Боец особого назначения
Шрифт:
Текущие утренние вопросы тоже были решены. Дядя Паша поднялся, с хрустом потянулся и вспомнил о любовнице. Вчера он с ней так толком и не отвел душу. Не дали. А девка огонь. Зря капитан Горов от нее отказался, было бы о чем вспомнить на старости лет…
Дядя Паша вдруг почувствовал, что штаны стали в одном месте тесноваты… И, немного поколебавшись, потянулся к телефону. Но номер набрать так и не успел.
За входной дверью раздался легкий шорох, потом донесся негромкий стук, и в проем просунулась голова Феклы в фирменной бейсболке. Вообще-то для семидесятилетней
– Паша, к тебе можно?
– спросила Фекла, уже притворив за собой дверь.
– Да уж можно, - кивнул дядя Паша, откладывая телефон.
Фекла для сервисного центра была своеобразным талисманом. И работать на дядю Пашу начала еще тогда, когда он арендовал гараж у автотранспортного предприятия. Фекла Никитична на этом предприятии числилась уборщиком производственных помещений. Арендованный гараж она могла и не убирать, но делала это от доброты душевной.
– Да ладно, подметусь, не рассыплюсь, а то вы, мужичье, за порядком следить неспособные… - говорила, бывало, Фекла, выпроваживая метелкой дядю Пашу с сыном из мини-мастерской.
– Подите пока перекурите. Да бычки-то в урну бросайте, охламоны, а не мимо!
Вот так дядя Паша и свел когда-то давно свое знакомство с Феклой Никитичной. А потом, ясное дело, забрал ее к себе. От добра добра не ищут.
Годы, конечно, брали свое, так что выкладываться, как прежде, старушка уже не могла. Но никто с нее этого и не требовал. Наоборот, дядя Паша придумал для Феклы Никитичны специальную должность. Уборщик конвейерной линии.
Юмор заключался в том, что конвейер за собой убирали рабочие. Так что Фекле только и оставалось, что прийти пораньше утречком, вырядиться в оранжевый комбинезон и пройтись с мини-пылесосом вдоль белых пунктирных линий, нарисованных по бокам конвейера. А с началом работы двигать домой, чтоб под ногами не путаться…
Оклад при этом у Феклы был такой, как у менеджера. Так что дядя Паша при всех своих недостатках человек был неплохой. Добро помнил. И платил той же монетой.
– Ты чего торчишь-то тут, Фекла?
– спросил дядя Паша, посмотрев на часы.
– Да чего-чего? Сам знаешь, чего… - скороговоркой проговорила старушка, направляясь к столу и украдкой оглядываясь.
– Таких страстей про вчерашнее понарассказывали, я аж сама не своя. Сказывают, что убили кого-то. Чего случилось-то, Паша, а? А то я так толком и не поняла… Расскажи хоть ты, объясни дуре старой…
– Садись, Фекла Никитична, - вздохнул дядя Паша.
Любого другого своего работника он бы, конечно, уже давно с треском выставил из кабинета. Еще бы и премию снял, чтобы впредь неповадно было хозяина от важных дел отвлекать…
Но, конечно, не Феклу. Старушка-то всей душой переживает. Изошлась вся. И дядя Паша сказал:
– Короче, Фекла, дело такое… Только ты смотри - никому, поняла?
– Да вот те крест, Паша!
– сорвалась на ноги Фекла Никитична.
– Ты ж меня знаешь…
– Да сиди ты!
– придержал старушку
– В общем, дело, Фекла, такое…
Дальше дядя Паша, особо не вдаваясь в подробности, которых и сам толком не знал, кратко пересказал историю убийства депутата Малькова. Фекла Никитична по ходу то и дело крестилась, повторяя:
– Свят-свят-свят… Спаси и сохрани… Господи помилуй…
Когда дядя Паша наконец закончил рассказ, старушка протяжно вздохнула:
– Так, значит, убивец энтот здеся прошлой ночью орудовал… Я как чувствовала…
Дядя Паша положил руку на плечо старушки и сказал:
– Да все уже, Фекла. Все обошлось. Не переживай, ступай домой. У меня срочная работа…
– Да я ж разве не понимаю, Паша? Только я ж не просто так пришла! Зуб-то энтот, небось его, убивцы окаянного…
– Какой зуб?
– быстро спросил дядя Паша, переменившись в лице.
60
– Так я ж тебе и толкую, вчерась прошла я по конвейеру, как обычно, еще ничего не знаючи. И в мондуле энтом, покраски, что ли, чегой-то в пылесосе, значит, звякнуло. Я без внимания, думала, шуруп, как всегда, кто-то обронил. А глаза, Паша, у меня уже не те, ты же знаешь…
– Да знаю я, Фекла, знаю!
– нетерпеливо вскрикнул дядя Паша.
– Ты дело говори, не томи!
– Дак я ж про дело и говорю! Значит, вчерась я мусор вытряхивать не стала, потому как внучка надо было в поликлинику вести. Умаялись с ушами, Паша, уже чего только не капали - и масло касторовое, и облепиху…
На этом месте дядя Паша издал протяжный рык, Фекла Никитична испуганно посмотрела на него и затараторила очень-очень быстро:
– Дак я ж тебе объясняю, почему я вчерась не вытряхнула мусор, Паша, чтоб ты, значит, не осерчал! Ну вот, а сегодня я пришла, а тут только и разговоров, что про вчерашнее. Ну и я снова забыла мусор вытряхнуть…
– Фекла, я тебя сейчас придушу!
– прорычал дядя Паша.
– Серьезно!
– Не надо, Пашенька, кто ж тогда с внучком будет по поликлиникам ходить! Я ж объясняю, пошла я уже сегодня вытряхнуть мусор, а там штучка такая…
– Какая штучка?
– Бечевка, значит, и на ней зуб. Черный, Паша, как перламутровый… В общем, навроде как медальон.
– Так, ясно, - быстро проговорил дядя Паша.
– Все душу вымотала… Так это, может, кто из наших обронил?
– Да нет, в том-то и дело! Я уж сегодня всех обошла, не поленилась. И только потом к тебе, Пашенька, неужто я не понимаю, что тебя нельзя почем зря отвлекать? Его энтот зуб, убивцы окаянного!
– Так что ж ты столько воду варила? Где он? Показывай!
Тут Фекла сжалась в комок и виновато проговорила:
– Извини, Паша, не знаю, как и получилось, прости дуру старую…
– Где он, я спрашиваю?
– Обронила я его. Не знаю, как и вышло… Как все мондули обошла, двинулась к тебе. Хотела в карман сунуть, а он выпал и в щель…
– Ну, Фекла, замордовала! Пошли, покажешь…
– Прости, Пашенька, дуру старую… - поспешно поднялась на ноги старушка.
– Сейчас покажу.