Блуждающий по вселенным
Шрифт:
Вашшуна осталась довольна. Червяк оказался нужным приобретением и действовал не только по инструкции, но и проявлял похвальную инициативу.
Глава девятая
Напрасный поиск
После перехода Леонид Найдёнов замер на скальном уступе в подвале пантеона и стал прислушиваться. Сразу светить фонарем было бы рискованно. Незачем привлекать к себе внимание.
Так и простоял пришелец из иного мира минуту, словно окаменев. Потом еще две, стараясь дышать тихонько
Ну и ночное зрение заработало, убеждая своего владельца, что никто рядом не стоит, оружием не замахивается и в подвале никаких подозрительных теней не видно.
«Хорошо быть волшебником, – сказал себе великий маэстро. – Пусть даже начинающим!» – и уже смело включил фонарь.
Луч осветил все углы. Никого. Ни живых, ни мертвых. Разве что стена была раскурочена гораздо больше, чем это сделали в свое время искатели артефакта. Словно рыскавшие здесь зроаки вымещали свою злость на ни в чем не повинной кладке. И во многих местах окружающих склонов виднелись сколы и зазубрины, которых раньше не было.
«Эти мерзкие уроды явно пытались кирками и зубилами отыскать замаскированный тоннель, по которому мы от них сбежали! А эпические гайки вам во все кишки и во все дырки! Каждому! И чтобы издыхали медленно и с мучениями!..»
С такими кровожадными мыслями ненавидящий людоедов землянин осмотрел подвал и замер под отверстием, через которое он с другом и вашшуной сюда забирался. Отчетливо было видно, что плиты на дырке совсем иные, тяжеленные и толстые. Сомневаться не приходилось: уходящие отсюда зроаки и их подручные кречи завалили единственный проход. Так сказать – во избежание. Ну и не факт, что наверху до сих пор не оставлен постоянно бодрствующий пост, который и за примыкающими долинами следит: не появятся ли где из расщелины главные враги империи Гадуни? Пытаться разбирать завал сейчас, да еще и в одиночку, было глупо и преждевременно. Следовало вначале разобраться: почему нет никаких следов Ивлаева и куда запропастилась эта страшненькая лицом ведьма Шаайла?
Леонид вернулся к обрыву над пропастью, нащупал пальцами резьбу на боку скалы и задумался. То, что полукруг, разделенный на три части, обозначает три разных места в новом мире, он уже понял. А первый знак – колокол, пронзенный стрелой, был символом мира Набатной Любви. В последний раз он шагнул позже всех и попал в точку, допустим, под номером три. Куда его забросит на этот раз? Естественно, принимая во внимание факт, что никто из друзей здесь не был и опять туда не возвращался. Иначе Борис обязательно оставил бы надпись на стене или условный знак. Да и вашшуна бы придумала, как отметиться. Это если не предполагать самые худшие варианты, о которых и думать не хотелось.
Но пока не шагнешь, окончательно не определишься. Стояние на месте ничего нового не даст. Вот Леонид и шагнул. И в первый момент был уверен, что оказался в том же вентиляционном колодце, из которого сам недавно отправился в мир Трех Щитов. Точно такой же рюкзак, факелы, метатель…
«Оп-па! А мой ведь у меня в руке! Это же вещи барона Резкого! Он же господин Македонский! Он же товарищ Ивлаев! Место номер один на нашей гипотетической карте вариантов. М-да… Вот только где самого барона-товарища кречи носят?..»
Вещи в порядке. Все уложено аккуратно. Вверх тянется привязанная к рюкзаку веревка, намекая, что обязательно придется и туда карабкаться. Но переживания за друга не оставили времени на размышления. И вскоре мэтр циркового искусства рассматривал окружающее из верхнего окошка вентиляционной башни. Вокруг ночь – значит, уже хорошо, не в другом полушарии порабощенной гаузами планеты. Выбравшись на крышу, он сразу увидел слегка выцветшие знаки, которые мог оставить только землянин: русская буква «А», сделанная жирными точками. Посветив вокруг, он обнаружил на боковых стенках и другие знаки, в том числе и неразборчивые цифры. А потом увидел сразу три Ирши, подсвеченные цепочками электрических огней.
«Ага! А здесь Боря поступил явно неосмотрительно! Двинулся к Иршам, похожим на срезы вулкана, чтобы осмотреться, и… Скорей всего Ловчий его и прихватил за филейную часть. Здесь за прогулки почти не наказывают, но ведь у него не было жетона. И как он без него выкрутится? Да никак… Вот тогда его точно посадят до выяснения. А иначе говоря, до судного дня. Плохо… Конечно, он тот еще фрукт! Обязательно что-нибудь придумает. Поймет ведь, что надо о себе дать знать любым способом. Причем чем быстрей, тем лучше. Иначе я его не найду. Надо узнать, что это за город, и начать поиски. А что он умеет делать хорошо? Жрать… нет, грех так говорить о товарище! Питаться!»
И не в силах удержаться, мэтр манежа так расхохотался, что только чудом не свалился с башни вниз. Умудрившись поцарапать себе ладони, он быстро успокоился и продолжил размышления. Обжорством, конечно, прославиться можно, но не до такой степени, чтобы диковинный узник стал притчей во языцех. Но стоило учитывать и прочие умения товарища. Он-то ведь стал обладателем Первого Щита намного раньше, так что мог и чем-то иным прославиться, хотя бы разными фокусами. А то и чудесами! А то и сбежать под шумок!
«Не, если бы сбежал, уже меня бы разыскивал. Значит, запоры крепкие… Мог играми какими или забавами славу завоевать… да хоть бы шахматами. Тут такого и близко нет… Настоящее искусство! О! Кстати!.. Он ведь художник, гений, хоть и непризнанный широкими кругами общественности, искусствоведов и критиков. Надо будет и это в виду иметь: вдруг какая-то дивная картинка появится? Уж там всяко окажется некая копия с нашей матушки Земли. Уже горячо…»
Сразу идти в город на разведку Найдёнов не стал. Другу с ходу не поможешь, только сам влипнешь. И кто тогда их обоих из тюрьмы вытягивать будет?
Обновил отметки маркером и спустился вниз. Там написал краткое, хорошо понятное товарищу сообщение и задумался: что делать с вещами земляка? Оставить здесь? А надежно ли это? Перенести в подвал пантеона? Еще глупее: о том месте знают зроаки и могут наведаться в любую минуту. Значит, пусть все пока так и остается, как было.
Приготовился на всякий случай, вспомнив о людоедах, и шагнул обратно в мир Трех Щитов. А так как там ничего не изменилось, тут же развернулся и отправился в точку переноса номер два.