Блюхер
Шрифт:
Зачищалось и руководство края. Первый секретарь краевого комитета ВКП(б) Л. И. Лаврентьев был переведен в Крым и вскоре там арестован. Прошло совсем немного времени, и занявший его место И. М. Варейкис также попал под арест. Не избежал этой участи и Г. М. Крутов — председатель крайисполкома.
Блюхер еще не знал и даже не догадывался, что Москва начала разматывать дальневосточный клубок широкой сети «террористических организаций», якобы давно уже созданных и работающих для отторжения Дальнего Востока от СССР и передачи его Японии. В Наркомате внутренних дел накапливались «сведения» о том, что к этим террористическим организациям причастны некоторые партийные и советские руководители края, должностные лица ОКДВА и УНКВД.
Тухачевский во время судебного процесса над ним и другими «заговорщиками» в письменном признании показал: «Дальним Востоком специально занимался Гамарник. Он почти ежегодно ездил в ОКДВА и непосредственно на месте давал указания и решал многие вопросы.
Мне известно, что Путна и Горбачев в их бытность на Дальнем Востоке стремились дезорганизовать систему управления в ОКДВА. В дальнейшем эту работу проводил Лапин. Эти работники стремились расшатать субординацию в ОКДВА путем дискредитации командования. Лапин усиленно пропагандировал в ОКДВА теорию о том, что действия крупно организованными массами… для ОКДВА не годятся. На Дальнем Востоке нужна, мол, особая горно-таежная тактика, которая тянула боевую подготовку армии в сторону тактических форм малой войны. Лапину удалось в этом отношении кое-что протащить в жизнь».
Признательные показания дали Сангурский, Лапин, Калмыков. Они подтвердили, что являлись членами правотроцкистской организации и вели подрывную деятельность.
Блюхера дважды приглашали на очную ставку с Сангурским, на которой бывший заместитель командарма при маршале решительно отвергал все, в чем его обвиняли. Через несколько дней после этих очных ставок Блюхеру передали короткое письмо от Сангурского: «Василий Константинович! Я дважды виделся с вами и дважды сдвурушничал. Прощайте. Сангурский».
В начале августа в Хабаровск прибыл комиссар государственной безопасности 3-го ранга Г. С. Люшков. Он сменял Дерибаса, которого переводили на другую работу.
Для представления маршалу Люшков приехал в штаб ОКДВА лишь на третьи сутки.
37-летний генерал произвел на Василия Константиновича вполне приличное впечатление. На его груди сверкали ордена и знак Почетного работника ВЧК-ГПУ. Он был приветлив, улыбчив, держался с почтительной вежливостью, представился достойно:
— Назначен начальником Управления НКВД СССР по Дальневосточному краю, командующим Дальневосточной погранохраны. Рекомендован в члены военного совета вверенной вам армии.
О Люшкове Блюхер узнал за неделю до его появления на Дальнем Востоке. Терентий Дмитриевич Дерибас по своим каналам был осведомлен, что в ближайшее время ему предложат новое место службы, а вместо него будет назначен Генрих Самойлович Люшков. Дерибас рассказал Василию Константиновичу краткую биографию своего сменщика.
Люшков родился в Одессе, в семье портного. Образование — несколько классов начальной школы. С двадцати лет в органах. При первом наркоме внутренних дел СССР Г. Г. Ягоде занимал пост заместителя начальника секретно-политического отдела. Принимал активное участие в расследовании убийства Кирова, в работе по делам ленинградского террористического центра и троцкистско-зиновьевского центра в августе 1935 года. В начале 1936 года стал начальником УНКВД Азовско-Черноморского края, куда входил город Сочи — постоянное место отдыха Сталина. Будучи на глазах Хозяина, зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Вскоре его взяли в Москву, где он был назначен начальником Управления пограничных войск НКВД. Член ЦК партии, депутат Верховного Совета СССР…
Беседа Блюхера с Люшковым длилась больше часа. Под конец Василий Константинович осторожно поинтересовался дальнейшей судьбой Дерибаса (Блюхер, конечно, утаил от нового начальника УНКВД Дальневосточного края, что с Терентием Дмитриевичем он в большой дружбе). Люшков на вопрос маршала ответил уклончиво:
— Судьбу комиссара государственной безопасности первого ранга Дерибаса будет решать Николай Иванович Ежов. — Чуть помедлив, добавил: — В согласовании с товарищем Сталиным.
Блюхер не знал, что в Москву уже ушли шифртелеграммы Люшкова об арестах сотрудников НКВД Дальневосточного края и генеральный комиссар госбезопасности Ежов доносил Сталину:
11.08.1937
Сов. секретно
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) тов. СТАЛИНУ
Направляю копию телеграммы начальника УНКВД по Дальневосточному краю тов. ЛЮШКОВА.
ВИЗЕЛЯ, ДАВЫДОВА и БУБЕННОГО приказал арестовать.
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР
НАРКОМВНУДЕЛ СССР тов. ЕЖОВУ
По истечении суток на допросе сегодня БАРМИНСКИЙ подал на Ваше имя заявление о своей принадлежности к правотроцкистской организации в УНКВД. Называет как участников ДЕРИБАСА, ЗАПАДНОГО, нач. отдела кадров ПОЛОЗОВА, бывшего начальника АХО БУБЕННОГО, нач. Приморского ОблУНКВД ВИЗЕЛЯ, нач. Амурского ОблУправления ДАВЫДОВА. Шпионскую деятельность пока отрицает.
