Бочка и обручи, или Когда началась Великая Отечественная война
Шрифт:
Приводит Сандалов (правда, в другой своей книге) и весьма странный разговор, который состоялся у него 22 июня с командиром 10 САД полковником Беловым: "- С переходом дивизии в Пинск всякая связь с вами будет потеряна, - заметил я. - А почему бы вам не перебазировать сохранившиеся самолеты в район Барановичей или Слуцка?
– В Барановичах аэродром разрушен, а в Слуцке подготовленного аэродрома и раньше не было, - возразил Белов. - Так что, кроме Пинска, деваться нам некуда..." .
Самое странное здесь даже не очередное упоминание про "разрушенный аэродром в Барановичах", а предложение Сандалова перебазировать авиадивизию в Слуцк. Достоверной информации о состоянии аэродрома в Барановичах оба полковника в тот момент могли и не иметь, но как же Сандалов мог не знать, что Барановичи в полтора, а Слуцк - в два раза дальше от Кобрина, нежели Пинск? Если в этом диалоге и мог быть хоть какой-то смысл, то только в том случае, когда уже в 14 часов 22 июня речь шла о "перебазировании" 10 САД вовсе не в Пинск, а в Гомель ...
Еще одним чрезвычайно показательным примером "достоверности" общепринятой версии уничтожения авиации Западного фронта может служить описание разгрома 33 ИАП (44 самолета И-16, 70 летчиков), данное в четырех разных источниках.
Генерал-полковник Л. М. Сандалов, "Боевые действия войск 4-й армии...": "Одновременно с артиллерийской подготовкой (т. е. на рассвете 22 июня) немецкая авиация произвела ряд массированных ударов по аэродромам 10 САД. В результате этих ударов были сожжены ... 75% материальной части 33 ИАП на аэродроме в Пружаны вместе со всем аэродромным оборудованием..." 75 процентов - это только на рассвете. Описывая события, происходившие около 10 часов утра, Сандалов утверждает, что "истребительные полки потеряли почти все самолеты и не могли выполнять боевых задач..." Иную картину событий рисует бывший командир 10 САД полковник Белов: "...на аэродром в Пружанах налетело 20 "хейнкелей". Они действовали под прикрытием небольшой группы Ме-109. В это время на аэродроме была только одна эскадрилья. Она поднялась навстречу и вступила в неравный бой. Вскоре вернулись с задания остальные три эскадрильи (они прикрывали район Брест - Кобрин) и также вступили в воздушный бой... Летчики рассеяли немецких бомбардировщиков, и те беспорядочно сбросили бомбы, почти не причинив вреда. В этом бою было сбито пять самолетов противника... (единственной в этом бою потерей, о которой пишет Белов, была гибель лейтенанта С. М. Гудимова, таранившего немецкий бомбардировщик), ...фашисты нанесли по аэродрому еще один бомбовый удар двенадцатью "юнкерсами" Ю-88, вскоре - штурмовой налет двенадцати Ме-109, минут через тридцать - еще один. В полку не осталось ни одного самолета, способного подняться в воздух..., я приказал всему личному составу 33 ИАП сосредоточиться на аэродроме в Пинске (т. е. именно там, где капитан Савченко на следующий день искал и не мог найти самого Белова) и ждать моих распоряжений. К 10 часам фактически закончились боевые действия этого полка".
Из дальнейшего описания однозначно следует, что Белов имел в виду именно 10 часов утра. Запомним это обстоятельство.
Будущий маршал авиации Скрипко в те дни находился в районе Смоленска, за сотни километров от места гибели 33 ИАП. Тем не менее, в его воспоминаниях появляется уже и "объективная причина" того, почему последний налет "мессершмиттов" привел к таким огромным потерям: "...в боевой готовности встретил войну 33 ИАП, базировавшийся в 75 км от государственной границы, в районе Пружан. Летчики авиачасти неоднократно перехватывали большие группы фашистских бомбардировщиков Не-111 на дальних подступах к своему аэродрому... После одного из таких воздушных боев наши летчики вернулись на аэродром почти с пустыми топливными баками... В этот момент к аэродрому на малой высоте подошли не замеченные постом ВНОС 10 фашистских "мессеров". Они с ходу атаковали рулящие, заправлявшиеся топливом истребители, расстреливая их огнем из пушек, пулеметов. Противовоздушной обороны здесь не было, и нападение противника продолжалось более часа".
На этой точке Скрипко заканчивает свой рассказ о боевых действиях 33 ИАП. Ни точного времени того рокового налета, ни конкретного числа потерянных полком самолетов он не называет.
И вот, наконец, описание тех же событий, выполненное на основании документов, составленных пунктуальными немцами: "...в 21час 20 мин. четвертый штаффель (эскадрилья) истребительной эскадры JG 51 в составе девяти Bf-109F под командованием обер-лейтенанта Э. Хохагена атаковали стоянки самолетов 33 ИАП на аэродроме Пружаны, затем в 21-31 и 21-38 подошли еще две группы "мессершмиттов". По возвращении на базу немецкие летчики доложили об уничтожении на земле 17 советских самолетов..." .
Нужны ли комментарии? Потеря 75% матчасти после первого удара (версия Сандалова), успешное отражением первого удара и полное уничтожением всех самолетов полка последующими ударами противника к 10 часам утра (версия Белова) и, наконец, потеря на земле всего лишь 17 самолетов (39% от первоначальной численности) в 10 часов вечера.
Показания бывшего командира дивизии опровергают и "технически грамотную" версию маршала Скрипко. Если (как пишет Белов) "всему личному составу" полка в первой половине дня 22 июня было приказано "перебазироваться" в Пинск, то в 21 час 20 мин. на аэродроме в Пружанах уже никого не было. Никто никуда не "выруливал и не заруливал", а немцы успешно штурмовали БРОШЕННЫЕ на земле самолеты. Примечательно, что и в этом случае (опустевший аэродром, отсутствие всякого противодействия) немцы отчитались всего лишь о 17 уничтоженных самолетах - а вовсе не о "75% материальной части 33 ИАП вместе со всем аэродромным оборудованием..." Кстати об аэродромном оборудовании. Немцы тоже непрерывно перебазировались. Уже к концу июня практически все истребительные и штурмовые авиагруппы люфтваффе перелетели с аэродромов в Польше на аэродромы бывшего ЗапОВО. Чуть позднее перебазировались на восток и бомбардировщики. 3 июля 1941 г. за подписью Г. К. Жукова вышла Директива Ставки о нанесении массированного удара по аэродромам базирования немецкой авиации . В качестве таковых было названо десятка два аэродромов, причем не только западных, но уже и восточных областей Белоруссии и Украины. В тот день, когда Жуков подписал эту Директиву, истребительная эскадра Мельдерса базировалась в районе Быхова на Днепре, в нескольких километрах от линии фронта . Именно с наших аэродромов (на которых, "как все знают", ничего - взлетных полос, бензохранилищ, телефонных линий, подъездных дорог, укрытий для личного состава - не было), на которых "в первый день внезапным ударом" было уничтожено то немногое, что было, немецкая авиация и действовала все лето 1941 года.
Ко всему сказанному выше осталось только добавить, что книга Сандалова написана была не для пионервожатых и даже не для студентов-историков. Воениздат выпустил ее в 1961 г. с грифом "секретно" в качестве учебного пособия для слушателей военных академий. На ней воспитано два поколения наших полководцев.
Чем быстрее и успешнее наступали вглубь советской территории танковые корпуса вермахта, тем больший размах приобретало "перебазирование" советской авиации. Уже вечером 24 июня Гальдер с чувством глубокого удовлетворения записывает в своем дневнике: "...авиация противника, понесшая очень тяжелые потери (ориентировочно 2 000 самолетов), полностью перебазировалась в тыл..." Самое примечательное в этой записи - цифра. Чем дальше от дня и часа "внезапного нападения", тем больше становятся цифры потерь от удара по "мирно спящим аэродромам". 2 000 - это только начало процесса. Еще через несколько дней число уничтоженных 22 июня 41 г. советских самолетов оценивается немцами в 1 811 (вместо 850!), причем 1 489 из них считаются "уничтоженными на земле". Достижения 2-го Воздушного флота люфтваффе вырастают к 28 июня в пять раз (1 570 против 300). Примечательно, что и эта цифра близка к тем, что встречаются в докладах советских военачальников (1 163 самолета потеряно к 29 июня по отчету командующего ВВС Западного фронта Науменко, 1 483 самолета - по докладу нового начштаба фронта генерала Маландина) [40, с. 286].
Потери авиации Северо-Западного фронта за три первые дня войны "вырастают" в 15 раз (1 500 против 100), причем 1 100 из них считаются "уничтоженными на земле". Все это так удивило Геринга (толстый и противный, но все-таки военный летчик Первой мировой), что он прислал специальную комиссию для проверки этих отчетов. Комиссия проехалась по захваченным аэродромам и обнаружила на них более двух тысяч советских самолетов. Задним числом всю эту массу брошеной при паническом бегстве техники записали в число "уничтоженных внезапным ударом по аэродромам".
С этим никто не стал спорить - ни немецкие летчики (что понятно), ни советские "историки" (что еще понятнее)...
Теперь вернемся к тому вопросу, который мы поставили в предыдущей главе: чем можно объяснить огромную разницу в числе потерянных на аэродромах самолетов в разных частях ВВС Красной Армии? Ответ предельно прост. Так как главным "истребителем" был немецкий фельдфебель с зажигалкой, то и количество сожженных им самолетов прямо зависело от темпов наступления вермахта на разных участках советско-германского фронта.
Как известно, самый крупный успех в первые дни войны был одержан немцами в Белоруссии - там мы и обнаруживаем две трети всех уничтоженных на земле самолетов.
В Молдавии темпы продвижения противника были нулевыми (наступление румынских и немецких войск началось там только 2 июля), никакого "перебазирования" ВВС Южного фронта в июне 1941 г. просто не было - в результате и потери авиации были минимальными. Атаковав 22 июня 1941 г. 6 советских аэродромов, летчики 4-го авиакорпуса люфтваффе уничтожили в воздухе и на земле (по разным источникам) 23-40 наших самолетов, потеряв, судя по отчетам советских летчиков, более 40 своих .
Истребительные полки ВВС Южного фронта потеряли в первый день войны всего по 2-3 самолета, а 69 ИАП не потерял ни одного. В дальнейшем этот полк под командованием выдающегося советского летчика и командира Л. Л. Шестакова, никуда не "перебазируясь", провоевал 115 суток в небе над Кишеневом и Одессой. Провоевал на тех самых "безнадежно устаревших" истребителях И-16, с которыми полк и вступил в войну. Только в воздушных боях пилоты 69 ИАП сбили за этот период 94 немецких и румынских самолета, только 22 сентября ударом по двум аэродромам в оккупированной к тому времени Молдавии был уничтожен 21 самолет противника [25, 91].