Боевая Академия: адаптируйся, борись, импровизируй!

Непьющий философ

Он не знал, что дальний родственник испытывал к нему зависть из-за высокого положения, и поэтому подложил директору БАМа свинью, любовно преподнеся ее как раз под видом одного из гостинцев.

В ночь с воскресенья на понедельник Светозар Евлампиевич проснулся, ощутив позывы к посещению философской комнаты. Но не успел он стрясти свою жирную тушу с кровати, как узрел слева от себя человеческую фигуру, окутанную мягким, белым светом.

– Проснись, дитя мое, - сказал незнакомец торжественным голосом.
–

Проснись, ибо я пришел сообщить тебе счастливую весть.

Директор на всякий случай протер глаза, убедился, что это не сон, и мигом подобрался, с небольшим трудом приняв сидячее положение.

Наконец-то! Небесный посланник пришел сообщить, что я избранник тайной силы!

А между тем пахучий заграничный кофеек с малой примесью зерен конопли продолжил действовать.

– Это вы сейчас ко мне?

– К тебе!
– посланник протянул к нему руку.
– Я пришел сказать, что ты - необычный человек!

– Кто, я?
– переспросил Светозар Евлампиевич.

– Да, ты. Ты должен решить судьбу всего мира, судьбу многих человеческих жизней! Ты тот, кого будут звать Карающая Десница Господня! И сейчас ты должен сделать свой решающий выбор.

– Кто, я?

Посланник-глюк недоуменно посмотрел на него, но потом вспомнил, с кем имеет дело, и успокоился.

– Ты, ты. Итак, что ты выберешь?

Директор ненадолго задумался.

– А какие варианты? Просто А, Б, В, Г, или с предложениями?

– Если ты выбираешь свет, ты должен немедленно уничтожить ту, что держит тебя в страхе. А если ты выберешь тьму, ты должен сесть на диету, и скинуть сто пятьдесят кило.

– Не, ну это несерьезно, - забормотал Светозар Евлампиевич.
– Конечно, я выбираю свет.

– Я не сомневался в тебе. А теперь встань, и иди за мной!

На то, чтобы встать, директору понадобилось ровно две минуты, после чего он, преисполненный гордости, пошел вслед за своим апостолом, надувая щеки от гордости, и чувствуя, как от волнения колотится сердце.

За дверями спальни почему-то начиналась пещера, большая и просторная. А в конце пещеры парила над полом облаченная в золотистый наряд фигура.

– Это Ванда, она же - твой враг!
– торжественно объявил послушник.
– Она держит тебя в страхе! Убей ее, Карающая Десница Господня.

– Как убить?
– испугался директор.
– Вот прям сейчас? Но у меня же нет оружия!

– Ты заблуждаешься, Карающая Десница! Оружие в твоей руке!

Светозар Евлампиевич машинально перевел взгляд вниз, и с удивлением обнаружил зажатую в левой ладони рукоять меча. Это придало ему уверенности.

– Получи, гадина!
– проревел он, и, замахнувшись мечом, что есть силы врезал по колдунье, рассчитывая одним движением отрубить ей голову.

Эффект вышел несколько иной, чем ожидалось.

Удар взятым

из ящика с инструментами молотком, нанесенный по стене ванной, привел к разрушению тонкой перегородки между квартирами, в свое время сооруженную экономными строителями. Стена порвалась, как бумага, и жирная туша по инерции ввалилась в чужую ванную, где в это время плескалось обнаженное женское тело.

Испуганный визг разбудил весь пятый этаж.

– Софа, что случилось?
– на место события немедленно прискакал муж потревоженной особы.

– Миша, здесь маньяк!
– Софа торопливо прикрылась полотенцем.
– Он хотел меня изнасиловать! Срочно звони в полицию!

Директор что-то забормотал, и метнул молоток, попав Мише точно в голову. Всю следующую неделю ему придется провести в обезьяннике, ожидая момента, когда пострадавшая пара заберет заявление. А это означало, что Боевая Академия опять осталась без присмотра надлежащего руководства.

26

– Это еще что за фигня?
– Дима обалдело посмотрел на сваленные у стены вещи.

Ответ пришел само собой. Вместо обычной деревянной двери, ведущей в мужскую комнату, и подписанную М (хулиганистая Алиса и тут отличилась, весьма художественно пририсовав к букве то, что, по ее мнению, и отличает мужчин от женщин) теперь стояла новая, добротная, бронированная, больше похожая на вход в строго засекреченный правительственный бункер. Близнецы удивленно и почти одновременно присвистнули.

– Мы что, блоком ошиблись?
– Ваня огляделся.

– Вещи-то наши, - Валера поднял с пола свою рубашку.
– Да и гроб на месте. Эй, там, что за дела?

Он ударил кулаком по двери, и та слегка загудела. Со стороны комнаты послышались неторопливые шаги, и голос Зяблика спросил:

– Пароль?

– Какой, еще, в задницу, пароль?
– взревел Дима.
– Открывай, скотина! Кто тебе разрешил наши вещи выбрасывать?

– Скажи пароль, тогда открою, - ответил Остап спокойно.

Ваня почесал затылок.

– Может, пароль четыре единицы?
– предположил он с каменным выражением лица.

– Пароль состоит из одной фразы, - сообщил Зяблик.
– А именно: Прости нас, мы были неправы, учитель, сознаем свою вину и больше так не будем.

– Вот, гад!
– окончательно рассвирепели парни.

Валера переплел пальцы, и кусок льда размером со страусиное яйцо врезался в дверь. Ни следа, ни вмятины. Ваня повторил его жест. Дверь слегка содрогнулась, как будто по ней врезали невидимым кулаком, но результат вышел тот же, если быть конкретнее, нулевой. Дима уже хотел призвать на помощь ленту, чтобы взрезать замок, но вдруг понял, что замочной скважины и в помине не было. Вместо нее торчала узкая щель, наверное, для карточки-ключа.