Блудный сын
Шрифт:
— Делия доведет судью до ручки, — сказал Патрик.
Кармайн усмехнулся, но наживку не заглотил.
— Надеюсь, приспособление для инъекции где — нибудь оставлено, — добавил он. — Готов поспорить, больше подобных убийств через инъекцию яда не будет. Да и вообще убийств. Тогда зачем оставлять приспособление? Это не может быть обычный шприц, верно? Да и сделать шприцом было невозможно — слишком людно, а укол чрезвычайно проблематично выдать за что — то другое. На мой взгляд, устройство должно быть размером не больше наперстка; хотя что способно заменить поршневой механизм шприца, даже представить не могу. Он должен быть коротким, с крошечным калибром, но внешне даже близко не походить на шприц. Тинкерман практически не почувствовал укол, особенно если он сопровождался дружеским похлопыванием. Посмотри на змей и пауков. У них есть специальный резервуар для яда и канал, по которому тот попадает в зуб.
— Ты действительно веришь, что он рассчитывал избавиться от орудия?! — удивленно спросил Патрик.
— А какой отравитель не рассчитывает? Мы имеем дело с самоуверенным ублюдком, Патси. У меня было сегодня вечером какое — то предчувствие, и я пристально наблюдал за Тинкерманом, но не могу припомнить никого подозрительного рядом с ним. Вот тебе и замечания Билла о выбегающих в туалет! Он был прав.
Патрик стал выглядеть на все свои пятьдесят восемь.
— Все, братишка, я завязываю! — воскликнул он. — Отправляюсь домой к Несси и своей подушке, иначе завтра утром я буду никакой. Я должен полностью отказаться от участия в расследовании?
— Да, Патси, — мягко ответил Кармайн.
— Будешь держать меня в курсе?
— Не могу. Подумай, какое это будет орудие в руках защиты? Ты должен держаться вдали от расследования, и прямо с данной минуты.
Дездемона уже отчаялась получить массаж спины и отправилась в кровать, откуда Кармайн ее вытащил и подверг пятнадцатиминутной пытке, испытывая чувство вины.
— Тебе лучше? — спросил он после массажа.
— Сейчас — нет, мой садист, — ворчливо ответила она, но вскоре сменила гнев на милость. — Но завтра будет, любовь моя, и это — самое важное. Если у устроителей банкета есть дополнительные подушки для низкорослых, почему у них не находится парочки стульев на коротких ножках для таких гигантов, как я и Мэнни Мейю?
— Потому что людям позволительно быть ростом в полтора метра, но никак не под два, — сказал Кармайн, улыбаясь. Он убрал выбившуюся прядь ей за ухо, потом наклонился и поцеловал. — Пойдем, моя божественная великанша, я уложу тебя в кровать и расположу подушки именно так, как ты любишь.
— Это яд Милли? — поинтересовалась Дездемона, с блаженством вздохнув — только муж знал, как правильно положить ей подушки.
— Боюсь, что да.
— Так нечестно, Кармайн. После стольких лет борьбы им придется пройти и через это?
— Похоже на то, но пока еще рано делать выводы. Закрывай глаза.
Вскоре он, радостный, присоединился к жене: ведь Патрик отошел от дела, а его сержанты отправились по домам, подчинившись приказу Делии. Когда она успела взять командование на себя?
Воскресенье, 3 января 1969 года
Все собрались в кабинете Кармайна в десять утра; не было необходимости раздражать жен ранним подъемом в воскресенье, да и холостяки любят поспать не меньше женатых мужчин.
Глядя на Эйба, своего самого верного и давнишнего коллегу, Кармайн всякий раз убеждался, что тот справляется с руководящей должностью лейтенанта так-же спокойно и размеренно, как и с любым другим делом. И сейчас его лицо выражало уверенность и спокойствие, вызванные невероятной удачливостью. Огромный немецкий концерн «Фоллендорф Фарбен» обязался обеспечить обоих его сыновей стипендией на учебу в любом колледже на выбор по достижении ими студенческого возраста и даже после, если они соберутся пойти в аспирантуру. Для отца двоих довольно умных ребят это стало огромным облегчением, ведь откладывание денег на колледж существенно подрывало семейный бюджет. Этот грант Эйб заслужил именно своей полицейской работой. Так как полицейским запрещалось лично принимать вознаграждения, Эйб отверг предложенную награду; тогда «Фоллендорф Фарбен» вместо вознаграждения основал счет для его сыновей, деньги на который уже поступили [18] .
18
Имеется в виду спасение Эйбом похищенного Курта фон Фоллендорфа, описанное в романе «Неприкрытая жестокость».
Эйб всегда работал в команде с Лиамом Коннором и Тони Черутти.
Лиаму было за тридцать. Прежде он работал с Ларри Пизано, но после его ухода с удовольствием вошел в команду Эйба. Будучи мужем и отцом единственной дочери, Лиам умело отделял личную жизнь от работы, что, по мнению Кармайна, характеризовало его как гордого человека в обычной жизненной ситуации: не в геенне огненной, но и не в райских кущах. Его рост едва достигал общепринятой нормы, но зато Лиам всегда поддерживал себя в форме. Серо — голубые глаза, светлые волосы и четко очерченный овал лица делали его привлекательным. В полиции Холломена он слыл человеком, не способным на крайности, и, возможно, именно благодаря этому они с Эйбом сработались. Здравомыслящий мужчина.
Тони Черутти принадлежал к той большой семье итальянских американцев Восточного Холломена, которая воспитала немало полицейских; однако его степень родства с комиссаром и Кармайном — оба наполовину Черутти — была весьма отдаленной. Холостяк тридцати лет, смуглый и привлекательный, он немного напоминал крутого парня с улицы; Эйб всегда посылал его допрашивать подозреваемых женщин определенного класса. Он все еще учился сдерживать свой темперамент и энтузиазм, но всегда оставался хорошим человеком, целиком преданным Эйбу.
Кармайн заговорил первым, в общих чертах обрисовав исчезновение тетродотоксина у доктора Милли Хантер.
— Благодаря быстрым действиям Пола у нас есть заключение о наличии яда у обеих жертв, — сказал он. — У каждой сзади на шее, с левой стороны, имеется след от укола, произведенного в мышечную массу, а не рядом с позвоночником. Яд тут же абсорбировался. Доза была микроскопической — около половины миллиграмма. Данный яд в сотни раз опасней цианида. От него нет антидота, и никакое лечение не поможет. Хуже всего то, что жертва до самой смерти пребывает в полном сознании.
— Черт! — побледнев, воскликнул Донни. — Какой кошмар!
— Совершенно безжалостно, — согласился Кар — майн. — Но сейчас я хотел бы на время отложить все и остановиться на яде. Тетродотоксина осталось по меньшей мере пятьсот миллиграммов, а значит, множество смертей. Однако я сомневаюсь, что наш убийца пустился во все тяжкие и находится на старте смертоносного марафона; скорее, остатки яда просто прибраны подальше. Жертвы, по — видимому, не почувствовали укола, и мы знаем, что убийца не использовал обычный шприц для инъекций. Остается разгадать, чем был произведен укол и через сколько времени проявляются первые симптомы отравления.