О ПОЛОЗОВЕ я Вам докладывал как о троцкисте и с Вашей санкции его арестовал. ВИЗЕЛЬ снят Вашим приказом как троцкист, но до сих пор Ваш приказ не был выполнен. На мой вопрос ДЕРИБАС не мог дать никакого ответа.
ДАВЫДОВ — бывший белогвардеец, несмотря на выражение ему политического недоверия облпартконференции и его бездеятельности, ДЕРИБАС его не снял. Подозрительно все поведение ДЕРИБАСА. По моему приезду, несмотря на договоренность по телефону о личном свидании, предварительно послал на вокзал на разведку ЗАПАДНОГО, долго не появлялся в управлении и, как установлено, высматривал на смежной лестничной клетке, что делается в кабинете ЗАПАДНОГО, где я производил операцию. В разговоре со мною проявлял растерянность и раздражение по поводу своего снятия, крайнее любопытство к характеру показаний на ЗАПАДНОГО, БАРМИНСКОГО. ДЕРИБАС показывал мне харбинскую газету, где сказано о его аресте. Зная, что ЗАПАДНЫЙ допрашивается в своем кабинете, ДЕРИБАС появился там, объяснив мне, что искал меня. Подозреваем, что решил показать ЗАПАДНОМУ, что он не арестован…
Прошу телеграфировать санкцию на арест ВИЗЕЛЯ, ДАВЫДОВА, БУБЕННОГО.
На листе — рукописные резолюции: «Молотову, Ворошилову. Дерибаса придется арестовать. Ст.»; «За. В. Молотов, К. Ворошилов».
11.08.1937
Совершенно секретно
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) тов. СТАЛИНУ
Направляю копию телеграммы № 62 184 начальника УНКВД по ДВК тов. ЛЮШКОВА.
Генеральный комиссар госбезопасности
НАРКОМВНУДЕЛ СССР тов. ЕЖОВУ
Арестованный по Вашей санкции № 7863 директор завода № 202 СЕРГЕЕВ показал об участии в правотроцкистском заговоре на ДВК. В троцкистскую организацию СЕРГЕЕВ завербован в 1932 году в Ленинграде зиновьевцем ЖДАНОВЫМ (бывшим директором судостроительного завода в Комсомольске, арестован). Выезжая в 1933 году вместе с ЖДАНОВЫМ на Дальний Восток, получил задание от ПЯТАКОВА создать троцкистскую организацию на заводе № 202 и развернуть диверсионную работу.
По шпионско-диверсионной деятельности СЕРГЕЕВ был связан в Москве с МУКЛЕВИЧЕМ и СТРЕЛЬЦОВЫМ, на ДВК с краевым центром, из состава которого называет ЛАВРЕНТЬЕВА, ДЕРИБАСА, КРУТОВА, КОСИОРА. Диверсионная организация на заводе руководилась японским консульством во Владивостоке ВАТАНАБЕ и МИМУР, по прямому их заданию сорвано строительство военных кораблей. Связь с^японцами по заданию организации поддерживали ДЯТЛОВСКИЙ, харбинец, завербован в правотроцкистскую организацию ЖДАНОВЫМ, и старший конструктор завода БОЖКО, завербованный в организацию кадровым троцкистом РАТНОВСКИМ. БОЖКО признался, что с начала 1934 года завербован для шпионской работы в Японии резидентом АРХАНГЕЛЬСКИМ, который связал его с японцем МОРИ. БОЖКО узаконил связи с японцами ТАМИНАВА и ТАКАХАСИ. Через БОЖКО СЕРГЕЕВЫМ РАТНОВСКОМУ переданы в разное время японской разведке производственные планы завода о строительстве спецсудов, также чертежи конструкции судов типа «Щука», «Ленинец». Названных СЕРГЕЕВЫМ участников организации арестовываем.
Дополнительно арестованы участники военно-фашистского заговора троцкисты в ОКДВА: КАЛНИН, главный инженер УВСР 460 СКО ОКДВА, военный инженер 2 ранга, не сознался. ГИТЕЛЬМАН Самсон Лазаревич, автогеносварщик мастерских погранбазы УКПВО, не сознался. БОЙКОВ Григорий Павлович, пом. нач. отделения разведывательного отдела ОКДВА, капитан, не сознался. МАЛОВ Роман Акимович, пом. нач. отделения разведывательного отдела ОКДВА, капитан, не сознался. СОЛОДУХИН Исай Иосифович, техник-интендант 2 ранга, не сознался. ЮЗЕФОВИЧ Борис Михайлович, начальник морского пограничного разведывательного пункта, майор, не сознался.
Вечером того же дня в кабинет Блюхера зашел начальник политуправления, член РВС ОКДВА Г. Д. Хаханьян. Григорий Давидович сообщил, что все руководство местного НКВД во главе с Дерибасом и Западным арестовано. Василий Константинович ужаснулся и тотчас позвонил Люшкову:
— Генрих Самойлович, мне доложили, что по вашему распоряжению взяты под арест Дерибас и Западный. Это правда?
— Правда. У меня имеются полномочия, — сухо ответил Люшков.
— Как же так? Дерибаса я знаю давно как преданного партии большевика… Я так не оставлю… Я выйду на Москву…