Блюз черной вдовы
Шрифт:
Я вновь окинул взглядом этаж сплошных витрин.
И почему Харлампий вечно назначает встречи в самой толчее?
— Вик, что мы здесь делаем?! — Женька с патетичностью актрисы самодеятельного театра воздела руки к стеклянному потолку. — Разве темные делишки не принято обделывать в каких-нибудь маленьких темных барах, на заброшенных складах или, на худой конец, в воровских малинах?
Охранник у дверей ближайшего к нам бутика нахмурился и поправил висящую на поясе резиновую дубинку. Мускулы, способные вызвать комплекс неполноценности даже у тролля, многозначительно напряглись под форменной рубашкой. Я постарался улыбнуться ему как можно беззаботнее — мол, все в порядке, ребенок шутит. Улыбка у меня располагающая — во всяком случае, такой она мне кажется в зеркале. И девушкам она нравится… наверное. Во всяком случае, Женька утверждает, что ничего подобного раньше не видела. А вот на охранников, милиционеров и прочих должностных лиц моя улыбка почему-то не действует. Возможно, ее обаяние нивелирует сломанный в двух местах и криво сросшийся нос? Или старый шрам от скулы до подбородка? Нет, скорее всего, просто надо было утром побриться…
Если подумать, улыбаться охраннику было не лучшей идеей.
Пластины надбровных дуг сошлись над переносицей, мощная нижняя челюсть, способная вызвать у того же тролля уже настоящую панику, грозно выдвинулась сантиметров на десять вперед. Все говорило о том, что охранник готов защищать кружевное белье, красующееся в витрине бутика до последней капли крови.
Я бросил тревожный взгляд на эскалатор. Если нас сейчас вежливо попросят стоять где-нибудь в другом месте, придется подчиниться, а Харлампий бессовестно опаздывает. А все Женька со своим длинным языком…
Какой-то ребенок принялся тормошить мамашу, зачаровано таращась на Женьку. Точнее — на ее прическу, если можно назвать прической торчащие во все стороны патлы, выкрашенные одновременно в пять кислотных цветов.
— Мама, мама! Гляди! Тетя — клоун!
Женька состроила юному критику страшную рожу, но тот только пуще развеселился. Девчонке с ее внешностью не стоит и пытаться кого-либо напугать. Круглое лицо, вздернутый нос и оттопыренные уши — все это обильно усыпано веснушками — напоминали мне героя старого мультфильма "Рыжий, рыжий, конопатый!". Справедливости ради должен отметить, что настоящего цвета волос Женьки я не знал, поскольку она постоянно экспериментировала с самыми радикальными цветами и прическами. Но чутье мне подсказывало, что от природы моя новая напарница — огненно-рыжая.
"А я предупреждала — не надо ее с собой брать! — раздался в моей голове сварливый голос Хайши. — Устроил из деловой встречи фрик-шоу!"
Я пожал плечами — обвинения Хайши были не совсем справедливы. Не в моей воле было брать или не брать с собой Женьку. Она просто поставила меня перед фактом, что будет участвовать в "операции". Будучи гением в вопросах взлома компьютерных баз данных и сбору информации, девчонка давно мечтала поучаствовать в "настоящей оперативной работе". Требование, в общем, справедливое — Женька равноправный сотрудник нашего детективного агентства. С другой стороны, мне совершенно не хочется рисковать здоровьем, а то и жизнью девчонки. Поэтому я специально стараюсь брать Женьку на самые скучные задания в надежде, что ей эта рутина быстро надоест. И, надо отметить, отчасти этот план сработал. Женьке уже порядком надоело таскаться со мной на встречи с информаторами, участвовать в монотонных наружных слежках и искать по московским дворам и помойкам пропавших домашних животных. Увы, я как-то не учел, что она склонна выражать свое разочарование весьма экстравагантно.
— А ну прекрати! — зашипел я на Женьку, которая успела к этому моменту усесться на перила и свесить ноги в трехэтажный провал. — Хочешь, что бы нас вывели отсюда?
Охранник, уже двинувшийся было в нашу сторону, резко побледнел, остановился и выставил перед собой руки в успокаивающем жесте.
— Девушка! Что вы делаете?! Слезьте, пожалуйста!
