Блуждающие по мирам. Бессмертные
Шрифт:
Мы неуверенно заулыбались. Как такое возможно?
— Как только вы поставите его на воду, он тут же превратится в белый парусник. Не верите? Так пробуйте. Правда, сейчас не советую отплывать. Лучше всего на рассвете.
Мы остались еще на одну ночь, слабо веря в то, что бумажный кораблик поутру умчит нас отсюда по волнам. Однако, когда солнце взошло, поступили так, как велел Энрис — поставили кораблик на воду и принялись ждать. Чувствовали мы себя при этом глупо и по-дурацки. Но эти чувства быстро сменились неподдельным восхищением. Кораблик и впрямь оказался волшебным
— А я что вам говорил? — самодовольно спросил Энрис, — старейшина не обманет, старейшина всегда правду говорит.
Найда и ее подруги пришли в пальмовую рощу, чтобы проводить нас. Их светло-серые глаза, которые потрясли меня при первой встрече, лучились добром и радушием.
— Спасибо, отец! — растроганный Челейв обнял вождя, а затем попеременно всех членов общины.
— Живите счастливо, — сказала я. — И помните: сегодня лучше, чем вчера, а завтра будет лучше, чем сегодня.
— Хорошая фраза. Обязательно запомню ее, — улыбнулась белоснежной улыбкой Найда.
— Прощайте! Попутного вам ветра! — у старика блестели слезы на глазах.
Мы повлияли на его судьбу, изменили его жизнь к лучшему. И это была самая лучшая для нас награда на свете — вот эти искренние слёзы счастья.
Мы отплыли, глядя на милейших аборигенов Авокадо, пока остров не скрылся из виду. Гром в это время был с нами. Он стал все чаще нас покидать, и я начала подозревать, что у него появились какие-то проблемы в реальной жизни. Энрис подарил ему пакет марихуаны, но даже этот подарок не радовал пасмурного, как ноябрьский день Грома. Глаза его больше не смеялись.
— Гром, в чем дело? Что у тебя случилось? — спросила я.
— У сестры обнаружили рак.
— Сочувствую! Мне очень жаль…
— Я хочу, чтобы она жила.
— Это нормальное желание. Я тоже хотела бы жить, но, увы. Наши желания иногда не берутся в расчет.
— Она не заслуживает этого. Ей всего 24.
— Конечно, — я погладила Грома по руке.
В такой ситуации любые слова будут пустыми. Мы оба это понимали, поэтому молча смотрели на то, как остров Авокадо отдаляется от нас все и дальше и дальше.
Мы плыли по спокойному морю и, казалось, теперь все будет хорошо. Мы преодолеем этот путь, найдем это чертово ожерелье, потом разойдемся каждый своей дорогой.
— О чем шепчетесь? — спросил Челейв.
Братец искусно управлял кораблем, будто всю жизнь ходил под парусом. И я невольно задалась вопросом: а существует ли вообще что-то, чего не умеет мой брат? Он настолько приспособился к виртуальному миру, что чувствовал себя здесь, как дома.
Я отошла в сторону, предоставив возможность Грому высказаться самому. Не знаю, какие слова утешения подобрал Чел, но после разговора Грому заметно стало лучше. Мы с Анслой попросились за штурвал, и Челейв милостиво согласился обучить нас мастерству. Мы живем в Левизионе такой насыщенной жизнью, что любые умения здесь пригодятся.
— Что ты сказал ему? — спросила я у Челейва, когда Гром ненадолго покинул нас.
— Сказал, что его сестра сможет жить вечно. Здесь, вместе с нами.
— Но как это сделать?
— Так
— Есть одна контора, занимающаяся тем, что выводит разум человека в игру, — сказала Ансла. — Тело при этом находится в капсуле и поддерживается питанием. Разум же находится здесь, совершенно в ином теле. Вы слышали о таком понятии, как многовариантность мира? Я думаю, что эта игра — разновидность Вселенной. Да, здесь есть искусственные интеллекты, а где их нет? В нашей жизни, которую мы называем реальной, ИИ есть повсюду: компьютер, смартфон, умные часы и прочее. А здесь они в облике человека. Вот и все отличие.
— А если человек умрет в капсуле? — спросила я.
— Его Разум останется жить в виртуальном мире, но поверь мне, сотрудники фирм сделают все возможное, чтобы человек как можно дольше находился в живом виде, ведь им нужно набить свои карманы деньгами, которые он платит, они не дадут ему умереть. Новейшие технологии позволяют поддерживать жизнь человеку даже с последней стадией рака, — сказала Ансла.
Немного подумав, она добавила:
— Тело для разума — это просто одежда, которую он с лёгкостью сбрасывает. Разум может жить где угодно и в чем угодно, но все же человеческое тело для него предпочтительнее.
— Что же тогда получается, что души нет? Вы говорите только о разуме, — недоумевала я.
— Определенно есть, — ответил Чел. — И она неотделима от разума. Если раньше их отделяли, то недавно стали считать, что душа — это и есть разум. Они переплетены, как две змеи и не могут существовать раздельно. Теперь вы понимаете, почему мы чувствуем любовь, боль, холод, злобу, жаждем справедливости?
— Здесь наши возможности безграничны, ведь нам даруют бессмертие. В любое время и в любом мире люди мечтали о нем, а у нас оно есть! Разве это не счастье? — спросила Ансла.
— Это правда. Ты не понимаешь, от чего отказываешься, Лиоана! — укорил меня брат.
— Есть еще какой-то способ войти и выйти из Левизиона? — поинтересовалась я.
— Существует феномен «Межпространственной петли», — нерешительно произнесла Ансла, — этим пользуются люди, чтобы остаться в игре. Они принимают малую дозу яда и погружаются в виртуальность в поисках межпространственной петли. Найти ее очень сложно, но говорят, кто ищет ее — тот всегда найдет. Когда игрок попадает в эту петлю, его физическое тело умирает, а сознание переходит персонажу. Но это опасно, никто не может гарантировать, что эта петля, соединяющая два мира — реальный и виртуальный, выведет тебя, куда нужно.
— Ли, даже не думай покинуть Левизион через межпространственную петлю, — предостерег Челейв, — в обратном направлении она не работает. Если ты войдешь в нее, то погибнешь.
Если мне не удастся найти сапфиры, то отправлюсь на поиски этой петли, решила я. Терять мне уже будет нечего. Погибну, так погибну. А вдруг я буду первая, кого она выведет в другой мир? Главное, что лазейка существует, а там разберемся.
— Даже не думай, — покачала головой Ансла, а я широко улыбнулась им обоим.