Блюз черной вдовы
Шрифт:
Машинист объявил нашу станцию. Мы протолкались к выходу и выбрались из вагона.
Как и большинство теневых магов, мэтр Аманий жил в доме старой, еще довоенной постройки. Маги живут намного дольше обычных людей и со временем привыкают к жилищу. С другой стороны, место, где долгое время живет маг, постепенно пропитывается его силой и как бы настраивается на него. Особенно это касается сильных магов.
Правда, Аманий слабый маг. Не самый слабый, конечно — в той же Москве найдется несколько тысяч магов куда слабее — но и далеко не уровня магов Совета. Тем не менее, он мало того, что входит в Совет, так
Потому посредственный маг является членом Совета, разъезжает на красном "майбахе" с золотой решеткой радиатора и может позволить себе содержать личный музей.
Мы с Женькой миновали несколько выстроенных в ряд саркофагов, витрины с кандалами, в которые был закован при аресте Джузеппе Бальзамо, чучело последнего тираннозавра, и прочие экспонаты личного собрания Амания.
Мое равнодушие было продиктовано тем, что я уже не раз видел эту коллекцию, да и сам приложил руку к ее пополнению, Женька же просто считала все это старым хламом, место которому на помойке. Если честно, то коллекция Амания производила такое впечатление и на куда более утонченных ценителей древностей. Проблема мага в том, что у него нет какого-либо плана, он как сорока тащит в свой особняк все, что ему понравилось. И рядом с действительно бесценными египетскими саркофагами здесь можно увидеть тыквенную погремушку современного африканского колдуна. Ну да не мне кидать в Амания камень — погремушку у колдуна я выменял за детский калейдоскоп, а магу продал за вполне приличную сумму.
Мы подошли к дверям. Охранники-тролли — на этот раз настоящие тролли — дружелюбно кивнули, открывая дверь. Меня здесь хорошо знают.
На встречу из-за стола выкатился невысокий пухленький человечек с гладко прилизанными волосами и румяными щечками. Я не без оснований подозреваю, что Аманий пользуется косметикой. И не потому, что гей — просто во времена его юности для мужчин дворянского сословия считалось хорошим тоном пользоваться румянами и пудрой. А от старых привычек тяжело избавиться.
— Оу! Виктуар! Мой дорогой друг!
У меня аж волосы на загривке дыбом встали.
Нет, в принципе, Аманий не так уж и плох. Бывали у меня заказчики и похуже. Маг честен в сделках и далеко не глуп. Вот только при этом он чудовищно манерен, а за то, как он меня называет, мне каждый раз хочется его убить.
— Виктуар?! — сдавленно захихикала за моей спиной Женька. — Виктуар?!
— Привет, Аманий, — я подтолкнул вперед девчонку и мстительно ухмыльнулся. — Позволь представить тебе мою коллегу, Женю Мелихан. Она — наш информационный гений.
— Девушка-сыщик? Оу! Шармант! Я буду называть вас Женье, если не возражаете!
— Возражаю!
Но Аманий уже не слушал Женьку и, развернувшись, засеменил к секретеру — как я прекрасно знал, в недрах из красного дерева скрывался обширный бар.
— Женье, милочка, вы любите шампанское? Конечно же, любите! Виктуар, тебе как всегда?
— Я… — Женька не успела ответить, как хлопнула пробка, и в ее руке оказался бокал
Девчонка уставилась на меня кислым взглядом баронессы, обнаружившей в безе таракана.
— Он всегда такой, — развел я руками, в одной из которых уже сжимал бокал с вином. — Сначала я пытался ему объяснить, что ненавижу шампанское, но на десятый раз сдался. Пей. Я в этих газировках не разбираюсь, но готов поспорить, Аманий не будет держать в баре дешевку.
Маг не слышал, как мы его обсуждаем. Он размотал сверток, доставленный мною, и, замерев в экстазе, смотрел на пару деревянных сандалий, оказавшуюся внутри. Обычные сандалии, какие и сегодня можно увидеть на ногах какого-нибудь индийского крестьянина из забытой богом деревеньки. Женька подобралась поближе и тоже уставилась на сандалии. Аманий поднял на нас влажные от едва сдерживаемых слез глаза и благоговейно произнес:
— Они прекрасны!
— Чо? — Женька перевела недоверчивый взгляд с Амания на меня. — Это, типа, шутка такая?
— Это сандалии Гаутамы, — пояснил я. И, убедившись, что взгляд Женьки остался непонимающим, добавил. — Того, который Будда.
— А, так они волшебные!
— Оу, ну что вы, Женье! Гаутама не был магом!
— А в чем тогда прикол? И кто такой этот ваш Гаутама вообще?
Я подавил тяжкий вздох. Женька великолепно разбирается во всем, что касается компьютеров, сетей и вообще всякой электроники. Она может найти любую информацию, если та оцифрована и есть в Интернете. Но во всем остальном она чудовищно невежественна. Подозреваю, что последней художественной книгой, которую девчонка прочитала, была "Курочка Ряба".
— Царевич Гаутама считается основателем буддизма.
— А! — лицо Женьки прояснилось. — Про буддизм я слышала. У нас в институте есть несколько буддистов. Они не едят мяса и не пьют ничего крепче кефира. Смешные такие! А он, типа, их главный бог?
— Э-э-э… ну, там немного сложнее все, — я перевел взгляд на вытянувшееся лицо Амания и подтолкнул девчонку к выходу. — Ладно, Аманий, рад был тебя увидеть. У нас еще дела, так что бывай! Если будет еще заказ — мой телефон ты знаешь.
— Да-да, конечно… — рассеяно ответил Аманий, и вернулся к созерцанию сандалий.
Мы вышли из особняка и направились — увы! — снова к метро. Женька некоторое время шла молча, сосредоточенно о чем-то размышляя. Я с интересом наблюдал, как меняется вслед за сменой мыслей выражение ее лица. Наконец, на нем появилось понимание.
— У меня девчонка одна в группе фанатеет от Элвиса Пресли — знаешь, был такой певец в Америке в прошлом веке?
— Не поверишь — знаю!
— А… ну, вот! Она даже на ебеевском аукционе пыталась купить платок, которым Элвис пот после концерта утирал. Только ее ставку кто-то перебил. Этот Аманий тоже типа фанат Будды?
— Вроде того, — кивнул я, не желая вдаваться в подробные и, похоже, бесполезные объяснения. Женьке явно не дано понять душу коллекционера.
Мне, впрочем, тоже. Никогда не понимал желания обладать какой-нибудь вещью только потому, что когда-то она принадлежала известной личности. Ну да чем бы дитя ни тешилось, лишь бы мне это приносило деньги. Кстати, о деньгах… Я заглянул в конверт, который мне на прощание сунул Аманий, и настроение мое сразу поднялось на пару градусов.