Боевая Академия: адаптируйся, борись, импровизируй!

Непьющий философ

– И вы еще спрашиваете?
– Казимир махнул рукой, и присел на диван.
– Напомнить?

– Лучше не надо.

– Чтобы больше такого не было. Практика нужна для развития, для укрепления знаний, для повышения уровня. Если мы даем вам задание, мы знаем, что вы с ним справитесь, и вернетесь обратно живыми и здоровыми. А вы по своей инициативе, да еще и при помощи обмана, отправились туда, откуда даже некоторые старшекурсники не всегда возвращаются. А что, если бы вы погибли?

Ребята опустили головы. Куратор не кричал, а говорил спокойным

тоном, но это было еще хуже брюзжания Богданова. Он как будто выворачивал им души, заставляя почувствовать муки совести. И спорить с ним ни у кого не возникло желания.

– Мы больше так не будем, - пообещала Алиса.
– Честно-пречестно!

– Вас спасло только то, что задание вы все-таки выполнили, - голос Казимира слегка потеплел.
– К тому же, Садим отзывается о вас очень восторженно. Настолько, что даже слегка преувеличивает. И поэтому наш слегка слабоумный директор гордо решил засчитать вам не один оплаченный месяц, а целых три.

От этой новости грусть сразу растаяла.

– И что, вы теперь два месяца никуда не будете нас отправлять?
– уточнила Луиза.

– Да, и у вас будет больше времени на теоретическую часть, - охладил их восторг Казимир.
– На этом пока все, жду вас в понедельник, первая пара - боевые заклинания. К ней принести и сдать отчеты, кто не сдаст, тому двойка за семестр. Удачи.

– А что насчет Зяблика?
– напомнил Ваня.

– Он старший. Слушаться его во всем.

*****************

– Здрав будьте, добры молодцы.

– Здравствуйте, батюшка Кузьмич!
– сказал Ярослав, изображая бурную радость.
– Что же вы топчетесь на пороге, заходите к нам в комнату.

– А тапками бить не будете?
– осведомились из вентиляционной решетки.

– Я уже вам говорил, мой сосед по комнате перебрал, и принял вас за ожившую куклу, - Сергей согласно замычал.
– Больше такого не повторится. Заходите, не бойтесь.

Из вентиляции с кряхтеньем выбралось нечто, отдаленно напоминающее крошечного человека, в красной рубахе до пят и березовых лаптях-корзинках. Сморщив свой, похожий на картошку нос, комендант боязливо огляделся, и, убедившись, что все спокойно проковылял к дивану.

– Садитесь, устраивайтесь поудобнее, - засуетился Ярослав.
– Чаю?

– Каравай к чаю я с собой не принес, так что, звиняйте.

– У нас чай хороший, на меду, все, как вы любите. Серега, чего стоишь, баран, тащи поднос.

Ворча под нос, арабский потомок ушел, и вернулся через минуту, неся необходимое. С любопытством сунув лицо в кружку, Кузьмич понюхал, что ему предлагали, удовлетворенно вздохнул, и знаком попросил налить ему в блюдечко, а другой рукой уже схватил пряник.

– Мы, собственно, изволили вас видеть по одном вопросу, - Ярослав осторожно начал разговор.
– Вы, батюшка, гулянки любите?

– А чего ж их не любить, паренек? Пусть девицы танцуют, пусть медовуха льется рекой, загуляем, так загуляем!

– Вот и мы того

же мнения.

– Но в общежитии всякие гулянки строго запрещены, - тон коменданта посуровел.
– Здесь младые дарования науке обучаются, не к чему их отвлекать пьяными криками.

– Конечно-конечно, - Ярослав налил ему еще чаю.
– Собственно, речь идет не о гулянке с пьяными криками, а о небольшом празднике в честь наступления зимы. Несколько человек, тихое, культурное общение, за столом, под телевизор.

– И никакого шума, - добавил Сергей.

Кузьмич окинул их подозрительным взглядом.

– Что-то вы больно сладкоречивы, богатыри общажные. Не иначе, задумали чевой? Может, обмануть хотите коменданта, на уши ему лапшу навешать?

– Что вы, что вы, и в мыслях не было, - Ярослав замялся.
– Мы немного не так выразились. Тихое общение, под телевизор, но среди нас будут девушки. А, как вы понимаете, девушки любят танцы.

– Это да, - согласился комендант.
– Где же еще станцевать красной девице танец с суженым, как не гулянке?

– И, конечно, мы позовем несколько друзей, - продолжил старшекурсник.
– И, как гостеприимные хозяева, должны их чем-то потчевать. Никакой пьянки, уверяю вас, небольшая настойка на березовых бруньках, чисто за встречу.

– С приехалом, так сказать, - пробасил Сергей.

Кузьмич подумал несколько секунд, зачерпнул ложкой плавающие в чашке чаинки, и осторожно выложил их на край блюдечка.

– Если хотите, приходите и вы тоже, мы всегда будем рады вас видеть. Напоим, накормим, обогреем, еще спасибо скажете, что молодость вспомнили, - привел последний аргумент Ярослав.

– Я так понимаю, паренек, ваш батюшка Андрей свет Евгенич не должен знать ни о девицах, ни о настойке на бруньках?
– понимающе спросил Кузьмич.

– Разумеется. Зачем ему лишний раз на нас кричать, слова тратить?

– Тогда добро. Ты, паренек, дай-ка мне другое блюдечко, а то это видишь, треснуло.

Сергей молча исполнил его просьбу, а Ярослав взял тарелку, и посмотрел на чаинки, их которых были выведены четыре цифры.

– Стабильность это не про вас, Кузьмич. Вы вообще к какой валюте свои тарифы привязываете?

– К белорусским зайчикам, - хмыкнул комендант.
– Давай, не жлобься, хороший отдых заслуживает хороших денег. Кстати, а молодых дарований, что в комнате дальше по коридору, вы приглашать будете?

– Перваков? Нафиг надо, - Ярослав презрительно оттопырил нижнюю губу.
– Пусть свои конспекты зубрят, и не выделываются. Не заслужили еще со старшими за одним столом сидеть.

– Как знать, паренек, как знать, - загадочно ответил Кузьмич.

*****************

Шторы были задернуты, чтобы ни один посторонний звук не отвлекал от работы. У двери стоял артефакт шумопоглощающий Луизы, который, работая на обратной передаче, заглушал весь шум, доносящийся из коридора. Склонив головы, ребята сосредоточенно выводили текст отчета, сопя от напряжения.