Боец 6: лихие 90-е
Шрифт:
— У вас телевизор есть? — спросил я.
— Да мы это… как бы, чиненой техникой не торгуем, — нерешительно отозвался паяльщик.
Ага, как же, не торгуют они. Уже сам ответ красноречиво говорил, что подкалымить не откажутся. Вон, вижу, полкомнаты готовой аппаратурой завалено. Им-то из двух списанных вещей сделать одну рабочую — раз плюнуть! Это внешность у меня незнакомая — поэтому и осторожничают.
— Да нет, вы меня не так поняли, — улыбнулся я. — Мне нужно одну рекламу по телеку поймать, а она примерно в это время должна идти. Может, включите минут на пятнадцать, а?
— Ты гляди, — развеселился
— Договорились, — с готовностью ответил я.
Мужики включили телевизор. Я пощелкал кнопками пульта и нашел канал Глеба. Шла какая-то утренняя подборка музыкальных видеоклипов. Вдруг клиповая картинка сменилась заставкой «Реклама», и на экране возник наш «американец», который в красочных выражениях описывал, что он сделает со своими российскими соперниками. После чего голос за кадром объявил, что турнир будет совмещённым, и продиктовал новый адрес. Информация дублировались соответствующим текстом на экране. Молодец, Глеб, не подвел! Вот что значит профессионал.
— Ты чего, не веришь, что турнир именно здесь будет, и решил проверить? — поддел меня паяльщик.
— Теперь верю, — улыбнулся я. — Спасибо, мужики!
Я спустился и снова вышел в зал. Там уже собрались Танк, Серёга и несколько помощников, расставивших необходимое количество кресел и ждущих наших дальнейших указаний.
— Ну что? — нетерпеливо спросил Серёга. — Ты все проверил?
— Да, — спокойно ответил я. — У нас все готово. Можем начинать хоть сейчас.
— Это хорошо, — кивнул Сергей. — А то Танк тут весь извелся уже — а что, если, а вдруг…
— Да я-то чего, — засмущался Танк. — Я чтоб все получилось…
— Не боись, — подбодрил его я. — Все получится в лучшем виде. Серёга, где там твои ученики?
Серёга свистнул куда-то в сторону, и к нам подошли пять молодых парней. Я вынул из кармана заранее заготовленные шпаргалки.
— Значит, так, орлы, — обратился я к ним, раздавая записки. — Вот здесь написано, по каким билетам куда рассаживать людей. Распределите между собой, кто из вас какой сектор возьмёт, и выучите все назубок. Вроде все четко, но вы просмотрите — если потом возникнут какие-то вопросы, их будет задавать некогда. Как, впрочем, и сверяться с бумажками. Лучше, если что-то непонятно, уточните все прямо сейчас.
— Да вроде все понятно, — отозвался самый высокий из помощников.
— Ну и хорошо, — сказал я. — Тогда ещё час свободны, а потом занимаем места каждый у своего сектора.
Парни разбрелись в разные стороны. В этот момент откуда-то из подсобных помещений выскочила Алина и направилась прямо ко мне. Вид у нее был, прямо скажем, несколько нервный. «Вот это тебя, дорогая, колбасит из стороны в сторону», — подумал я.
— Сережа, — взяла она меня за локоть. — Нам надо поговорить.
Знаю я эти женские «разговоры». Когда они начинаются с подобных вступлений — однозначно ничего хорошего ждать не приходится. Нет уж. Как ты со мной — так и я с тобой в ответ.
— Не сейчас, — стараясь быть спокойным, ответил я. — Ты же видишь, я занят. У нас масса дел, сама говорила.
— Сереж, ну прости, — она дернула мою руку. — Я там тебе наплела ерунды всякой…
— И что, теперь
— Да я не разыгрываю, — с каким-то отчаянием воскликнула Алина. — Я просто… ты не так понял…
— Слушай, я сейчас вообще ничего понимать не хочу! Ты получше места и времени не могла найти для своих соплей?
— Сережа?… — дрожащим голосом произнесла Алина, изумлённо глядя на меня.
— Никаких «Серёж»! — отрезал я. — У тебя, кажется, здесь тоже какие-то обязанности были? Так вот, давай-ка каждый займётся своим делом!
С этими словами я повернулся к ребятам, давая понять Алине, что аудиенция закончена. Она с поникшим видом отправилась за кулисы. Танк и Серёга смотрели на меня непонимающим взглядом. Мне почему-то сделалось душновато.
— Пойдемте-ка, ребята, на улицу, воздухом свежим подышим, — сказал я
— Хорошая шутка, — хохотнул Танк. — Где ты сейчас в Москве свежий воздух-то видел?
Мы вышли из здания. Мимо нас торопились куда-то пешеходы, ехали автомобили. По левую руку красовался плакат-афиша: «Международный турнир».
— Ты чего это вдруг так с Алиной-то? — наконец спросил мой тезка. — Вы поссорились, что ли?
— Да не то чтобы поссорились, — пожал я плечами. — Просто она взбрыкнула не по делу, а я этого не люблю. Мы же не в детском саду, мы взрослые люди, и разговаривать нужно по-взрослому, а не сцены на пустом месте устраивать.
Мимо пронесся юный велосипедист, чуть не сбив по дороге шедшую навстречу бабульку с авоськой. Старушка только ахнула и плюнула ему вслед, чертыхаясь сквозь зубы. «А через каких-то тридцать лет вот так же будут шарахаться от электросамокатов», — подумал я.
— Это правильно, — согласился Танк. — Бабу время от времени воспитывать надо. А то так вот распустишь — потом не заметишь, как на шею сядет.
— Ты сам-то многих воспитал, Макаренко? — с плохо скрываемым раздражением съязвил я. От Танка только при мне сбежали две подруги, и после этого он ещё раздавал советы! Но дело было даже не в этом. Мне по-прежнему было очень неприятно, когда кто-то начинал обсуждать Алину в негативном ключе. Даже когда она начинала вытворять полную дичь — как в этот раз — мне хотелось настучать по башке каждому, кто скажет про нее хоть что-то плохое.
— Да ладно, Боец, чего ты сразу, — снова засмущался Танк.
— Ребята, это, конечно, все очень интересно, — прервал наши размышления Серёга. — Но кто-нибудь видел сегодня Степаныча?
Оп-па! А ведь и правда — наш наставник-тренер как сквозь землю провалился. С приснопамятного ночного разговора я его не слышал и не видел. Увлекся коньяком из бара в стене кабинета? Да вряд ли. Если бы у него была такая слабость, хрен бы он дослужился до полковника, да ещё и руководил такими серьезными операциями. Тогда что? Не приедет, потому что руководит? Опять же, вряд ли. Слишком грубая работа — когда внезапно пропадает одно из главных действующих лиц, это вызывает если не подозрения, то вопросы точно. В спецслужбах на такие случаи кучи разных вариантов предусмотрены. Что-то случилось? Так нам бы уже десять раз сообщили. Тогда где же он?