Блуждающий по вселенным
Шрифт:
До сумерек мы при любом сравнении пахали как проклятые. А уж как намучились с натяжением четырех канатов, служащих основой для настила, и не передать! Наверное, при этом действе я и сорвал свою спину окончательно. Но понял это уже ближе к ночи. К тому времени мы уже и верхние канаты натянули, которые использовались как перила и для дополнительной жесткости всего каркаса. Их было натягивать намного проще: вначале приподняли опорными столбами с одной стороны обрыва, потом, подбивая столбы молотом и специальными клиньями, – с другой. Верхние канаты получили натяжку словно струны, и теперь, придерживаясь за них, перебежать пропасть получалось
Вот только после этого Бароч при помощи Мирослава приступил к сооружению настила из досок. Делал аккуратные надрезы в каждой у торцов, а потом тройным креплением в четырех местах привязывал к несущим канатам. Не мост получался, а загляденье.
Но мне любоваться оказалось невмоготу. От резких болей в спине я свалился с ног чуть ли не буквально. И только при помощи вашшуны сумел добраться до пещерки с пожитками ветеранов.
Вначале я просто был уверен: первый щит в моих внутренностях и эту болячку вытянет. Тем более что времени мне выделили до утра, именно тогда Бароч обещал сдать подвесной мост в эксплуатацию. Большую надежду я возлагал также и на обильный прием пищи, после которого я обычно мог свернуть горы от рвущейся наружу силы. Но, как это ни странно оказалось для моих новых привычек, и солидная кормежка меня не поставила на ноги, и к наступлению ночи боли усилились до резких спазм, от которых мне хотелось лезь на стенку. Причем, как я ни крепился, как ни скрежетал зубами, стараясь не показать свое болезненное состояние, Шаайла все равно заметила. Решительно отбросила свои страхи и антипатию и уселась рядом со мной:
– Переворачивайся на живот! Мне надо осмотреть твою спину.
Понятное дело, что уступать безропотно мне не хотелось.
– Забыла, кто командует в отряде?
– Забыла! И ты сейчас забудешь! – прикрикнула она, и я уже в наступивших плотных сумерках таки рассмотрел ее покрасневшее от гнева, страшненькое личико.
«Уф! Лучше и в самом деле лечь на живот! – мысленно решил я. – Хоть пугаться не буду от ее вида. Да и в самом деле, она меня не зарежет ведь… Или зарежет? Вон как с ножом ко мне рвалась, когда про оставленную в живых княгиню Верски услыхала. А-а-а, что будет, то и будет…»
Потому что сил терпеть боль и ждать, пока с ней мой заблудившийся где-то первый щит справится, больше не было.
Кое-как перевернулся, рубашка оказалась задрана мне на затылок, а по коже спины забегали, чуть только касаясь, ее женские пальчики.
– Тебе надо расслабиться, – советовала вашшуна. – У тебя не спина, а сплошной комок перевитых, напряженных и вздувшихся мышц. Иначе я не смогу просмотреть, что у тебя вызывает боль.
«Елки-палки! Как тут расслабишься, если от боли выть хочется и дугой выгибаться? Надо же, как меня угораздило! Нельзя мне было с канатами так надрываться, никак нельзя».
– А что ты в детстве больше всего любил? – вдруг последовал неожиданный вопрос, заставивший меня самого задуматься.
Конечно, сказать вот так ей с ходу, что я любил санки, коньки, всякие разные детальки, сгущенку и ролевые игры, я не мог. Может, само понятие санок и коньков у них есть, но только в царстве Ледовом или в царстве Веричей, где, по утверждениям знатоков, снега было «выше крыши». Но если я представился родом из царства виноградарей Паймон, на теплом юге, то ляпнуть про те же лыжи было бы полным абсурдом. Про сгущенку в этом мире тоже пока ничего не знали, как и про ролевые игры могли не догадываться. Да еще неизвестно, как вашшуна, с ее воспитанием, отнеслась бы к нашим невинным детским шалостям.
А вот про детальки, которые мне чемоданами приносил отец со своего многопрофильного завода, можно было и поведать. Ведь недаром я сам теперь представляюсь техником-оружейником, да еще и с приставкой «мастер».
Ну я и стал рассказывать. Естественно, с огромной поправкой на здешний мир и на его технические достижения. Также при этом не забывая о запрете Лобного камня на распространение нового оружия. Вначале медленно, со скрипом подбирая слова и нужные словосочетания взамен земных, а потом все быстрее, я вошел во вкус и поведал о своих детских достижениях в области простейшей механики. Раз здесь существовали такие вещи, как часы, то уж взаимодействие шестеренок, маятников и пружинок объяснять труда не составило. Как и слушателю понять, о чем идет речь.
Кажется, в результате я завоевал своими рассказами огромное уважение и почтение. Это вдобавок к тому авторитету, который у меня уже имелся за изобретение пик-метателей.
Но самое главное, что в итоге этой неспешной беседы и умелого массажа боль в спине успокоилась, мышцы значительно расслабились. Ну а моя лечащая вашшуна наконец-то смогла рассмотреть причину моего плохого состояния. Причем увиденное ее невероятно расстроило:
– У тебя открылась старая травма позвоночника! Что это? Когда и где ты ее получил?
Я немного не понимал такой паники по этому поводу, поэтому отвечал пренебрежительно и без страха:
– Давно это было. Еще и десяти мне не исполнилось. Упал, переболел, потом долго травма мне расти мешала. Можно сказать, что первый щит меня человеком сделал и на твердые ноги поставил. И сейчас поможет.
– Зря ты так пренебрежительно относишься к травме. Твои силы тебя и в самом деле вытянут, но не скоро, уж поверь мне. Опухоль на месте декомпрессии позвонка не уменьшается и даже не стабилизирована, а, наоборот, увеличивается. Так что я просто уверена: дней пять, а то и шесть ты вообще ходить не сможешь.
– Ох! Только не это! Мне ведь надо родственниц разыскать! Немедленно!
Паника меня накрыла с головой, да так, что боль стала возвращаться.
– Расслабься, не напрягай спину! – причитала надо мной вашшуна. – Иначе только хуже станет! – И с новой силой, уже гораздо интенсивнее продолжила массаж в виде щипков и поглаживаний.
Так мы с ней и пыхтели уже в полной наступившей темноте. Ну а чтобы скрасить безмолвный процесс лечения, продолжили обмен воспоминаниями. При этом Шаайла не просто постаралась, а у нее замечательно получилось пересказать несколько занимательных, веселых историй из своего детства. Ребенком она росла задорным, подвижным, боевым, так что все время попадала в истории, граничащие с несчастными случаями. При этом мне впервые приоткрылось окошко в мир здешних мальчишек и девчонок, и подсмотренные картинки оказались довольно познавательными.
Но только чуть позже, когда стал проваливаться в сон, я осознал, что таким образом молодая колдунья пытается меня лечить. Вначале расслабляет разговором, а потом уже старается максимально помочь мне прикосновениями к поврежденной спине. Словотерапия совместно с массажем. Вот только у нее какая-то несогласовка получалась. Стило мне только забыться во сне, как боль резко возвращалась, и в конце концов я и сам начал осознавать, что угроза провести лежнем здесь несколько дней более чем реальна.