Блуждающая Огневая Группа (БОГ). Метастазы
Шрифт:
Солоухин фыркнул.
Посмотрели на него.
Сержант смущённо переступил с ноги на ногу.
– Математика и физика – это не для меня.
– И ты Дублин! – грубовато отозвался Штопор.
Сержант не обиделся:
– Не всем же становиться академиками, кому-то и ассенизатором надо работать.
– Разве ты ассенизатор?
– Конечно, раз вычищаю нацистскую грязь и вшивоту.
– Запоминайте! – Иннокентий повернул прямоугольник вверх стороной с чёрными уголками.
Замолчали,
– Положи на пенёк, – посоветовал Тарас. – Тут не одна минута понадобится.
Нашли пень в леске, расселись вокруг.
Тарас привёл себя в боевой режим, сосредоточился на узоре, вбивая в память расположение завитков. Это состояние требовало энергии и терпения, но в конце концов через несколько минут стало казаться, что рисунок врезался в память как вырезанный в камне. Капитан закрыл глаза, усилием воли удерживая его перед собой.
– Кажется, я запомнил…
– Скажи «рок»!
– Рок! – вслух повторил Тарас.
Рисунок на карточке позеленел, становясь объёмным.
– Молодец, – улыбнулся Иннокентий. – Признаю «родича». Только в следующий раз вслух произносить слово не надо, достаточно мысленного вызова.
Зашевелилась Лавиния, провела ладонью по лицу, смутилась под взглядом Иннокентия.
– Всё расплывается… наверное, кюар в моей голове не вмещается.
– Я тоже дважды пытался.
Снежана потрясла головой, покраснела в ответ на взгляд Тараса.
– Не могу, хоть тресни! Точно мозгов не хватает.
– Ничего, потренируешься и сможешь.
Шалва сдался через минуту, разочарованно поморщившись.
– Ни хрена не выходит, рисунок очень сложный! Придётся и мне тренироваться.
Ларин, упрямо продолжавший сидеть в позе йога с застывшим лицом, вышел из транса только через пять минут. Но и он не добился реакции карточки, превращавшей плоскость в объём.
– Я не отступлю! – заявил он, не глядя на Иннокентия. – Отдохну и снова попробую. В принципе ничего сложного.
Штопор открыл рот, чтобы произнести свою излюбленную приговорку – типа «Ну ты и Бодайбо!», – но Тарас погрозил ему взглядом, и лейтенант промолчал.
– А вообще пора сматываться отсюда, – перевёл Михаил разговор на другую тему. – Нас запросто могут посадить в психическую кутузку, когда мы признаемся, что живём в других вселенных.
– Ещё раз предлагаю план, – спохватился Тарас, поймав ироничный взгляд Снежаны, говорящий: собираешься командовать или это сделать мне? – Давайте разобьёмся на группы, выясним ситуацию в родных реалах, а потом соберёмся вместе в каком-нибудь пустом мирке и решим, что делать дальше.
– Что значит в пустом? – поднял брови Ларин.
– В таком, где за нами какое-то время не будут охотиться, – деловито сказал Шалва. – Да, командир?
– В общем, верно.
– Кто пойдёт с кем?
– Мы – в двадцать третий, Итан – в сорок первый, Иннокентий – в свой восемьдесят восьмой.
Снежана с подозрением посмотрела на Тараса.
– Кого ты имеешь в виду под местоимением «мы»?
Капитан попытался сохранить уверенный вид, но порозовел.
– Ты со мной… не возражаешь? Может быть, ещё кто-то из парней…
– Я! – вскинул вверх руку Ларин, не дав девушке возможности проявить командирские наклонности.
Она усмехнулась, но промолчала.
– Хорошо, – сказал Тарас с облегчением. – Итан?
– Согласен, я пойду с Лави и хотел бы взять Жору.
– Как скажет командир, – дипломатично осклабился Солоухин.
– Пожалуй, мне лучше пойти одному, – заговорил Иннокентий. – Мой реал, к сожалению, опасней ваших, а отвлекаться на объяснение мелочей будет некогда.
Тарас мрачно свёл брови:
– Тебе тоже понадобится помощник.
– Он только свяжет мне руки.
– И всё-таки я настаиваю!
«Восемьдесят восьмой Лобов» точно таким же образом свёл брови в линию, став абсолютным близнецом Тараса. Но спорить не стал. Посмотрел на жующего травинку Штопора.
– Шалва, не обижайся, я ничего против тебя не имею.
– Да ладно, – сказал лейтенант, – всё в порядке, какие тут обиды. Но командир прав, я бы прикрыл твою спину.
– Ладно.
– Решили, – кивнул Тарас. – Расходимся?
– А ты уверен, что сможешь сделать переход в свой реал? – поинтересовался Ларин. – Мы нигде не застрянем? А то попадём в какой-нибудь Армагеддон.
Тарас вывел в памяти квадратик кюар-кода, помолчал.
– Проверим.
Иннокентий оценивающе посмотрел на него:
– Только тест, давай.
Тарас сосредоточился на рисунке, и через несколько секунд над карточкой бесшумно встал зелёный куб: кюар отреагировал на его мысленный вызов.
– Теперь проверь память по главному алгоритму. – Иннокентий снова достал карточку, протянул Тарасу.
Тот внимательно вгляделся в узор чёрных точек, помедлил, кивнул:
– Запомнил.
– Старт будет активирован только после слова «рок».
– Помню.
– Тогда забирай спутников – и вперёд.
– Не торопитесь! – поспешно остановил их Ларин. – Уважаемые товарищи Лобовы, я до сих пор не понимаю, в какую халепу попал. Может кто объяснить на пальцах, элементарно доходчиво, что такое реалы и какая такая квантовая запутанность? Что вообще происходит?
– Нам некогда рассусоливать… – начал Штопор.
– Погоди, – остановил его Иннокентий. – Человек хочет разобраться. Бот на этажерке сказал, что лететь сюда час, так что время у нас есть.