Боди-Арт
Шрифт:
В конце концов у него были стандарты.
5.
Аэропорт в Лос-Анджелесе Кэнди покинула вовремя, в Даласском аэропорту ее поверхностно ввели в курс дела. Дорога до ранчо Рутгера в горах не должна была быть долгой, но уже был закат, а путешествие длиною в день несколько измотало ее. Но возбуждение не давало ей раскиснуть, и она с трудом сдерживалась, чтобы не огрызть свои свеженаманикюренные ногти. Водитель такси разговорил ее, он узнал ее по старым работам. Ей было приятно внимание, но она никак не могла сосредоточиться на разговоре. Она испытывала неподдельное любопытство по поводу предстоящего фильма.
Разговор с Рутгером был неопределённым, но он предлагал довольно высокую оплату за главную роль в настоящем фильме, а не в какой-то дешевой короткометражке для интернета. Кэнди не была уверена насчет предстоящей работы, но по огромному опыту работы с Рутгером она понимала, что это будет нечто провокационное и уникальное. Он был одаренным режиссером и настоящим гением извращений. В лучшие годы они делали фильмы с таким глубоким минетом, которые посрамили Линду Лавлейс[6] и познакомили Запад с буккаке[7]. Рутгер мог взять избитый БДСМ сюжет и превратить его в нечто поразительное. Его фильмы имели нечто, чего так не хватало современным фильмам, а именно: виденье. Вот что ее возбуждало, сама мысль, что ей предстоит работа с самым талантливым режиссером в мире кино для взрослых вызывала у нее слюну.
Она затолкала свои сиськи в лифчик "пушап", подчеркивая их коротким коктейльным платьем из коллекции "Рейчл Палли", которое она купила для специальных случаев, вроде крупных прослушиваний и ужинов с продюсерами – когда то, либо другое происходило в ее жизни. Она понимала, что ее высокие шпильки подтягивали ее бесподобную задницу, заверяя Рутгера и любого, кому посчастливиться ее увидеть, что у этой лошадки еще есть порох в пороховницах.
Она прикурила сигарету, зная, что водитель - ее фанат - не будет возражать против этого. Она понимала, что она может докурить сигарету до окурка и притушить ее об его язык, если только она захочет и, черт подери, это был бы не первый раз, когда она выкидывала подобный номер. Фанаты примут любое унижение, чтобы заполучить шрам, которым они могли бы хвастаться, говоря, что его оставила порно-звезда. В прошлом было время, когда она никогда не платила ни за еду, ни за выпивку. Мужчины осыпали ее деньгами, драгоценностями и кокаином. Ее слава и внешний вид создали бесконечный источник привилегий богатой жизни, и сейчас, как она надеялась, она снова окунется в его воды.
Чаевые водителю она оставила просто оставив след от губной помады на салфетке. Он отнес ее багаж к воротам, где по другую сторону их ждал другой мужчина. Водитель откланялся, не забыв признаться ей в любви. Ворота открылись и к ней подошел коренастый мужчина, который появился из тени деревьев кизила.
– Добрый вечер миссис Харт, – у него был мексиканский акцент.
– Здравствуйте.
Он наклонился за ее сумками; она же успела разглядеть, что его руки забиты татуировками, которые безуспешно старались скрыть шрамы. Он закинул сумки в багажник гольф-карта и подал ей руку, чтобы она села в карт.
– Меня зовут Хавьер, - сказал он.
– Приветствую вас на ранчо Малоунов.
– Прошло так много времени.
Она изумилась линии кустов, которая выстроилась в проезде. Каждый из кустов был выстрижен в форме пениса, либо груди, либо попки. Пока они ехали, свет, включающийся от движения, начал загораться один за одним, освещая заросли гениталий.
– Мистер Малоун очень рад тому, что вы вернулись миссис Харт.
