Боевая Академия: Книга Судьбы
Шрифт:
— Сдавайтесь, или мы вас уничтожим, — повторила Михо. — Со своей стороны обещаю, что если вы сдадитесь, то мы никому не расскажем о лишних драконах. Вы сможете избежать крупных неприятностей, если признаете свое поражение.
— Сдаемся, — сказал Остин, командир "Ланселота", и первый нажал на кнопку. Из спины бирюзового дракона выскочил белый флаг.
— Сдаемся.
— И мы.
Еще два флага. Михо улыбнулась.
— Берта, Сьюзи, чтобы вы знали, я на вас не сержусь. Благодаря вам я обрела друзей, лучше которых не сыщешь нам всем белом свете.
— Неужели это она про нас? — всхлипнула Артессия. —
— Меня сейчас стошнит, — буркнул Элис, которая терпеть не могла сантиментов. — Если на этом все, то полетели отсюда, у нас еще два противника осталось, и один из них — "Ястреб". А также Чарли на своем "Артуре".
— Да, полетели, — согласилась Михо. — Все слишком затянулось, пора с этим заканчивать.
*Сталактит — каменная сосулька, свешивающаяся с потолка пещеры
*Сталагмит — каменный нарост, поднимающийся из пола пещеры строго вертикально навстречу сталагмиту.
40
Добыть униформу оказалось просто — этим занялся Гор, который так до конца и не понял, почему ему нельзя просто рассказать все хозяину, но не решившийся спорить после того, как видел боевых магов в бою во время засады "Наури Кам". Куда сложнее оказалось угнать нужную машину. Умеющие водить только трактор, ну или в самом крайнем случае — автобус, Ваня и Валера изрядно покалечили ее, пока добирались от западной точки города, где располагалась стоянка с грузовыми автомобилями, до строительного участка напротив автосалона, где и был назначен общий сбор.
— А это кто? — решился спросить адвокат, глядя, как в кабине лежит связанное по рукам и ногам липкой паутиной тело.
— Сторож, — махнул рукой Ваня. — Решили взять с собой, мужик вроде крепкий, вдруг пригодится.
— Уже и бутылку ему купили в качестве оплаты, — добавил Валера. — Сколько там время?
— Два часа дня.
— У нас в запасе еще шесть часов… Может, продегустируем оплату, а? Так сказать, чтобы время прошло быстрее?
— Я сейчас кому-нибудь его кишки продегустирую, — рыкнул сзади Гвеллин, минуту назад покинувший остановившееся неподалеку такси. — То, что нашего старшего здесь нет, еще не значит, что вы не получите по шее, если опять будете бухать.
— Да мы что, мы просто предложили, — Ваня заглянул ему за спину. — А где Морган?
— А я гребу? Приезжаю в деревню, а там… Окно разбито, Моргана нет, на траве телик валяется. Сбежал, гад, не выдержал жестокого обращения.
— Надо было ему все-таки какой-нибудь еды оставить, — с сожалением констатировал Валера. — И что теперь делать?
— Без понятия, — гном посмотрел на окна автосалона. — Кстати, а что этот, мусор зачуханный, так и не появлялся?
— И духу его здесь не было. Похоже, тоже слился.
— Ничё, и вчетвером управимся.
Наступила тишина.
— И чё стоим?
— В смысле?
— