Блуждающий по вселенным
Шрифт:
Ну и апофеозом всем моим экспериментам стало родившееся желание притащить мохасика в нашу лабораторию и уже там попытаться верно и грамотно использовать вылетающую из создания молнию.
Кстати, именно в тот момент я вдруг вспомнил, что забыл просмотреть моим новым умением «око волхва» найденный медальон. Да и на карточку трофейную, захваченную из вещей людоеда, тоже не мешало бы глянуть.
Эти мысли у меня как-то все вместе сформировались в одну кучу как раз к ужину. Правда, я на него опоздал и навёрстывал упущенное в гордом одиночестве, прямо на кухне. Поэтому во время оного действа
– Такой вот, самый большой… Ну и самый глубокий… А! И с крышкой!
Под рукой у нашей главной поварихи теперь находилась ещё одна любительница и умелица стряпать, и женщины между собой нашли довольно быстро общий язык, если не сказать, что подружились. Вот к своей новой подруге госпожа Ласта и стала апеллировать с возмущением:
– Нет, ты слышишь, до чего наш командир додумался?! Лагун ему самый большой подавай! – и уже ко мне: – А мясо маринующееся, с таким трудом и умением возделываемое, – выбросить прикажешь? Сам же распорядился сделать солидные запасы долгохранящихся копчений.
Не совсем последовательно я пожал плечами и тут же утвердительно кивнул:
– Что, разве у нас мало мяса? Как по мне, то надёжнее всего и безопаснее держать мохасика в лагуне, подкармливая его тем же мясом, чем в каком-нибудь деревянном ящике.
Зря я такое сказал. Франя не только сама переполошилась, но и всех остальных наших сподвижников напугала. И вскоре мне уже мешали кушать чуть ли не десяток человек. Потому что и у них тоже в сознании не укладывалось: как это можно такое опасное существо занести в башню?
И больше всего возмущался наиболее опытный и знающий Ольшин:
– Как тебе могло в голову такое взбрести?! Я знаю случаи, когда люди погибали только от удара одной молнии! И даже присно известный тебе по моим рассказам академик один раз больше суток провалялся в отключке, когда попытался там что-то сотворить с этой розовой гадостью и получил наглядный урок своей тупости и самонадеянности. После этого он даже издали к мохасикам не присматривался, обходя их десятой дорогой.
– Нашёл о чём вспоминать, – фыркнул я и приложился к здоровенной кружке, запивая ужин отваром из местных корешков. Этим воспользовался Ратибор:
– Не забывай: кто не прислушивается к советам ветеранов, долго на Дне не живёт!
Я ответил ему только после того, как тщательно вытер руки и рот полотенцем:
– Ага! Ты ещё сравни меня с тем самым академиком!
Прозвучало несколько хвастливо, что вызвало новую волну возмущения у моих товарищей. Поэтому пришлось им напомнить, обращаясь к одному только Ольшину:
– А что, разве не правда? Ну что вот тот ваш академик умел? Разве он видел такое великолепие натуралесы, как наше Чмо? – Отыскав мешок с ногами на его уже привычном месте под поленницей дров, я выхватил уже давно заготовленный там медный пруток и стеганул создание по торчащей в сторону лапе. Тотчас раздался недовольный визг, и лапа была подтянута, зато я начал отсчёт: – Вот оно, первое доказательство моего превосходства. Второе: он мог видеть груаны на телах хищников? Третье: он их распознавал? Четвёртое: он умел убивать зервов одним касанием? Пятое: он умел сращивать края ран? Шестое…
– Остановись! – попросил Мастер. – Ты лучший, и спору нет…
– …Но именно поэтому, – продолжила вместо него Ксана, – ты не имеешь права излишне рисковать. Иначе и нам всем в этом мире несдобровать. Ты должен помнить, что несёшь ответственность не только за себя, но и за нас всех. Потому что мы выбрали тебя командиром, и ты с этим согласился.
– Вот! – торжественно воздел я указательный палец к своду. – Именно, что согласился! И если вы меня не будете слушать, то попросту развернусь и уйду. И коль сказал, что мне нужен лагун самый большой, то будьте добры его изыскать немедленно. А если понадобится ещё больший, то и его найдёте!
– А больший-то зачем? – с испугом выдохнула Франя.
– Ну как же… – Я озадаченно почесал висок, пытаясь припомнить мелькнувшую только что мысль. Хорошо, что опять наткнулся на поленницу у стены. – О! Для пленения нашего привидения было бы хорошо отыскать нечто огромное… Или склепать из подручного медного материала… Этак с ванную! Большущую… Кажется, я придумал, как нам это Чмо выловить, и тоже к опытам подключить…
Теперь уже тоже заволновался Влад Серый, который больше времени, чем все остальные наши соратники, не считая Хруста, охранял меня сегодня в поле:
– И ты его тоже?.. Как тех шавок?
Я и сам поморщился от неприятных воспоминаний о сегодняшней работе:
– Что ты, что ты! Шавок у нас миллионы, а вот мешок с ногами – всего один! Может быть… Так что его беречь надо, изучать, приручать…
Тут уже Неждан Крепак не удержался от логичного вопроса:
– А зачем он тебе? Да ещё и в огромной ванне? Он в последнее время ведёт себя паинькой, никого не трогает, никому не мешает, Франя вон на него не нарадуется… хоть и не видит.
– Ха! Что за вопросы! – Вопрос был в принципе верным, я и сам не понимал, на кой мне пленённое или пусть даже прирученное существо подобного толка. Но не лепетать же мне о каком-то наитии и о какой-то гипотетической пользе. Поэтому я только и придавил неуместное недовольство своим авторитетом, когда заявил: – Безопасность нашей Пирамидки – превыше всего! И для этого любые средства хороши! Так что… через пять минут опустошите для меня вон тот, самый огромный казан. Думаю, что подойдёт…
И быстренько умчался сменить потрёпанную одежду, продырявленную во многих местах кислотной патокой.
Глава десятая
Тупик в экспериментах
Очередные четыре дня прошли в круговерти начавшихся опытов, экспериментов, доделок оружия и в попытках самому окончательно излечиться от никак не проходящей слабости. Аппетит у меня вроде как вновь резко улучшился, но это всё равно не сказывалось на внешнем облике настолько активно, как мне хотелось бы. Выглядел я всё так же страшно исхудавшим, если не сказать что похуже в адрес надоевшей мне худобы. Правда, при этом у меня хватало сил и желания на ежевечерний секс с Ксаной, а порой ещё и на утренний. И чувствовал я себя как при этом, так и после на удивление преотлично. Если бы ещё не общая слабость, которая порой на меня накатывала какими-то нерегулярными волнами, я бы вообще считал себя совершенно здоровым и готовым к любым подвигам.