— Сюда или туда? — прищурилась нахалка. Ее явно забавлял испуг охранника.
— Хватит выпендриваться, — проворчал я, оглядываясь. Женькины выкрутасы вечно привлекают к нам ненужное внимание.
— Девушка, пожалуйста, вернитесь на эту сторону! — продолжал бубнить охранник, утирая пот с белого как полотно лица. — Это очень опасно…
— Да-а-а… — мечтательно протянула Женька. — Если отсюда спрыгнуть, то ноги я себе точно переломаю. А может, и голову расколю…
Она картинно покачнулась и исчезла за парапетом. Лицо охранника разгладилось, и он рухнул в обморок. Кто-то из посетителей взвизгнул.
— Когда-нибудь он промахнется, — буркнул я, не поворачиваясь. — Или просто не успеет тебя подхватить.
Чжуполун заложил изящный вираж и приземлился рядом со мной. Девчонка спрыгнула с его спины и почесала Ми-ми за ухом.
— Такого не может быть.
Готов поклясться, что чжуполун кивнул, подтверждая ее слова.
Согласно справочнику по дрессировке и уходу за магическими существами, специально купленному мною в связи с появлением в доме Ми-ми, малые китайские драконы не обладают разумом. Автор справочника утверждал, что их интеллект редко превосходит интеллект обычной дворняги и не дотягивает даже до уровня шимпанзе. Конечно, я не подвергаю сомнениям авторитет всемирно известного мага-животновода Кунгура Пустынного, но ведь из каждого правила есть исключения. Наблюдая за Ми-ми, а особенно — за его общением с Женькой — я пришел к выводу, что свинодракон понимает человеческую речь, да и поведение его чаще всего выглядит куда разумнее, чем у многих знакомых мне людей…
Ми-ми довольно хрюкнул и улегся, подставляя Женьке крыло. С тех пор, как у чжуполуна прорезались крылья, птичьи блохи превратились для него в настоящее проклятие. Черепаший панцирь, в который от загривка до крокодильего хвоста закован свинодракон, не позволяет Ми-ми самому дотянуться до крыльев и почесаться. Я испробовал на бедолаге уже с десяток шампуней, но паразиты проявляли воистину сверхъестественную живучесть.
— Мама, мама! — заныл все тот же ребенок, угадавший в Женьке прирожденного клоуна. — Мама! Смотри! У тетеньки дракон!
— Драконов не бывает, — буркнула под нос мамаша, не отрываясь от медитации на витрину с чешской бижутерией. — Вечно ты невесть что выдумываешь! И откуда только такая буйная фантазия! Мы вот с твоим папой нормальные люди…
Я вздохнул и вернулся к созерцанию эскалатора.
Нормальные люди… было бы чем гордиться.
Конечно, я понимаю, что женщина вкладывает в свои слова вполне определенный смысл. Она просто не знает, что восприятие "нормального человека" крайне ограничено и что в Тени слова "нормальный человек" значат примерно то же, что и "слепец". А ведь когда-то и она могла видеть удивительных существ — гномов, фей, драконов. Когда-то давно в детстве она обладала истинным зрением и перед ней раскрывалась суть вещей. Но потом взрослые — родители, учителя, знакомые — убедили ее, что никаких гномов и драконов не существует. Что все это лишь детские фантазии. И волшебство постепенно ушло из ее жизни, сменившись рутиной бытия нормального человека. Теперь она учит тому же своего ребенка.
"А ты хочешь, что бы у всех людей сохранилось истинное зрение? Или — еще лучше — проявилось теневое зрение? Ты уверен, что хочешь этого?"
Я вынужден был согласиться с Хайшей.
Тень в этом мире есть у всего. И не только тень физическая, но и тень метафизическая — Тень. Это полноценный мир, плотно переплетенный с обыденной реальностью, и зависящий от нее, как тень зависит от предмета. Если в нашем мире срубить дерево, исчезнет отбрасываемая им тень, а через некоторое время рассеется и его метафизическая тень. Но и наш мир зависит от Тени. Правда, воздействовать на реальность через Тень способны лишь маги. Теневым магом может стать только человек, обладающий теневой кровью. А теневая кровь есть далеко не у всех. Потому магов так мало, а сильных — вообще единицы. И это очень хорошо, потому что даже так с ними слишком много хлопот.