Блуждающий по вселенным
Шрифт:
Колотая ножом щепа загоралась не раз. Но что самое удивительное, горела ровно, сильно и практически бездымно. Только и чувствовалось в воздухе какое-то приятное обилие запаха эвкалипта, хвои и еще чего-то подобного. Но это нисколько не значило, что при таком костре нельзя угореть или задохнуться. Следовало в будущем обязательно проверить. Но наш первый маленький костерок разгорелся более чем ярко.
Доставая листки бумаги и разворачивая их, я почувствовал, как женщина прижалась ко мне плечом. Настолько ей было любопытно посмотреть, что же мне такое передал страшный барон Фэйф. Мимолетное сомнение я отбросил сразу: какой смысл от кого-то таиться?
И была она дана крупными, размашистыми буквами, которыми, скорее всего, писал кто-нибудь из валухов. Да вот только вся закавыка как раз и заключалась в том, что здешней письменности я не знал! Да что там здешней, я письменность мира Трех Щитов не совсем резво разбирал, а здесь и произношение совсем иное, да и правила явно какие-то несуразные. Знакомые буквы вроде попадались, но незнакомых было больше. Да и сложить почти непрерывные строчки в понятные фразы не получилось бы и за год! Помог, называется, барон! Я так расстроился, что совсем соображать перестал, и, только огорченно опустив все листки вниз, вспомнил, кто это усиленно дышит мне чуть ли не в ухо.
– Давай, любезная, читай все это вслух, но с выражением. Мне надо понять эмоциональный фон писавшего, важно почувствовать его настрой и откровение.
– Чего, чего? – изумилась девушка, в упор глядящая на меня опухшим до сих пор от фингала глазом.
Но я ей с нажимом вложил листки в руку и с угрозой повторил:
– Читай, говорю! Вслух! – И сам стал интенсивно подкладывать оставшиеся кусочки древесины в прогорающий костерок. – Скоро все прогорит!
Это окончательно подтолкнуло мою неформальную секретаршу к чтению:
– «Михаил! Это все данные, которые мне удалось вырвать из нашей аналитической машины. Сведения спорные, разрозненные и основаны на косвенных и непроверенных высказываниях Светозарных во все времена колонизации мира Груанов. Кажется, это мой предшественник собирал, и, кажется, догадываюсь, для чего…»
Ксана прекратила читать, прокашлялась и спросила:
– Ты что, дружишь с бароном? Или вы с ним в сговоре?
– Хм! Можешь считать, что дружу… Быстрее, прогорает!
Использовать зажигалку было жалко, а прочитать следовало как можно скорее. Ну и представительница принудительного войска больше не останавливалась при чтении.
И картинка, расписанная на пяти довольно больших листках, оказалась весьма и весьма колоритная. А по правде говоря, спасла нам с Ксаной жизни практически в первый и в последующие дни нашего пребывания на Дне.
Вначале говорилось о пайках. Для их получения в пещерах имелось практически неисчислимое множество уступов, называемых Дланями. Да иначе их и назвать было нельзя, потому что в них была, словно в глине, выдавлена человеческая ладонь. Следовало и свою ладонь вложить туда и подождать секунд пять для идентификации. Сигнал поступал в базу данных наверху, параметры сличались, и еще через несколько мгновений на уступе оказывался пакет с пятидневным пайком. Вся соль заключалась в том, что если человек «просил пожрать» несколько раньше положенного срока, например через четверо суток после последнего раза, то пакет появлялся ровно по истечении пятых суток. То есть приходилось бы ждать еще сутки, если ты потребовал слишком рано.
Дальше шло про возможность ухода на поверхность с десятью груанами. Как только они оказывались у одного человека, ему открывался прямой световодный путь к ближайшей клети, которая открывалась при его приближении.
Ну и весьма важными оказались сведения о личной безопасности. Вернувшиеся на поверхность Светозарные порой вели себя несколько странно, таинственно, молчаливо, но все равно проговаривались редкими фразами о том, что есть, существует, царит и происходит на Дне. Вот из этих оброненных, затем собираемых годами в разных городах фраз и сделала аналитическая машина ныне читаемые нами выводы.
«Всякий подряд корень рубить нельзя, может убить ядом сразу или дымом позже». Потом короткая приписка: «Данные не проверены!» – и точно такие же приписки почти под всеми оставшимися выводами. «Порой большой тервель раскрывает пасть и маскирует ее под нормальный проход в человеческий рост. Потом только смыкает пресс челюстей на доверчивой жертве. Главный признак данной опасности – запах гнилых листьев. Ни слизняки, ни другие дикие обитатели Дна огня не боятся. Костер – не защита, скорее приманка для охотников. Любое мясо внизу – съедобно (почему любое и что значит “внизу”, не объяснялось). Женщины на Дне не беременеют. Женщины никогда не становятся Светозарными. Женщины тоже съедобны (в этом месте Ксана вздрогнула и на момент сорвалась голосом). Женщин хищники не ощущают по запаху (хоть одна для них радость!). При поиске груанов никогда нельзя заходить далеко в охотничьи угодья тервелей. Если обнаружен носитель груанов, лучше всего устраивать на него засады на нейтральных территориях. Груаны поселяются у зверей на загривках. Лучшее место для проживания принудительных воинов – древние замки или башни. Чужого, то есть совершенно незнакомого встреченного человека, правильнее убить сразу…»
Вот на такой пессимистической ноте и заканчивались записи барона Фэйфа.
Наш жалкий костерок догорел в полной тишине. Мы слишком задумались, переваривая информацию и вновь привыкая к полной темноте. Но я первым вернулся к действительности и бросился выглянуть с обоих выходов. И кое-что рассмотрел! Опасность нам не грозила! Опасность просто прокатилась по большой каверне, откуда мы пришли, несуразным, полуспущенным колобком. Мне не довелось лично видеть гаузов, но несколько описаний я уже имел, потому так и подумал: «Гауз!.. Только раза в полтора больший!»
Колобок и в самом деле достигал порой метров четырех в диаметре и все-таки не летал, а именно катился. Детальнее его рассмотреть не удалось, но так и напрашивалась ассоциация с тем, что вездесущие гаузы и здесь расплодились. А может, они просто иногда и сюда наведываются для контроля?
Со временем, конечно, станет ясна здешняя диспозиция: кто за кем смотрит и кто чего тут контролирует. Ну а пока я вернулся ближе к подруге по несчастью и, не так с ней советуясь, как просто рассуждая вслух, стал повторять некоторые выдержки из информативного письма:
– Незнакомых здесь стараются убить вместо «здравствуйте!» Как же тогда познакомиться? Или даже просто расспросить об иных возможных знакомых?
– А давай никуда не будем ходить и жить здесь? – вдруг попросила Ксана.
– И что мы здесь «наживем»? – съехидничал я. – Без врагов будет скучно, без друзей – страшно, да и женщины здесь не беременеют.
– Чтоб тебя! – И так тихое шипение вообще оборвалось на полуслове.
Но я-то расслышал и продолжил более строго:
– Советы следует давать только продуктивные и приносящие пользу. А польза должна служить одной цели: возвращению в цивилизацию. Значит, делаем шаги только в этом направлении, а не рожаем идеи, основанные на страхе и глупости.