Боди-Арт
Шрифт:
Уединённость среди деревьев была исключительно важна для Тоби. Одним из других предпочтений Джессики было трахаться на публике. Они не могли отправиться в кинотеатр без ее минета там. Он дрочил ей на парковках, трахал ее в супермаркетах в примерочных и отлизывал ей за ящиками на заправках. Каждый раз. когда они трахались на публике, риск того, что их поймают, заставлял ее кончать, в других местах шансы были пятьдесят на пятьдесят.
– Что насчет Диди Харрис? – спросила Джессика, - Что насчет нее?
Это была обычная игра, в которую она любила играть, пока они этим занимались. Она могла назвать имя их одноклассницы и спросить Тоби - мог бы он с ней заняться сексом.
– Нет, не она. – ответил он.
Теперь они переходили в следующую часть игры.
– А что бы ты сделал с ней, если бы мог? – продолжила она. – Расскажи мне малыш, все расскажи.
Она могла накручивать себя такими вопросами, представляя неистовые оргии в своем воображении, в которых участвовали они оба.
Тоби ухмыльнулся. Это была одна из тех игр, против которой он не возражал. Джессика в извращенных играх была гораздо более опытная чем он, и хотя он морщился от некоторых причуд Джессики, он наслаждался другими. Она всегда вела его, и пока это было не слишком быстро, он не возражал.
– Я бы порвал ее одежду, - сказал он. – Я имею в виду, буквально разорвал, сдирая и разрывая ее.
Джессика промурлыкала.
– Что дальше, малыш?
– Затем я бы заставил тебя заняться ей, чтобы ты ее разогрела для меня. Я немного бы посмотрел. Затем обеих заставил драться за мой член.
Джессика корчилась от его грязных разговоров.
Она немного посидела на его члене и, как только его эрекция стала достаточно крепкой, она слезла с него, развернулась и нагнулась прямо в грязь, вставая на колени.
– Засунь мне его в задницу, – cказала она.
Вдобавок к тому, что Тоби не получал удовольствия от того, что кто-то имел дело с его задницей, он не был поклонником анального секса. Она была единственной девушкой, которая когда-либо просила заниматься этим, но пока он отказывал в этой просьбе. Сама мысль, что он вводит любую часть своего тела в дырку, из которой вываливается говно, вызывала у него рвоту.
Он придвинулся со своим разгоряченным хером и нырнул в ее раскрасневшуюся "киску", его ширина широко раздвинула ее и заставила ее вскрикнуть.
Она продолжала рычать, когда он насаживал ее.
– Давай малыш, - кричала она, - выеби меня в жопу, и сможешь кончить в меня!
Это был соблазнительный бонус. Ему всегда приходилось доставать, потому что она не сидела на противозачаточных, и они оба презирали презервативы. Иногда они использовали спермицидные смазки, но Тоби не полностью им доверял, а Джессика жаловалась на то, что они вызывают жжение.
– Сможешь кончить глубоко в меня. Наполни мою задницу!
Но цель не оправдывала средства, так что он продолжал долбить ее в вагину, до тех пор, пока он не готов был лопнуть. Он вытащил в самый последний момент, она быстро проскользнула под него, и он выпустил свой заряд прямо ей на лицо. именно так, как ей нравилось. Он старался попасть ей на губы, потому что его заводило то, как она слизывает семя со своих губ, как котенок, который собирает сливки с мордочки. Она протянула руку к его мошонке и взяла ее в ладошку, таким образом, чтобы слегка вонзить в нее свои ногти.
– Когда-нибудь, – cказала она. – Когда-нибудь я свяжу тебя, когда у тебя будет стоять, как скала, и воткну тебя себе прямо в задницу. Тогда ты поймешь, от чего отказывался.
* * *
Они вернулись в хижину, Джессика зажгла свечи и поставила их на стойку, перед тем как отбросить свой бикини и залезть в джакузи. На ее коже был красновато-розовый осадок, который, вероятно, остался после озера либо леса. Она плеснула в него, прислонилась поясницей к струе и погрузилась глубже. Держа руки сухими, чтобы не испортить косяк, она зажгла его от ближайшей к ней свечи и глубоко затянулась. Она задержала дым и передала его Тоби.
Он был отличным парнем, с точеным атлетическим телом и с пенисом, немного большим обычного. К ней он относился хорошо, возил на быстрых машинах, у него всегда были деньги, которые можно было просадить на какую-нибудь забавную дичь, вроде этой. Из-за того, что она росла в бедности, она не привыкла к подобной роскоши. Она и выбиралась-то в основном только в общественный бассейн и редкие поездки в Нэшвилль. Единственная достопримечательность, которую она видела это был Грейслэнд, потому что ее мать была безнадежной собирательницей тарелок с Элвисом. Но это было до того, как Джессика стала достаточно взрослой, чтобы знать, что мужчины будут купать молодых, хорошеньких девушек в наличных, просто от того, что есть маленький шанс, что им что-то перепадет. Она часто использовала свое тело, чтобы заполучить что ей нужно. Но с Тоби все было по другому. Ее вполне устраивало трахаться с Тоби на заднем сиденье его машины, но она точно не собиралась отказываться от поездки в горы, в хижину на озере. Он был романтиком, особенно для качка, и часто удивлял ее цветами и конфетами. Она старалась отплатить ему за его доброту неожиданными минетами, что было единственным подарком, который она всегда могла себе позволить.
Единственное, на что она могла жаловаться в отношении Тоби - это на то, что он был ханжой. Он даже не хотел анала с ней, при том, что это не было таким уж и большим делом. Он кончал ей на лицо, но всем парням это нравится, что бы они не говорили. Ей приходилось умолять его дать ей пощечину, и когда он это делал, та всегда была слишком мягкой. Она хотела почувствовать это, когда мужчина подавляет ее, а у Тоби просто никогда не было того доминирования, которое действительно заставляло ее дрожать. A именно это заставляло ее дрожать. Брюс избаловал ее наказанием, которого она желала. Он научил ее радостям боли и разрушил для нее стандартный секс. Ей нужно было что-то более захватывающее. Нормального секса было достаточно, но ее мотор он больше не разогревал. Даже хороший, жесткий трах сейчас казался ей просто прелюдией.
Она жаждала огромного, черного члена Брюса. Она была голодна до тех ощущений, когда он проникал пальцами в ее "киску", пока долбил ее анус с такой скоростью, с какой ни один мужчина не пробивал ее вагину. Она мечтала о наручниках и повязках на глаза – о том, как он сидел на ее лице, выкручивал ее соски и заставлял вылизывать его ступни, пока он разбирался с ней. Но Брюс был женат. Он любил жену и детей. Она с самого начала понимала, что это лишь временно и, как только он пресытился ей, он перешел на другую девушку. Поток нимфеток был не ограничен в той школе, где он преподавал химию.