Бочка порядка, ложка хаоса. Умирающие миры
Шрифт:
Матиль проявил поразительную выдержку. Он ни разу не расхохотался. Терпеливо объяснял, как держать руки, как идти, чтобы ничего не звенело. Утешал, что если он что-то сделает не так, никого это не удивит и не оскорбит. Даже парням выросшим просто вне семей это прощается первых два-три года. А уж от парня явившегося из другого мира-плоскости тем более не будут ждать безупречности. Главное, вести себя достойно и вежливо. Даже с врагами.
Тренировался Максим долго. Потом пришла тетушка Айра поинтересоваться, прочел ли дорогой племянник сценарий. Узнав, что прочел, выяснила, что он запомнил, а что нет. Взяла слово, что он
Равновесник непочтительно хмыкнул ей вслед, жизнерадостно улыбнулся и потащил родственника куда велели, заявив, что побывать там в костюме стоит, иначе будет спотыкаться обо все ступени и пороги.
В зале приемов Максим уже был. Огромное помещение. Или несколько помещений соединенных арками. Ступеней и порогов там действительно было много. А еще там были узкие витражные окна с синими цветами, похожими на те, которыми Максима закидывали в храме. Песочного цвета полотна, зачем-то развешанные по грубым каменным стенам. И потолки, на которых были нарисованы тигровые лилии. Мебели там не было, но ее должны были принести. Соответствующую мебель под соответствующее событие.
Интересно, какая мебель появится в зале в день приема парня с Земли в семью?
Или это будет представление другим семьям уже принятого парня?
Как-то оно все тут путано. И отец вроде должен был Максима представлять на этом самом приеме, а он не появится.
Как великомудрая тетя собирается обойти вопрос с отцовством? Вроде положено о родословной говорить. Или это не обязательно?
– Доживу, увижу, - сказал Максим, умудрившийся опять зацепиться рукавом за занавеску.
Матиль, посмеиваясь помог отцепиться и принялся рассказывать, как какой-то их предок на эти рукава нацеплял пуха из подушки чуть ли не перед входом в ожидавший его зал приемов. Бедняга пытался их стряхнуть, поливал водой из кувшина и сильно ругался. В общем, дверь перед ним открылась очень не вовремя. Так он и остался в истории человеком несдержанным и не шибко умным.
Максим только вздохнул, подозревая, что ему грозит перещеголять далекого предка.
И почему папе не пришло в голову научить детей носить эти дурацкие доспехи? Сильно бы облегчил им жизнь. Наверное, забыл с собой захватить.
Вопрос с отцовством решился просто. Кто-то из родственников придумал официальную версию, которую и собирались озвучить на приеме. Оказалось, официальные версии не считаются ложью.
Гласила эта версия, что Максим потомок какого-то неудачника занесенного очередным штормом в неведомый мир. Как известно, человек, попавший в шторм и выброшенный им в чужой плоскости-мире почти всегда получает недостающую материю, если тот мир более материален. Это с неудачником и произошло. Оно же помешало вернуться домой, потому что он не был уверен, что сможет по возвращении стать таким, как прежде. Учился, видимо, плохо. Пришлось бедолаге там жить и размножаться.
Нашла Максима, потомка этого неудачника, Тайрин. Совершенно случайно. Девушка сразу же заметила семейное сходство с каманом Лакья. Сумела с парнем поговорить. Она же привела его на родину предка.
Версия, конечно, так себе. В нее вряд ли кто-то поверит. Но расспрашивать не станут - не принято. Будут сами придумывать версии отличные от официальной.
глава 2
Церемонии и милые семейные посиделки.
Максим с неподдельным интересом смотрел на Матиля, сидевшего на крошечной низенькой лавочке. Больше всего парень со своей косой и в коричневом широком одеянии был похож на задумавшуюся доярку, у которой увели корову, а она и не заметила. Мечтательный такой. Подбородок подпер ладонью, смотрит в неведомые дали.
– Ты чего тут?
– спросил Максим, вдоволь налюбовавшись.
Он жутко неуютно и нелепо чувствовал себя в доспехах, которые не снимал с самого утра, старательно к ним привыкая. Ближе к вечеру только рубашку переодел. Свою родную сменил на выданную говорливой девушкой, то ли горничной, то ли помощницей тети. Рубашка была мягкая, желтовато-серая, с черной абстрактной вышивкой. Даже красивая по-своему. Странно, что она нигде из-под доспеха не выглядывала.
Матиль в коричневой то ли сутане, то ли мантии выглядел еще нелепее.
– Эй!
– позвал Максим, когда равновсник не отреагировал, и легонько толкнул его в плечо.
Матиль вскинулся и уставился на него как на привидение.
– Ты что здесь делаешь?
– повторился Максим.
– Сижу, - мрачно ответил тот.
– Щит жду.
– Что?!
– Щит и палицу.
– Э-э-э...
– только и смог сказать Максим.
Похоже, теперь он знает, кто будет на приеме в его честь встречать гостей торжественным стуком по щиту.
– А почему так рано?
– определился с вопросом.
– А вдруг кто-то придет раньше, - кого-то передразнил Матиль.
– Ненавижу тут сидеть. Встать нельзя. Щит тяжелый, палица тоже. Потом болят и плечи, и спина, и голова. Иногда даже колени, непонятно почему. А еще в сон вечно клонит. И стоит только задремать, как обязательно припрется кто-то опоздавший. Я один раз щит удачно на одного такого уронил. Думал, после этого меня оставят в покое. Не оставили.
– Ты мне жалуешься?
– удивился Максим.
– Не тебе, - сказала тетя за спиной.
– Мне. Умник. Делает вид, что меня не заметил.
Матиль почему-то покраснел.
– Не морочь мне голову, - потребовала Серая Кошка.
– Будешь сидеть, пока Ярим не подрастет или кого-то другого не сочтут достойным. Лейта и Итара я не допущу. Один боится собственной тени, второй по рассеянности может начать стучать в дверь или проломит сам себе голову. Остальные свое уже отсидели.
Максим обернулся и удивленно на нее посмотрел.
– И тебя не допущу!
– раздраженно сказала тетя.
– Пока у твоего отца мозги на место не станут.
– Ага, - сказал Максим, ни капельки не огорчившись.
Насколько он знал своего отца, мозги на место у него никогда не станут. Так что бояться щита и палицы не стоит. Будет Матиль и дальше страдать.
– Так, ты...
Что хотела сказать тетя Айра, осталось неизвестным. Воздух в шаге от нее замерцал, разошелся створками двери перемещателя, и из него вывалилась колоритная парочка державшая с двух сторон серо-синий ростовой щит. Красивый. С тем же абстрактным орнаментом, что был вышит на рубашке Максима. Парни чуть не уронили щит на Кошку, извинились и довольно бодро подняли его по ступеням к Матилю. С грохотом установили щит у его ног, и ни слова не говоря куда-то порысили.