Издалека гигантский дом выглядел восхитительно на фоне темного ночного неба. Он был расположен в центре ранчо, вдалеке от конюшен, где Рутгер держал своих лошадей. Его огромные колонны и дверной проход, в форме арки, придавали дому внушительный вид. Когда они до него добрались, Хавьер снова взял ее за руку в очень благородной манере, а затем отнес ее сумки, продолжая сопровождать ее к ступенькам на входе. Кэнди обратила внимание на то, что по обеим сторонам дверного прохода стояли изумительные статуи сладострастных женщин. Они позвонили в звонок, и Хавьер провел ее в прихожую, которая открывала вид на гостиную, где стоял Рутгер, улыбаясь безупречной, блестящей улыбкой.
– Кэнди! – начал он. – Иди суда, куколка. Дай мне на тебя посмотреть.
Она приблизилась, также пытаясь его поближе разглядеть. Он выглядел подтянуто, даже несмотря на то, что ему было около шестидесяти лет. У него по-прежнему были усы, но они поседели, как и большинство волос его шевелюры. На нем был надет красный спортивный костюм и не было обуви.
– Малыш! – Рутгер прокрутил ее. – Будь я проклят, ты ничего не растеряла! – добавил он. Он схватил ее за задницу обеими руками. – Жопа, как фаршированная индейка на день Благодарения, только вдвое сочнее.
– Ты тоже неплохо выглядишь, - ответила она.
– Очень подтянуто.
– Ну, понимаешь... Индустрия молодит. Входи, входи.
Ее каблуки поцокали по деревянному полу. Она вспомнила, когда этот пол был покрыт мохнатым ковром. Тут она делала все сцены с девочками, катаясь в лоске меха. Она не могла вспомнить, что это был за фильм. Со стен сейчас были сняты деревянные панели, и всюду в рамках висели постеры старых фильмов Рутгера. В некоторых из них снималась и Кэнди, когда она была моложе и подтянутее.
Они поднялись в верхнюю часть комнаты, где находился бар, полностью завешанный зеркалами. Из-за чего (и без того не маленький) дом выглядел еще больше. В ходе их обмена любезностями, Хавьер проскользнул за стойку и уже приготовил Рутгеру коктейль.
– Как насчет "Oргазма"? – oбратился к ней Рутгер.
– Почти так же хорош, как и настоящий. Амаретто, Калуa и Бейлис.
Она вздохнула в искушении.
– Нет, спасибо.
– Может что-нибудь еще? "Лонг Айленд"? "Голубую лагуну"? Хавьер готовит сногсшибательного "Kровавого ацтека".
Она не хотела возвращаться к своей болезненной истории со своей алкогольной зависимостью и к тому, когда Дэвид бросил ее и она, наконец, обратилась к программе по излечению от алкоголизма. Также она не хотела рассказывать Рутгеру, что ее ловили за вождение в состоянии алкогольного опьянения и про годы реабилитации прежде, чем она смогла вернуть себе права, все эти тяжбы и адвокаты, которые едва чем помогали, и эти унизительные встречи с прокурорами в ходе редких перерывов между заседаниями. В последствии она провела несколько месяцев просто нe просыхая, иногда с откатами, затем снова в завязке, прежде чем она смогла бросить.
– Мне и так неплохо, - просто сказала она.
Хавьер поставил для нее бутылку минералки на стойку.
– Ну ладно, - проговорил Рутгер.
Они взяли свои напитки и проследовали к итальянским диванам. Пума (кот Рутгера) запрыгнул к нему на колени. Рутгер пробежался рукой по его меху.
– Видел тебя недавно в "Слишком горяча для училки - 7", - начал он, - ты была неподражаема.
– Это была просто подработка, ничего особенного.
– Да, но ты была особенной в ней. Соблазняя всех этих школьников. Я обратил внимание, что ты по-прежнему можешь с заглотом с лучшими из них. Они многое упустили, отказавшись от близких кадров твоего фирменного вращения языком.