Боец. Оборотни
Шрифт:
Меня запускают в этот вонючий гадюшник.
Ничего не остается как присесть на скамейку.
Самое удивительное, что меня даже забыли обыскать.
Достаю сигареты, зажигалку. Прикуриваю.
Ханыги, успевшие где-то надраться с утра пораньше, увидев у меня в руках сигареты, тут же подтягиваются поближе.
– Не угостишь, земляк? – интересуется один из троицы.
Почему-то очень трудно определить возраст алкаша навскидку. Ему может быть и двадцать, и тридцать, и сорок…
Угощаю бродяг сигаретами.
– За что сюда? – интересуется все тот же тип, дымя сигаретой.
– Тебе на самом деле необходимо это знать? – усмехаюсь.
– Да нет, я так, чтобы поддержать разговор, – словно извиняясь, произносит бичара.
Я молчу, и бродяги отваливают к стенке, где опускаются на корточки, упираясь в стену спиной.
Интересно, кто за мной сюда приедет? Люди Ковинова? Или это будут уже типы из ФСБ?
Впрочем, эфэсбэшники вряд ли припрутся сюда. Они постараются все сделать руками Ковинова. Я так думаю. Так думает и генерал Румянцев. Мысленно прикинув несколько вариантов развития событий, я прикрываю глаза и делаю вид, что дремлю.
Я действительно хочу немного расслабиться, снять с себя напряжение, которое все-таки имеет место быть.
За мной приперлись аж шесть ментов, и четверо из них – с автоматами.
Старшим в этой команде – какой-то капитан, остальные рядовые или переодеты в форму рядовых.
– Выходи! – командует мне милиционер местного отделения, открыв дверь «аквариума».
Выхожу. Меня проводят в дежурку. Вновь прибывшие хмуро смотрят на меня. Капитан уже успел переговорить с дежурным по отделению.
– Осинов? – полуутвердительно говорит мне капитан. – Ну что, допрыгался?
– Я вас не понимаю… – хмыкаю я. – При чем здесь Осинов?
– Узнаешь, – угрожающе обещает капитан и кивает одному из своих людей.
Мне быстро заводят руки за спину и сковывают их наручниками.
Я так покорен, что даже сам себе удивляюсь.
Выводят на улицу и сажают в глухой кузов автозака. Что ж, покатаемся.
Менты пакуются в машину, и мы трогаемся.
Наша поездка занимает довольно много времени, и это учитывая, что мы почти не торчим в пробках. Могу предположить, что автозак держит курс куда-то за город. Будет хреново, если меня вывезут в лес и там без лишних слов пустят в расход. Вряд ли мое прикрытие успеет вмешаться. Если так произойдет, значит, мы с генералом слегка ошиблись в оценке Ковинова. Для меня такой прокольчик совсем не желателен, а генералу Румянцеву будет несколько тоскливо. Дырки от «акаэмов» вряд ли срастутся, подобно порезам на пальце. Черт, о чем я думаю?! Какие порезы?! Тем не менее я абсолютно спокоен.
Часы у меня на руке, но я не умею смотреть себе в задницу. Опять же меня никто не обыскивал. Был бы с собой ствол, ребятам дорого обошлась бы эта промашка. Но ствола у меня нет. Нет даже перочинного ножика. Вот какой я лихой супермен! Ни хрена мне не надо, со всеми справлюсь ядовитыми плевками концентрированной в слюне серной кислоты вперемешку с цианидом и ядом кураре…
Усмехаюсь – тоже Джеймс Бонд нашелся! – и жду, когда закончится затянувшаяся поездка.
Наконец «газон» куда-то заезжает и останавливается.
Среди сопровождающих начинается возня.
– Давай его сюда! – доносится до меня команда с улицы.
Открываются решетчатые двери, и «узника совести» выводят на расстрел.
Фантазии у меня, конечно же, специфические, но соответствуют моменту. С кем поведешься…
Выбираюсь из машины.
Как я и предполагал, мы находимся где-то за городом. Вокруг лес, светит солнышко, чирикают по-весеннему птички. Или не чирикают?
Слева от меня большой дом. Похоже, что соседей у местных буржуев рядом нет. Интересно, кому принадлежит этот домик?
В гостях у Ковинова за городом я не был. Вполне возможно, что это его дом и есть. Поживем – увидим.
Во всяком случае, в том, что мне еще дадут пожить, я уже не сомневаюсь.
Хотели бы грохнуть сразу – на территорию коттеджа не привезли бы.
– Давай иди! – получаю тычок стволом автомата в спину.
Сказали двигаться – будем двигаться. Меня отводят в подвал и помещают в комнату без окон.
Надо отдать должное, в комнате сухо, прибрано, и в наличии минимум мебели. С меня снимают наручники и оставляют в одиночестве. Значит, нужно ждать какого-то начальника.
Уже неплохо, что они действуют не в соответствии с буквой закона. Закон у нас трактуют так, как это нужно власть имущим. Ну а если мне не предъявляют официальных обвинений, значит, и я вполне волен поступать так, как сам того пожелаю.
А впрочем, даже если предъявят и официальные, то кто меня сейчас остановит?
Комнатка вполне нормальная по метражу, и я не спеша прогуливаюсь от дверей к стене и обратно. В комнате есть только стул. Надо думать, что если я вдруг захочу в туалет – меня сопроводят. Пока такого желания нет. Пока я могу размять ноги и, конечно же, поразмышлять.
Тактика этих типов мне ясна. Они дают мне «отстояться», и по идее ко времени, когда приедет главный, я должен созреть, то есть наложить себе в штаны от страха.
Но тут они ошибаются. Даже если в этом помещении появится Змей Горыныч собственной персоной, я найду способ свернуть ему хотя бы одну башку.
Овчинников, забрав у Козырева дискету, вернулся к своей машине и погнал прочь из города.
Выбрав место, остановил «мустанг», взял с соседнего сиденья ноутбук. Включил компьютер, вставил дискету.
На дисплее появились фотографии и текст к ним.
Первая фотография – Ковинов. Данные на него, его привычки и так далее.
Затем фотографии мест, где Ковинов бывает, схемы маршрутов, снимки домов, где живет Ковинов, как в городе, так и за городом.
Овчинников закрыл компьютер, включил зажигание и вывел машину в общий поток транспорта на шоссе.
Козырев вернулся в офис Шарыгина и сразу прошел к нему в кабинет.
– Как съездил? – приветливо поинтересовался Шарыгин.