Боец

Арефьева Любовь

– Почему у тебя не такие спецы? – взревел в бешенстве Потап и ударил по своему столу кулаком.

– Мы можем предложить ему перейти к нам, – развел руками Скот.

– Он не пойдет, – покачал головой Потап, – он не из таких.

– Да все они из таких, – сказал Скот, – у каждого есть своя цена, и у него мы тоже найдем, не переживай.

– Попробуй, – дал добро Потап.

Скот ушел наводить справки о случайном покупателе, предварительно позвонив своим людям и сказав им сдаться. Из отделения полиции их проще выдернуть, чем с того света.

– Все, сдавайтесь, вас мы вытащим, – сказал он в трубку телефона, – да хрен с

ними, у нас план поменялся.

***

Митя немного удивился, когда напавшие бандиты сдались полиции, наверно, что-то переиграли или просто поменяли план. Надо расспросить эту семейку, из-за чего на них так неделикатно наехали. Хоть это было не Митькино дело, но он в него уже вписался, и бросать вот так, не окончив, он не хотел, бандиты если решили что-то у кого-то отобрать, то не отстанут. Хозяева отказались писать заявление и сказали, что претензий не имеют. Уже клиенты проблемные, как будто не понимают, что им за это устроят.

– Так дело не пойдет, – сказал Митька, когда полицейские уехали. – Выкладывайте, что у вас тут случилось?

– Это наши дела, – сказала как отрезала женщина, – ты человек посторонний.

– Конечно, посторонний, – у Димки все клокотало внутри, – только не далее как с полчаса назад я был готов не только убивать за ваши проблемы, но и умереть, так что я имею право знать, что у вас тут стряслось.

– Мы не просили за нас заступаться, – сказала женщина, как потом выяснилось, ее звали Диана, она была мамой Геннадия, владельца сети небольших магазинов.

– Поздно, я уже за вас заступился, – Митька не сдавался, – и меня не надо ни о чем таком просить, это мой выбор. Выкладывайте, что у вас тут стряслось, иначе я вам помочь ничем не смогу.

– Нам не нужна помощь, – стояла на своем Диана.

– Они от вас не отстанут, – сказал Дима, – и вы это не можете не понимать.

– Они хотят мой бизнес, – сказал Гена, – мой двоюродный брат давно на него нацелился.

– Ты настолько раскрутился, что в список Форбс попал? – Митя поднял удивленно бровь.

– Нет, но для отмывания денег сгодится, – сказал Гена.

– А ты сам ему постирушку делать отказался, – предположил Димка.

– Совершенно верно, – подтвердил Гена.

– Ну что, понимаю, – сказал Димка и протянул руку Гене для рукопожатия.

Гена пожал в ответ руку Диме, что означало наивысшее уважение со стороны обоих. Один Георгий Андреевич молча стоял в стороне, наблюдая за своим сыном и тем парнем, который неожиданно вписался в их внутрисемейные проблемы. Он ему кого-то напоминал, что-то было далекое, но до боли знакомое. Он вспоминал, где мог уже видеть этого паренька с капитанскими погонами на плечах, и тут его как ток прошиб. Георгий узнал его, он видел его еще маленьким на фотографии, ему эту фотографию показывала его бывшая любовница, кажется, ее звали Светлана, а какая же у нее была фамилия, кажется Данилова, точно, это ее сын Дмитрий, точнее, их общий сын, так вот какой он стал.

– Ты Дмитрий Данилов, ведь верно? – спросил Георгий Андреевич, когда его жена и сын вместе с невесткой вышли в подсобку. – Сын Светы?

– Да, мою маму зовут Света, – теперь пришлось Диме удивляться, человека, стоящего сейчас перед ним, он видел в первый раз в жизни, – а вы откуда ее знаете?

– Мы с ней старые знакомые, – уклончиво сказал Георгий, еще неизвестно, как он отреагирует на сообщение о том, что Георгий

его отец, паренек, по всей видимости, горяч, этим в мать пошел.

– Мало ли у моей мамы по жизни знакомых было, – буркнул Митя, поняв, что этот человек был бывшим любовником его мамы. Он их всех ненавидел, потому что она из-за них плакала, она это скрывала, но Димка постоянно об этом догадывался, а плакала она, потому что понимала, что они все ею тупо пользовались, а она пыталась дать ему, Димке, отца, которого у него никогда не было.

– Ну, ты ее не вини, – примирительно сказал Георгий, – она хорошая и пыталась сделать все, что от нее зависит.

– Она-то хорошая, – сказал Митя, – вот только у нее знакомые так себе.

– Верно, – грустно сказал Георгий, – в этом ты прав.

Митя вглядывался в лицо Георгия, пытаясь его вспомнить, но к маме при нем он точно не приходил, хотя был у нее один, она его всегда скрывала, он приходил только тогда, когда Митьки дома не было. Митя пытался его подкараулить, но все было безуспешно, он шифровался почище Штирлица. Может, это он, хотя личная жизнь его матери – это ее личное дело, но за ее слезы он готов был любого убить.

– Да, не думал я, что мы с тобой вот так познакомимся, – сказал Георгий, – но спасибо, что помог.

– И дальше собираюсь помогать, – твердо сказал Митя. – Не знаю, какие у вас с моей мамой были дела, главное, что у вас сейчас их нет. – Он сжал кулаки.

– Нет, – кивнул Георгий, – мы с ней уже двадцать пять лет не виделись.

Митя этого момента просто не помнил, ему тогда было около трех лет, многое уже забылось, не удивительно, что он его не знает, он его просто не помнит. Митя принял решение порасспросить об этом человеке мать, может, она что-нибудь расскажет. Он им все равно поможет, раз взялся, не важно, что у них с матерью в прошлом было, она его никогда не вспоминала, по крайней мере, при Мите. Всегда жила и продолжает жить сегодняшним днем, то, что было, то прошло, а что будет, не важно, это была ее любимая поговорка по жизни.

– Я вам оставлю свой телефон, – сказал Митя, – держите меня в курсе, если будут еще наезды, звоните.

– Хорошо, – сказал Георгий, – будем держать тебя в курсе.

– Без меня ничего не предпринимайте, – сказал Митя, – посмотрим, что они или он задумали.

– А они что-то задумали? – переспросил Георгий.

– Определенно, – уверенно кивнул Митя, – иначе им вами вплотную заниматься незачем.

– Тогда и ты будь осторожен, – сказал Георгий, – ты им помешал, они захотят тебя убрать с дороги.

– Убрать меня можно, – задумчиво произнес Митя, – но это сложная задача даже для профессионалов, – закончил он.

– Ну так береженого бог бережет, – Георгий по-отцовски похлопал Диму по плечу.

– Я не один, – сказал Димка, – и мне есть ради чего жить.

– Это хорошо, – кивнул Георгий, – вот теперь я за тебя спокоен.

Митю еще раз удивила крайняя фраза Георгия, но он понял ее как то, что этот человек боится просто остаться без защиты. И все же надо поговорить с мамой об этом Георгии. Он был уверен, что мама дала ему отчество от балды, потому что в детстве на вопрос, кто его папа, она просто ответила, что никто и звать его никак, из чего он сделал вывод, что они разругались еще до его рождения. Характер матери он знал, может, она просто запретила ему приходить, конечно, потом об этом пожалела, но, видать, он даже и не пытался что-то исправить.