Боец 4: лихие 90-е
Шрифт:
В подвернувшемся киоске реликтовой «Союзпечати» я приобрел пару жетончиков для телефона-автомата, бумажку-стикер с номером бережно хранил в обложке паспорта.
Я зашел в сильно покоцанную будку автомата с половиной выбитых стекол, установил жетон, набрал номер…
Звяк! Железный кружочек провалился в железное нутро.
— Слушаю вас…
Ох! Какой мелодичный голос! У меня от него как будто медовый ручеек протек по душе.
— Алина, здравствуйте. Это вас беспокоит ваш подчиненный. Новый сотрудник… — я наскоро объяснил, что за подчиненный.
—
— Алина, у меня к вам не совсем обычная просьба. Мне хотелось бы с вами увидеться, поговорить. Тема… тема разговора особая. Не по телефону. Но это очень важно.
Конечно, я нарочно напускал туману. Во-первых, мне просто хотелось ее увидеть. Во-вторых, порасспросить кое-о чем. Но я обставлялся так, будто бы у меня есть некие важные сведения, которые я могу доверить только ей.
Черт знает, как она это угадала. Возникла пауза. Затем она осторожно, даже как-то вкрадчиво промолвила:
— Простите, э-э… Сергей?
— Да.
— Вы говорите загадками. Можно подумать, что у вас есть какая-то информация?..
— Можно так подумать, — нахально сказал я. — Телефон все-таки дело ненадежное.
Вновь пауза. Я малость поздравил себя с тем, что заставил ее поразмыслить.
— Ну хорошо, — вдруг сказала она. — Я сейчас в принципе свободна. Когда сможете подъехать?
Я мысленно споткнулся о слово «подъехать», но вида не подал.
— Куда?
Она ответила, что будет недалеко от Дома профсоюзов, сказала где, я напряг зрительную память… ага! Сообразил.
— Когда?
— Через двадцать минут устроит?
— Вполне, — бодрым тоном отрапортовал я, мужественно расставшись с предвкушением сытного обеда. — Буду!
— До встречи, — ответила она суховато и вроде бы слегка с иронией.
А мне следовало поторапливаться. Я заскочил в вагончик, оставил продукты и как был, в не слишком парадном виде двинул на встречу — как говорится, принимайте меня таким, каков я есть. На выходе из парка сорвал несколько ромашек — ну и получился скромный, но вполне симпатичный букет.
Алина же, естественно, на моем фоне смотрелась принцессой и, похоже, несколько была шокирована, увидав непрезентабельного пешехода.
Заметив это, я не мог не пуститься в оговорки:
— Здравствуйте! Извините, я непосредственно с тренировки… прошу извинить за внешний вид, но мне очень важно было с вами поговорить. На цветы можете не обращать внимания, можете даже их выкинуть, если это для вас не по статусу. Просто мне наши родные цветы милее всех прочих.
— Вы романтик, — она усмехнувшись, взяла «веник», оглядела его критически, потом окинула взором меня. — Ну, как я понимаю, куда-нибудь в ресторан мы с вами не пойдем?..
— А вы знаете какие-то рестораны поблизости?
— Разумеется, — с некоторым превосходством заявила она и озвучила несколько названий, которые мне, естественно, ни о чем не говорили. Добавила, что в одном работает какой-то уникум шеф-повар, на которого горожане ходят специально, как когда-то зрители ходили на Шаляпина или Карузо, в другом звучит живая музыка — некий местный энтузиаст создал эстрадный оркестр чуть ли не мирового уровня…
— Если вы пожелаете — обязательно! — пафосно произнес я. — Но сейчас, простите, не готов, я на самом деле только закончил тренировку, не успел привести себя в порядок, а поговорить с вами мне очень хотелось.
— Со мной?
— Именно с вами.
К этому моменту мы уже неспешно, прогулочно шли по улице, и я увидел, конечно, как компания юнцов — трое явно озабоченных балбесов — окинули нас недвусмысленными взглядами: такая эффектная девица в компании такого же гопника, как мы?.. Почему он, а не мы?.. Но, видимо, в моей внешности и повадках было нечто такое, что благоразумно предохранило их от всяких действий в наш адрес.
Не знаю, почуяла Алина это или нет, но она бросила на меня быстрый взгляд искоса. Неопределенно хмыкнула и вдруг спросила:
— Скажите… я вот краем уха слышала, что вас называют — Боец. Правда?
— От кого слышали? — я был не дурак ответить вопросом на вопрос.
— Да от Руслана, — беззаботно сказала она. — Он как-то случайно обмолвился, а я запомнила.
— Да, правда. Я занимаюсь единоборствами, а у нас принято иметь такие… псевдонимы.
Она подумала и с умным видом произнесла:
— Это как у цирковых артистов…
— Или гладиаторов, — тут же ввернул я.
Алина глянула на меня, как показалось, с интересом.
— А вы уже участвовали в поединках?
— Да не особо, — соврал я. — Так, тренировался…
Тут я повторил легенду о том, что прибыл сюда учиться, поступить в институт, заодно совершенствоваться в своем виде спорта… Старался говорить так хитроумно, с такими интонациями, чтобы у нее зародилось двоякое впечатление: то ли я правду говорю, то ли сказку, пытаясь скрыть истину.
— А вы, кстати, учитесь? — спросил я как бы мимоходом.
— Да, конечно, — ответила она слегка надменно, как бы о само собой разумеющемся. — Университет, факультет романо-германской филологии.
С некоторой натугой я сообразил, что это означает подготовку преподавателей иностранных языков.
— Я ведь секретаршей так, временно, — разоткровенничалась она. — Потом надо будет настоящую работу найти, по специальности, в хорошей фирме. Желательно в совместном предприятии… Знание языка — огромный плюс! Наши некоторые выпускницы, я знаю, кто уже в Москве, одна в Австралии, зарабатывают очень прилично, мягко говоря… Ну ведь и я ничем не хуже, верно?..
Она говорила это веско, слегка помахивая букетом в такт шагам, я слушал ее и тоже пытался понять — то ли болтает это так, по простодушию, то ли в ответ мне тоже мудрит: как бы прикидывается недалекой, а на самом дает понять, что это маскировка, и на самом деле она куда глубже, чем можно подумать…