Боец

Пролог

Света ехала домой в автобусе, в ушах еще звучал голос Георгия: «Ты сама во всем виновата! Ты сама со мной переспала, зная, что я женат!!! Ты сама, не спросив разрешения, приняла решение родить!!! Так чего ты сейчас от меня хочешь? Тебе трудно одной с ребенком, так этого ты сама хотела!!!! Ко мне больше не приходи, я тебя знать не хочу!!!! Я женат, и жену не брошу, и у нас есть ребенок!!!!» Вот как-то так поговорили, а начиналось все с того, что она просто попросила немного денег у бывшего любовника до зарплаты, сыну нужны были сапоги к зиме, по прогнозам снег должен был выпасть завтра, а до зарплаты

жить еще две недели, сапоги нужны были сегодня. Она и решилась потревожить бывшего любовника за четыре года в первый и последний раз. Лихорадочно думая, где еще можно занять денег, она сейчас ехала домой, а в ушах звенели обидные слова, как же так, она одна оказалась в грешниках. «Да пусть так, – пронеслась мысль, – обойдемся без него, бог не фраер, еще отольются кошке мышкины слезки». Автобус остановился на остановке, Света посмотрела в окно, следующая была ее.

Она дошла до дома, и тут ее осенило постучать к соседке напротив. Баба Маня была давно пенсионеркой и сына сама подняла, может, войдет в положение, и иногда с Димкой сидит, не отказывается, говорит, что ей даже в радость. У нее сын военный, все по казармам и частям с семьей кочует, так что внуков она видит очень редко и скучает сильно.

– Спасибо, баба Маня, что с Димкой посидели. – Ей было неловко просить у доброй старушки еще и денег, но делать было нечего. – Не одолжите мне пятьсот рублей до зарплаты? У Димки зимних сапог нет и зарплата еще через две недели.

– Ой, Светочка, а какой размер обуви у Димки? – бабушка задала этот вопрос, как будто у нее было решение Светиной проблемы.

– Пока носим 29-й, но я беру на размер больше, – сказала Света, – за зиму нога вырастет, и к концу зимы сапоги снова станут малы.

– Так есть у меня сапожки, – всплеснула руками баба Маня, – я внуку брала, а он взял и вырос. – Она ушла в комнату и чем-то там зашуршала. Димка крутился в ногах у матери, играя с каким-то солдатиком. – Вот, померяйте. – Баба Маня вернулась с обувной коробкой в руках, в ней лежали довольно неплохие детские зимние сапоги на мальчика, похожие на солдатские берцы. – Женя мечтает стать военным, как папа, – с гордостью озвучила она свой выбор именно этой модели.

– Я тоже хочу быть военным, мама, давай возьмем, – подал голос Димка.

– Хорошо, если подойдут, возьму, – сказала Света.

Сапоги оказались ненамного великоваты, как раз на столько, на сколько Свете и хотелось, но на ноге не болтались и с ноги не сваливались. Да еще баба Маня вместе с Димкой чуть ли не слезно упрашивали взять, и Света сдалась под напором сына и соседки. Деньги, как водится, баба Маня брать с нее отказалась, сославшись на то, что ей пенсии хватает, а много ли ей, старухе, надо.

Вот так маленький Митя и решил стать военным, и понеслось: сначала кадетский корпус при школе, потом суворовское училище с красным дипломом, потом военная академия, тоже с красным дипломом, а вот за ней и служба в горячих точках. У командира спецроты много боев за плечами, в каких только передрягах не пришлось побывать, но матери Митя врал, что его служба скучная и рутинная. Света знала, что сын ей врет про свою рутинную службу, но приняла мудрое решение не поднимать эту тему: ему и так непросто там приходится, и еще волноваться о том, что она тут за него беспокоится, для него это был уже перебор, поэтому она каждый божий день благодарила Бога за то, что подарил ей сына, и просила только об одном – чтобы он и дальше продолжал жить.

Отец Димки на протяжении долгих лет ни разу даже попытки не сделал узнать, как у сына дела. То, что он не

желал знать, как дела у Светы, она это понимала, но нежелание знать, как дела у пусть живущего не с ним, но его ребенка – вот этого Света не просто не понимала, она это отказывалась понимать. Мало ли что было между ней и Жорой, Димка-то совсем в этом не виноват. Она гордилась успехами сына и просто не понимала, как это – знать, что у тебя есть сын, и просто жить дальше, даже не попытавшись узнать, кем он стал. А сын стал героем, спасшим не одну человеческую жизнь, прикрывая чьих-то детей от бандитских пуль.

Глава 1

Митя лежал на диване у мамы дома и вспоминал тот самый день, когда он решил стать военным, ох и погорячился он тогда, конечно, но мама пришла за ним к соседке вся заплаканная, и он своим детским умом решил, что ее кто-то сильно обидел, да еще и баба Маня рассказывала про своего сына, что он решил военным стать, чтобы ее, бабу Маню, от всех, кто хотел обидеть, защищать. Вот тогда-то он и принял решение, что его, Митькину, мать ни одна сволочь не посмеет обидеть, потому что он сделает все, чтобы даже желающих не появлялось. И с того самого дня и до сих пор он с этой задачей справлялся, мама больше не плакала, а даже, наоборот, улыбалась, когда он возвращался домой. Она на каждый его отпуск закатывала пир горой.

С соседом, сыном бабы Мани (дядя Сергей был уже военным пенсионером и бывшим инструктором его, Димки), очень скучал по былым временам. Сын дяди Сергея Женька был Диминым боевым товарищем, вот так повернулась жизнь – они оказались одного возраста и попали в одну спецгруппу при распределении. То, что Женькина бабушка была именно маминой соседкой, выяснилось абсолютно случайно. Димка рассказал как-то в казарме после боя, что решил стать военным, когда увидел зимние сапоги, которые ему подарила мамина соседка.

– А как ее звали? – спросил тогда Женька.

– Не знаю, как полностью ее звали, – сказал Дима, – мама ее называла бабой Маней.

– Мою бабушку так звали, – сказал Женя. – Я приехал к ней на лето, а она сказала, что взяла мне на день рождения сапоги, а меня тогда не привезли, пришлось ей отдать их соседскому мальчику.

– Потому что летом зимние сапоги не носят, а к следующей зиме они бы все равно малы стали бы, – докончил капитан Данилов фразу бабы Мани.

– Верно, – удивился тогда еще старший лейтенант Евгений Егоров.

– Ну здорово, сосед, – подал руку Дмитрий Данилов, – приятно с тобой познакомиться.

– Удивительно, – сказал Женька, – всю жизнь были соседями, а пришлось познакомиться только здесь.

– Ну, сначала тебя там не было, потом меня, – улыбнулся Димка, – но судьба нам была пройти через все передряги вместе, вот и встретились.

– Это верно, – согласился Женька.

И что скрывать, в отпуск они всегда приезжали вместе, поэтому праздник в двух квартирах всегда был общий. Дети домой возвращались пусть ненадолго, но живые и здоровые. Спустя не одну военную операцию они с Женькой стали не просто друзьями, а что-то вроде братьев-близнецов. Обладая абсолютно разными характерами, они в бою умудрялись дополнять друг друга. Дима всегда был спокоен, что бы ни творилось вокруг, и с абсолютно холодной головой принимал порой в самых безвыходных ситуациях довольно радикальные решения. Женька, наоборот, не рассчитав все риски и не приготовив пути отхода, старался избегать вступать в неравный бой. И что греха таить, в самых сложных ситуациях всю группу спасал именно Димка, но выводил их из боя и без потерь Женька.