Блуждающий огонь

Купер Джеймс Фенимор

— Все наверх, надо помешать столкновению! — крикнул Рауль, бросаясь за оружием. — Скорее сюда, ребята, наверх! Тут измена!

Едва раздался его громкий голос, как палуба стала быстро наполняться молодцами-матросами.

Фелука быстро надвинулась на люгер, и в тот момент, когда готово было произойти столкновение судов, послышался плеск весел, и пламя, вырвавшееся из открытого люка фелуки осветило быстро удалявшуюся шлюпку.

— Брандер! Брандер! — закричало разом несколько человек, и ужас, прозвучавший в этом возгласе, ясно показывал все страшное значение этой новой опасности, самой ужасной из всех, какие могут ожидать моряка.

Но среди раздавшихся голосов не слышно было голоса Рауля Ивара. Он исчез, и секунду спустя уже послышался его громкий клич:

— Антуан, Франсуа, Грегуар! Сюда, за мной! Пусть остальные приготовят все к отплытию!

Позванные матросы следом за Раулем перебрались на борт горевшей фелуки и с опасностью быть отрезанными от своего судна перерезали и отвязали канаты, которыми англичане успели соединить фелуку с люгером; затем благополучно перебрались обратно, хотя секунда промедления стоила бы им жизни.

— В путь, живее, ребята, если мы хотим спасти наш прекрасный люгер от пожара! — распоряжался Рауль.

Нельзя было терять ни секунды. Повинуясь ветру и течению, люгер плавно пошел, но сначала за ним же потянулась и фелука, палуба которой уже представляла одну сплошную огненную скатерть. Но вот к общему восторгу люгер совершенно отделился и, освобожденный от всех пут, легко подвигался вперед, оставляя неподвижным на прежнем месте горевшее предательское судно в виде одной сплошной огненной массы.

Все происшедшее заняло не более пяти минут и выполнено было с поразительной находчивостью и быстротой, с полным самообладанием — скорее из инстинктивного чувства самосохранения, чем повинуясь рассудку.

До сих пор Рауль только редко подавал голос, отдавая приказания; теперь же он подошел к Джите, поднявшейся на палубу и глядевшей на яркое пламя, осветившее большое пространство моря, со смешанным чувством восхищения и ужаса, и заговорил с ней таким шутливым тоном, как будто бы все это зрелище было устроено с единственной целью доставить им развлечение.

— Наше освещение уступит разве только свечам в церкви Святого Петра, дорогая моя, — улыбнулся он ей. — Надо признаться, мы счастливо избегли беды, благодаря вашему Богу, если хотите.

— И вы были орудием его благости, Рауль! Я все видела — я бросилась на палубу, как только заслышала ваш призывный клич. О, как я боялась за вас, когда вы перешли на горевшее судно!..

— А ловко задумали англичане, да не выгорело. На этой фелуке, еще с вечера захваченной ими, был большой запас смолы и других горючих материалов, и они думали более сильным огнем потушить наш Блуждающий Огонек. Напрасно, мы прогорим еще долго после того, как их пламя погаснет.

Теперь, когда миновала всякая опасность, можно было от души любоваться красивым зрелищем; все лица, выражавшие живейшее любопытство, были ярко освещены, и из окружающего мрака поочередно выступали блестевшие при сильном пламени мачты, паруса, пушки и другие предметы, находившиеся на люгере. Но такому сильному пламени немного понадобилось времени, чтобы поглотить весь отданный в его распоряжение горючий материал, и час спустя одни головни тлели над поверхностью воды.

Глава XII

Они приветствуют судью мира, пока он на своем месте, но они могут свергнуть его на следующий год. Они чтят своего священника, но, не сойдясь с ним в цене или в вере, они рассчитают его без страха. Они обладают естественной способностью все предвидеть и все знать, и если бы Парк возвратился из своего долгого путешествия в Африку, чтобы показать им, где истоки Нила, они ему ответили бы: — Мы это знаем.

Галлек

Рауль совершенно верно понял намерения своего врага. На фелуке фрегат нашел большой запас смолы, и Гриффин, жаждавший мщения за свою утреннюю неудачу, задумал употребить ее с целью поджечь люгер. Так как он сам вызвался подвести брандер, что всегда сопряжено с большим риском, то капитан Куф дал свое согласие. Все было задумано очень предусмотрительно: захваченная вечером фелука была спрятана позади фрегата, чтобы скрыть шлюпку, которую к ней привязали; затем позднее она как будто была отпущена, что нарочно для устранения сомнения действительно сделали с двумя другими — и не случись тут подозрительного и проницательного Итуэла, злостный умысел не был бы открыт; а не будь Рауля с его самообладанием, смелостью и дарованиями, предприятие несомненно бы удалось, хотя и было открыто.

Куф с другими офицерами с палубы фрегата следил за всем происходившим с живейшим интересом, и в ту минуту, как матрос крикнул, что оба судна сейчас столкнутся, вдруг показалось пламя. За дальностью расстояния казалось, что горят оба судна; и даже когда люгер значительно отошел от оставшейся на месте фелуки, он продолжал еще с фрегата казаться горевшим вместе с нею, так как находился на одной линии с фелукой и фрегатом. С минуты на минуту англичане ждали взрыва запасного пороха на люгере, и так как этого не последовало, то решили, что его потопило.

Между тем Гриффин, работая изо всех сил веслами, направлялся к берегу — частью для того, чтобы не попасть под огонь, который должен был по его расчетам охватить корсара, частью с намерением перехватить Рауля, если бы тот захотел спасаться в лодке. Он переждал некоторое время, а затем, видя, что ночная тьма сгущается, возвратился на фрегат, тщательно объезжая сгоревшее и еще дымившееся судно.

Вот каково было положение вещей, когда капитан Куф на рассвете следующего дня вышел на палубу. Он нарочно отдал приказ, чтобы его разбудили чуть свет, и теперь с нетерпением ожидал полного рассвета, чтобы убедиться в положении вещей. Туман начал понемногу редеть, его взор охватывал все большее пространство вокруг, и вот он, наконец, ясно видит устье реки, то есть место стоянки люгера.