опустилась на постель, которую ей приготовила Нэва, и закрыла глаза.
– Ну, что ты об этом думаешь, Ящик?
– Любопытно, – прозвучал знакомый голос.
– Они нам все рассказали?
– Пожалуй, нет. Не вызывает сомнений одно: часть изложенных, ими фактов не соответствует официальным данным, которые содержатся в файлах Содружества империй. Даже если то, что говорила Нэва, – правда, вряд ли она беспристрастна.
Однако у нас нет оснований ей не верить. К тому же её объяснения вполне соответствуют тому, что мы сами видели: монета, оружие и город.
– А какое отношение имеет к происходящему Веден ?
– Очевидно, повстанцы рассчитывают, что он поможет им добиться успеха. Быть может, сумеет убедить губернатора Делькасаля сменить гнев на милость; не следует забывать, что эканди славятся своим умением вести переговоры. А может быть, они намерены использовать способность Майи к эпсенсу, чтобы заставить Делькасаля принять необходимое решение. Существуют разные варианты, ни один из которых в данный момент не представляется мне вероятнее других. – Ящик немного помолчал, словно обдумывал ситуацию. – Когда я сказал «любопытно», Морган, то имел в виду, что наши цели почти полностью совпадают с их. Нам нужен доступ к связи – и им тоже. Различие состоит в том, что мы хотим покинуть планету, а они – остаться здесь навсегда.
Рош попыталась улечься поудобнее.
– Лично я не имею ничего против.
– Я знаю, что ты устала, Морган, и все же попытайся сосредоточиться хотя бы на несколько минут: повстанцы уже много лет пытаются добиться своих целей, но их преследуют неудачи. Вез Ведена мы обречены на провал.
Рош молча обдумывала слова Ящика. Ее судьба в руках эканди: если он решит не сотрудничать с повстанцами из-за её присутствия, то им ничего не останется, как передать её врагу, А что она может предложить в обмен на их помощь? Пока что она лишь привела за собой Блок Дато в мир Сиакка – в результате резко увеличилось число солдат в горах, что не могло вызвать особой радости у повстанцев.
– К счастью, ещё не все потеряно, – заявил Ящик.
– В самом деле? – устало спросила Рош, чувствуя, как её неотвратимо затягивает сон.
– У тебя есть я.
Несмотря на страшную физическую усталость, Рош никак не удавалось заснуть, она часа два пролежала на походной койке, глядя на оранжевые отблески на потолке и обдумывая рассказ Нэвы.
Все вокруг погрузилось в сон. Пол в комнате был покрыт плотным материалом, когда-то ярко-красным, но от времени выцветшим и ставшим ржаво-коричневым. Рош попыталась представить себе людей в этом помещении – важные особы, дипломаты, офицеры, партизаны, – но у неё ничего не получилось. Гнетущая тишина пропитала каждое здание, каждую комнату, лишив их даже призраков прошлого.
Никто не проснулся, когда она встала с койки и надела комбинезон. Кейн открыл глаза, но не издал ни единого звука, чтобы не потревожить остальных. Схватив чемоданчик за ручку, Рош вышла из комнаты в коридор, где остановилась и прислушалась. Вокруг по-прежнему царила тишина. Убедившись в том, что за ней никто не следит, Рош быстро и бесшумно вышла на улицу.
За то время, что она провела в здании, ветер заметно усилился. Он ревел, ударяя в основание башни, трепал короткие волосы Рош, отнимал тепло. Еще не зная, куда направиться, она поставила чемоданчик на землю, чтобы набросить на голову капюшон комбинезона. Ее взгляд случайно остановился на контрабандисте эканди, Лазаро Хьютоне, чей труп четким силуэтом выделялся на фоне Обители.
Рош содрогнулась, подняла чемоданчик и пошла прочь, направляясь в черную пасть города.
Сколько времени ей потребовалось на то, чтобы дойти до городской стены, Рош не знала, но, когда она добралась до цеди своего путешествия, восточная сторона Обители стала заметно ярче. Приближался рассвет. Рош выбрала случайным образом лестницу и начала подниматься по внутренней части стены. Вскоре она уже стояла на самом верху и смотрела на город и окружающие его горы. Ветер, жалуясь на горькую судьбу, пытался сорвать женщину с древнего выступа. Она крепко ухватилась за медные перила здоровой рукой и продолжала отрешенно наблюдать за медленно поднимающимся над горизонтом оранжевым солнцем.
Внизу тянулось бесконечное кладбище, окружающее городскую стену, – длинные ряды винтовок медленно проступали из светлеющего сумрака. Так много могил, подумала она, так много...
– Не уснуть? – послышался голос у неё за спиной.
Рош резко обернулась, но, увидев Эммерика, расслабилась.
– Не уснуть.
– У каждого есть место, которое дарует ему покой. – Эммерик слегка склонил голову в сторону восхода, алой каплей крови разливавшегося по краю кратера. – Мое – именно здесь.
Крест Хьютона в час рассвета.