Блуждающий в темноте
Шрифт:
Я помнил его дословно по интервью, которые Блейк дал за эти годы. Однако я не сомневался, что это правда. С такими подробностями не шутят.
– Когда вы поняли, что Лиззи – в числе жертв? – спросила Наоми.
– Лично я? Когда нашелся Фрэнк Мур, отец, и оказалось, что он ее не видел. К тому времени соседи уже сообщили нам, что Фрэнк и Мэгги… – Он замолчал, подыскивая слова.
– Не жили вместе? – предположила Наоми.
– Да, можно и так сказать. – Он кивнул. – Пробовали жить раздельно. Так, кажется, обычно говорят. Фрэнк переехал в другое место, и в те выходные дети находились у матери, а Фрэнк
– Как он отреагировал на известие?
– А как вы думаете? Есть в нашей работе аспекты, по которым я никогда не скучаю. Это один из них. Фрэнк совершенно расклеился. Такой крепкий человек: и физически, и морально; служил в морской пехоте. На моих глазах будто обрушилось крепкое здание или сошел оползень. Тяжелое зрелище. Все повторял: «Я должен был быть там. Я должен был быть там».
– А когда официально установили, что Лиззи мертва?
– Тело мы так и не нашли, но ДНК на месте преступления все прояснила.
– Насколько мы поняли, образцов было в изобилии…
– Реки крови, – подтвердил Блейк, глядя в кружку. – Буквально.
Я начал понимать, почему он ушел в отставку раньше срока и почему, похоже, до сих пор считал себя ответственным за судьбу жертв. Тихий убийца, пропавшая девочка, мать, которую искромсали на куски, когда она пыталась спасти детей. В таком деле можно завязнуть навсегда.
– Как по-вашему, что привело Вика в тот дом? Почему именно к Мурам?
– Сумасшествие. – Блейк покачал головой. – Он в то время много разъезжал, останавливался в дешевых гостиницах и кемпингах. Сюда приехал по работе, связанной с очисткой объектов от асбеста, остановился в мотеле «Белый лебедь» неподалеку. По нашей версии, он был одержим Лиззи, старшей дочерью Муров. Позже родители ее одноклассников говорили, что видели у школы мужчину, похожего на Вика. Также мы обнаружили ее одежду в его номере, а после долгих поисков – орудие убийства.
– Кухонный нож из дома Муров? – вспомнил я.
– Да, за батареей отопления; три или четыре раза все перешерстили, прежде чем нашли.
– Какова была точная последовательность событий?..
– Вик приезжает в город по работе, за неделю до убийства. Встречает на улице Лиззи, старшую дочь Муров, и прослеживает ее путь до школы или дома. Свидетели вспомнили, что видели его в обоих местах. Вик стал одержим ею, следил за ней повсюду. Возможно, даже вступил с ней в контакт или воображал, что у них любовь. В одну из ночей он не выдерживает и идет к ней. Вламывается в дом через окно на заднем дворе, убивает Мэгги у лестницы, близнецов в ванне и похищает Лиззи. Нам удалось отследить его передвижения по дому, потому что он порезался о разбитое окно. Кровавый след вел из кухни к лестнице, в ванную, обратно вниз и на крыльцо. Потом он на машине поехал в город и пошел на вокзал Пиккадилли, где его арестовали. На его одежде обнаружили кровь нескольких человек. Его собственную, Мэгги, Артура, Мэри и, конечно, Лиззи. К сожалению, точно установлено, что она истекала кровью, когда покидала дом.
– Что случилось с телом?
– Величайшая загадка. Да, в полиции надеялись, что Вик проговорится инспектору Сатклиффу, но он ни тогда ничего не рассказал, ни сейчас. Полагаю, теперь мы уже никогда не узнаем. Бедняга Фрэнк, да?
Я кивнул, не зная точно, что стало с Фрэнком Муром. Но с ним нам еще предстояло
– В прошлом Вика было что-нибудь подобное? – спросил я.
– Судимостей – нет, но, учитывая его образ жизни, трудно сказать наверняка.
– Нелюдим-одиночка? – уточнила Наоми.
Блейк кивнул:
– А после случившегося никто не горел желанием признавать знакомство с ним. По работе он много разъезжал. Занимался очисткой от асбеста, но в качестве внештатного подрядчика. Идеальная работа для того, чтобы вести кочевую, уединенную жизнь. Такой он, похоже, и хотел, пока не увидел Лиззи Мур. Я опросил работников из его шарашки, но толку от них было мало. Спокойный, неразговорчивый…
– И никто не высказал предположения, что он уже убивал раньше?
– Лично я никогда не сбрасывал со счетов эту вероятность. В этой местности было несколько нераскрытых преступлений, связанных с пропажей людей, девочек похожей внешности, но мы так и не смогли установить, имеет он к ним отношение или нет. Он все время переезжал, и в его жизни было очень мало людей.
– А родственники?
– Единственный ребенок, родители умерли. Правда, есть еще бывшая жена…
Я посмотрел на него, а Наоми перестала записывать.
– Бывшая жена? – переспросили мы хором.
– Были женаты менее года, развелись до убийства. Больше сказать нечего. Возможно, у меня где-то сохранился ее номер.
– Было бы очень кстати.
– Вы сказали, что Фрэнк Мур совершенно обезумел из-за случившегося, – напомнила Наоми.
– Впоследствии он взял себя в руки. Кстати, не далее как утром я с ним беседовал, мы вместе занимаемся благотворительностью.
– Можно поинтересоваться, о чем был разговор? – продолжала Наоми.
– Вам интересно, был ли он счастлив узнать, что Мартина Вика заживо кремировали? Как и всякий, кто считает себя человеком…
– Его контактные данные нам тоже понадобятся.
– Разумеется. Сходите сегодня на его выступление. Полагаю, оно состоится, несмотря ни на что.
– Выступление? – переспросил я.
– Мотивационная речь. Так это, кажется, называется. Он ведет семинары по выживанию. Как вернуться к более-менее нормальной жизни после личной трагедии. Впечатляющая работа! Вот уж где охренительная сила воли, иначе и не скажешь.
Наоми сделала себе пометку.
– Вы связывались или переписывались с Виком после того, как его осудили?
Блейк помотал головой:
– Издатель предложил провести с ним интервью для книги, представить его версию событий, но я отказался. К тому же, как я уже упоминал, он был не особо разговорчив. Да еще вся эта история с отказом от подписанных показаний.
– Вы ему верили хотя бы ненадолго? – спросила Наоми.
– В чем именно?
– Что он не помнил, как совершал преступление…
Блейк ненадолго задумался, потом повернулся ко мне:
– Вы же его видели, Уэйтс. Что думаете?
– Что-то определенно выпало у него из памяти.
– Я пришел к такому же выводу, – сказал Блейк. – Он долго не подписывал признание, твердил про лунатизм, но в конце концов подписал.
Я не хотел говорить, что последние слова Вика звучали как настойчивый отказ от признания, но в то же время мне хотелось немного надавить на Блейка.
– Так вы никогда не сомневались в том, что он виновен?