Блуждающие по мирам. Бессмертные
Шрифт:
— Вот и ходить за телом далеко не нужно, — мудро заметил Ферцил.
— Вы считаете, что я вправе забирать ее тело?!
— Я же сказал — решать тебе. Не будет тела, не будет выхода. Ступай.
Я опустила глаза, не решаясь уйти, и услышала чьи-то тихие шаги. Обернувшись, я увидела девушку с длинными льняными волосами и татуировками на лице.
— Леильфа?! Что ты здесь делаешь? Гром повсюду ищет тебя!
Леильфа промолчала и провела рукой по подолу своего роскошного голубого платья. Ферцил подошел к ней и надел на ее шею
— Вы женитесь на Леильфе? — догадалась я. — Но почему Вы выбрали ее? У нее есть любимый человек, разве Вы не знали об этом? Ну, конечно, — с горечью сказала я, — она сделает все, что Вы велите.
— Я по своей воле согласилась выйти замуж за Императора, — сказала принцесса эльфов. — Ферцил — единственный достойный мужчина в моей жизни.
Господи, бедный Гром! Он ищет ее, страдает, места себе не находит и еще не знает, какой сюрприз уготовила ему судьба. Мне нужно срочно его увидеть, поддержать.
— А Гром значит не достойный? Ты должна была сказать ему, — укорила я.
— Никому я ничего не должна, — возразила Леильфа. — Гром хороший парень, только и всего. Но он не может претендовать на что-то большее в этом мире. Я же создана для того, чтобы править.
— Ты знаешь, Леильфа, что твоя названная сестра хочет, чтобы ее короновали?
— Знаю, и я сделаю все возможное, чтобы она стала Королевой эльфов.
— Но она предала тебя!
— Каждый ошибается в этой жизни. Такой ее создал Бог.
— Бог? Да вас обоих создали люди из другого мира! Что, они тоже Боги?
Не знаю, зачем я вступила в полемику с искусственными интеллектами. Должно быть, я просто устала и не соображала, что делаю. Еще мне было очень обидно за Грома. А еще нужно хоть иногда спать.
— А может, это я тот самый Творец всего? — вдруг сказал Император. — Если принять во внимание мою исключительную способность быть одновременно в разных мирах, то почему бы и нет? Что скажешь на это?
— А может Вы Дьявол? — вырвалось у меня. — Я много размышляла о Вашем имени и пришла к выводу, что оно происходит из анаграммы Люцифер, только без буквы «ю».
— Дьявол — это людская выдумка, — с полуулыбкой на губах ответил Император. — Бог нетерпим к конкуренции, поэтому никакого Дьявола существовать не может. Дьявол — это рассерженный Бог. Когда неразумные людишки переходят все границы, Бог снимает с себя обязательства доброго и заботливого отца и карает их. Потому что знает, что только так можно донести истину до зарвавшихся людей. Так что, будь уверена — преисподней не существует.
Я смотрела на Ферцила Разумного и не могла определить его истинный возраст. Иногда казалось, что он молодой юноша, а иногда возникало чувство, что он достаточно зрелый мужчина, если не сказать — пожилой. Но одно было ясно — ИскИн возомнил себя Богом.
— Почему в Левизионе так мало детей? —
— Дети — это побочный продукт любви между мужчиной и женщиной, — ответил Император. — Дети нужны только смертным, чтобы оставить после себя потомство. В Левизионе привилегию беременности имеют только эльфы, потому что их здесь мало. А прирост населения Империи осуществляется за счет перехода игроков из другого мира. Разве тебе ни разу не приходилось слышать от кого-либо фразу: «Счастье не в детях»?
— Нет. Дети приносят счастье. У меня было много знакомых, которые считали своих детей смыслом жизни.
— А ты любишь детей? — этот вопрос прозвучал странно, но я ответила, не задумываясь:
— Конечно!
— У некоторых НПС — как вы их называете — есть дети, которые всегда в одной поре, — продолжил разговор Император. — Они никогда не вырастят во взрослых людей и никого из родителей это не смущает.
— Это… чудовищно! Вы лишили свой народ радости материнства и отцовства. И вы считаете себя хорошим Правителем?
— Я идеальный Правитель, — отрезал Император. — Я не гоняюсь за юбками, не употребляю спиртные напитки, всегда в отличном расположении духа, мне не нужно устраивать склоки с соседями и делить с ними территорию. Потому что нет никаких соседей, и все в этом мире принадлежит мне.
— А что скажете про войну Тензана с Эдинной?
— Детки играются в свои любимые игрушки. Я отношусь к этому снисходительно, как любящий родитель, и потом в мгновение ока устраняю последствия этих игр. Никакого ущерба моему миру эти войнушки не наносят.
— А что если народ захочет другого Правителя? — не унималась я.
— Не захочет, потому что я безупречный Император. Я всегда вне конкуренции, ведь я дарую бессмертие! В Левизионе нет никаких придворных интриг и нет нужды решать вопросы о престолонаследии, потому что мое правление вечно. Мои люди ни в чем не нуждаются. Я не облагаю их налогами, у меня нет казны, и я не устраиваю пиршества за их счет. Каждый человек в Империи наделен достаточной властью, чтобы вершить свою судьбу.
— Вы самый несправедливый Правитель на свете! Ни один Государь всех времен и народов не позволял себе контролировать и читать мысли своего народа.
Мне казалось, что он читал не только мои мысли, но и страхи, и надежды. Напрасно я с ним так вольно разговариваю. Он может разозлиться и изменить свое решение. В его власти сделать со мной все, что угодно.
— А что плохого в том, что я знаю ваши мысли? — вкрадчиво спросил Ферцил. — Я вам не враг — а друг, который любит вас, оберегает и исполняет желания. А что до ваших мыслей, то я вижу только самые яркие, кричащие мысли, которые выражают ненависть, любовь, презрение, зависть. Пока я здесь с тобой разговариваю, я успел выполнить пятьсот заявок от игроков о просьбе разрешить спор. И ты все еще считаешь меня плохим Правителем?