Боец 3: Лихие 90-е
Шрифт:
Я же приметил, кто из бойцов взвинчен, как смотрит и с каким посылом жмет руку, ну и как на мои выкрутасы ведется. Пройдя примерно половину ряда, почувствовал, как от крепких рукопожатий начала ныть рука. Жали-то кисть со всей дури, некоторые при этом пытались резко потянуть меня на себя. Другие ехидно улыбались, в их числе этот рыжий здоровяк, который кулаком в ладонь бил. А остальные красны молодцы пытались просверлить меня взглядом и давали тем самым понять, что если я им в соперники попадусь, то съедят и не поперхнутся.
Танк шел следом, с ним с его габаритами обращались более обходительно. Не боялись, нет, никто из
Последними в ряду стояли те двое, с которыми мы схватились у стойки регистраторши. Шаг я, конечно, не сбавлял, но сам думал – ждать ли заварушки? Подошел к этим ребятам максимально сосредоточенным.
Первый из них на удивление спокойно отреагировал на протянутую мной руку. Мы обменялись рукопожатиями и одновременно короткими кивками. Все было понятно без слов. А вот второй, детина, которому я локтем по горлу съездил, решил продолжить разгонять конфликт.
Я протянул ему руку, но тот демонстративно убрал ее за спину, с насмешкой смотря в мои глаза.
– Готовься, сладенький, – шепнул он.
Я не отвел взгляд, как и руку – еще несколько секунд держал протянутой, чтобы показать, что спортивные принципы я уважаю и призываю к этому остальных. Но хозяин – барин, обошлись без рукопожатия, а я встал по левое плечо от него. С Танком, который тоже участвовал в заварушке, рукопожатия с ним тоже не вышло. Мой товарищ стиснул зубы, заводясь от хамского поведения того здоровяка. Понимая, что соперник только и ждет драки, я недолго думая сунул Танку свою руку и потянул пацана к себе.
– Брат, не сейчас.
– Урою козла, – прошипел Танк, замыкая ряд, но, к счастью, в драку развязывать не стал.
Я же увидел, что Степаныч не остался сидеть за столом, а подошел к столу Демида. И, склонившись над авторитетом, что-то ему объяснял, обильно жестикулируя. Скорее всего, речь шла о том, что, выбирая мою кандидатуру из остальных, тренер рассчитывал на открытую весовую до 80 килограммов, а то, что происходит сейчас – откровенная подстава. Демид молча слушал. Мне было самому интересно понять, как так произошло, и почему нас поставили перед фактом. Вот только теперь, когда турнир начался и всё объявлено, а мы – вот они, стоим в одном ряду, вряд ли Степаныч что-то изменит. Тут возмущайся или нет – без толку. Единственный ход – совсем снимать меня с турнира, а на это Демид не пойдет ни в коем случае… Степаныч, закончив свой спич, вернулся на место, напоследок взмахнув руками, как будто разочарованно. Похоже, что кладбищенский бригадир ему отказал. Впрочем, я и сам не собирался сниматься с турнира, не для того я проделал свой путь, чтобы сдаться.
– Майку сними, оглох, что ли? – это передо мной ведущий вышел, возвращая меня в реальность.
Остальные действительно снимали майки, чтобы блеснуть фактурой. Я недолго думая тоже майку стянул. Блестеть мне было особо нечем, но всегда пожалуйста.
– Куда? – я протянул майку ведущему.
– Сзади брось.
Далее нас начали представлять уважаемой публике. Называли погоняло, спортивные регалии и прочие достижения при их наличии, а самое интересное – рекорды в подпольных боях, опять же, если они были. Тот, чье погоняло звучало, выходил вперед и рассказывал о себе, продавая себя публике. Сам ведущий только давал соперникам микрофон
Некий Борзый, здоровая рыжая детина первым вышел вперед, вырывая у ведущего микрофон под довольно жидкие аплодисменты.
– Три года службы в спецназе, взрослый разряд по рукопашке, – пояснил он за себя, осматривая зал. – Вес сто двадцать пять килограмм… примерно. Давно не взвешивался. В таком формате дерусь впервые.
Пока он говорил, по залу засновал бегунок, подходя к тем, кто поднял руку. Это был все тот же официант, который обслуживал столы. Только вместо подноса со съестным паренек держал в руках блокнот. Подходя к уважаемым людям за столами, он кивал и делал в блокноте записи.
– Хрена он делает? – спросил Танк, тоже заметивший бегунка.
– Похоже, что ставки на тотализатор принимает, – предположил я.
– А-а…
Тотализатор отличался от букмекерских контор прежде всего тем, что в нем не было коэффициентов. Здесь, судя по всему, использовали самую примитивную версию тотализатора, при которой народ делал ставки на одного из бойцов, либо на нескольких. И в зависимости от количества и размера ставки формировался банк. Тот, кто угадывал исход, получал всю сумму банка на руки за вычетом незначительной комиссии в пользу организатора. Если выигрывали несколько, то выигрыш делился пропорционально на всех.
Мои слова подтвердил ведущий, когда бегунок начал бегать, он забрал у рыжего микрофон и зычно проговорил:
– Напоминаю, что в прошлый раз банк не был разыгран, и победителя сегодня ждет джек-пот!
Когда бегунок обошел зал, ведущий вызвал следующего бойца. Им оказался один из тех, кто меня на себя тянул при рукопожатии – белобрысый, с прической под полубокс и с отсутствующим передним зубом. Погоняло у него было подходящее – Русый. Он представился кандидатом в мастера спорта по боксу СССР с тремя подпольными боями за спиной. Неплохо, неплохо. На этого белокурого товарища куда охотней стали делать ставки, поэтому его представление публике несколько затянулось.
Некоторые слонопотамы не имели спортивных достижений, зато с другими «достижениями» там был полный порядок.
– По прозвищу Кабан, – объявил ведущий, направляя руку, державшую листок с информацией, на коренастого мужичка, чем-то смахивающего на Танка Эббота.
Тот сделал шаг вперед, поднимая накачанную бугристую руку и приветствуя уважаемую публику. Те впервые взорвались аплодисментами.
– Победитель одного из первых боев без правил в Геленджике, – с этими словами Кабан показал на жутковатого вида рубец у себя на плече, где у него осталось множество грубых швов. И коротко добавил: – Я вернулся.
В зале, хотя публика и пыталась вести себя солидно и респектабельно, кто-то засвистел.
– Слышь, Боец, – зашептал Танк. – Я этого Кабана знаю, он тогда нашего Лимона замочил, наш пацан мастером спорта по самбо был, природный тяж. А этот его ногой в кадык ударил, падла.
– Что у него за шрам? – поинтересовался я.
– Так это наш ему руку тогда в Геленджике чуть не оторвал, говорят, что чуть ли не открытый перелом был… и он, прикинь, продолжил драться.
– А где сейчас Лимон? – спросил я, стало любопытно, почему мастер спорта по самбо, тем более, природный тяж, не принимал участия в отборе к этому турниру.