Боец Круга Поединков
Шрифт:
Пусть обижается. На обиженных воду возят.
11.
Автобус шёл плавно, тихо, без прыжков и сальто на кочках. Ещё бы! Было б на чём подпрыгивать! Кочки на этой дороге отсутствуют, а альгово-воздушные двигатели лучше обычных, уже давно ушедших из моды: и более мощные, и для экологии не такие опасные.
А если в салоне кто-нибудь починит кондиционер, будет совсем хорошо.
Но даже по такой духоте я, сама того не заметив, уснула на своём месте возле окна. Мне можно найти оправдание: ночь будет - и была - тяжёлая, а пейзаж за стеклом:
Только вот какое оправдание у Киары, растолкавшей меня за двадцать минут до приезда?
Никакого.
– … Чё те надобно, старче?
– пробурчала я, приоткрывая глаза и глядя на свои говорящие, а так же кукарекающие и пищащие наручные часы с секундомером и будильником - подарок Ника и Майка на последний День варенья.
– Ты почему не сказала, что получила два вызова подряд?
– услышала я откуда-то сверху голос Судьи, то бишь Джо.
– А чё, Бросившие приняли обет безбрачного молчания?
– сонно пробормотала я, пытаясь осторожно потереть глаза так, чтобы не размазать подводку на всю морду лица.
– Нет. Но ты тоже обязана сообщать об этом, - возразил Русский Воин и пристроился на подлокотнике сиденья, приобняв мою сестру за плечи. Та вполне охотно прижалась к нему. Тоже мне, сладкая парочка Twix.
– Хорошо! Я сообщаю: мне бросили вызов Тур и Тень! Сегодня на мосту через Канал Грешников будут два поединка! Доволен?!
– раздражённо бросила я как можно тише, чтоб не дай боже Крысы не услышали, и села поудобней.
– Не было времени сказать раньше - каюсь! Но что мне теперь, повеситься на твоих чулках?!
– Я не ношу чулок!!!
– праведно возмутился Джо.
Киара тоже хотела что-то сказать, но тут откуда-то с передних мест раздался надтреснутый вопль Крысы:
– Джо-ошуа Ше-екли! Сядьте на своё место СЕЙЧАС ЖЕ и не вставайте с него до приезда!!!
Пришлось очень быстро и компактно уместиться нам троим всего лишь на двух сиденьях. И не успели мы окончить препирания насчёт того, чья задница занимает больше места, как тут из-за спинки переднего кресла выглянул Никита:
– Чего это вы о попенгагенах трещите на весь салон?
– Уйди, ещё только тебя тут не хватало!
– раздражённо отмахнулась я, однако пятнистого от синяков Тигра это нисколько не смутило.
– Эй, Вэмпи, - ухмыльнулся он, подпирая кулаком подбородок, - полегче! Я ж ещё ничего не сделал! И вообще, что-то у тебя с нервами плохо в этом месяце. Подправить?
Так как нервы поправляются только одним весьма интересным способом, я нелепо покраснела от неожиданности… э-э, вопроса. И, не найдя, что ответить на это чисто "дружеское" предложение помощи, послала Ника на три весёлые буквы.
– Эй, а я ведь и обидеться могу!
– деланно возмутился рыжеволосый парень.
Но я вместо того, чтобы выяснять с ним отношения, глянула в окно. Автобус пополз улиткой: въехали в город.
Далеко слева взмыли под самое небо серые иглы небоскрёбов, сверкающие в летнем солнце надраенными окнами - деловой центр города. Мы не стали проезжать через него по двум причинам: во-первых, нам всё-таки надо в окраину города, в спальный район, где наш приют, собственно, и расположен, а во-вторых, уж больно много в центре пробок - до вечера не доберёмся. Да и чего мы там не видели? Ютящихся в подножьях небоскрёбов бутиков с пёстрыми до ряби в глазах витринами? Или обилия рекламных щитов, ярких закусочных и толп разношерстных прохожих? Всё таких же весёлых или серьёзных?
Не-е, видели и сыты по горло.
Ник снова выглянул из-за спинки кресла.
– Успокоилась?
– улыбнулся он.
– Не-е-ет!
– я состроила ему зверскую гримасу.
Открою вам большую и страшную тайну: в первом классе, когда нам было по шесть лет, Тигр считался моим женишком. Ну, печеньем и яблоками делился, таскал от школы до общаги мой портфель, в щёчку целовал…
Я посмотрела за окно, куда-то в одну далёкую-далёкую точку.
Симпатия сохранилась, но мы остались просто друзьями. Нет, это даже не симпатия, просто… Просто нам хорошо и легко вместе. Я говорила, что никогда не влюблялась? Ну так вот повторяю: я никогда не влюблялась. И упаси, Боже, меня от такого!
Каюсь, правда, было у меня… легчайшее увлечение. Мы с Ником года три назад попробовали сходить на свидание. Ну, такое, как полагается: цветы, конфеты, ужин и кино. Помню, я тогда одела строгие серые брюки и персиковую блузку, а Ник - обыкновенные чёрные джинсы и белую рубашку. Сначала всё было, честно говоря, просто отлично: ветка цветущей акации с огромными шипами, заспиртованные вишенки в шоколаде, фильм ужасов, гамбургеры и кола. Гвоздь программы - прогулка по кладбищу и поцелуи в тени крестов. Однако ближе к рассвету вопрос физиологического характера встал ребром. А мне - так вообще поперёк горла. Тигра я послала на хрен, секунду спустя бросила ему вызов, а следующей ночью колотила его до тех пор, пока он не понял: с меня как с девушки много не возьмёшь. Не такая.
Потом я, правда, долго ревела на плече Саноте, но мы забудем про эту малоприятную деталь рассказа, правда?
Теперь у нас с Ником чисто дружеские отношения, и не знаю, как он, а я точно об этом не жалею.
12.
По-правде говоря, не хочу ничего плохого сказать о Роман-Сити, а придётся: приюты у нас, хоть и огромнейшие - под стать городу - но всё равно забиты. Наш Киндервуд представляет из себя что-то вроде… санатория - не санатория…
Короче, окружает его высокая страшная ограда, в центре территории располагается жиляк (та же общага), школа и маленькая больница, которые неоднократно ремонтировали и перестраивали. Чуть дальше, за дубовой рощицей, прачечная и кухня. Всё это окружают деревья, деревья, деревья… Что-то вроде большущего парка, в котором максимум что убирают мусор и стригут кое-где кусты. А ещё в этом "заповеднике" разбросаны одноэтажные летние домики. Тех, кому от тринадцати и больше, на конец весны, лето и начало осени парами поселяют в эти дома. Что-то вроде школы выживания: сами готовите, убираете, стираете. Реалити-шоу наяву. Кто придумал эту блестящую затею - без понятия, но я его боготворю почти так же как и пиццу с сыром киариного приготовления. Судите сами: никто никогда не проверяет, есть ты ночью в этом домике или нет, а если есть, то чем занимаешься. Намёк ясен?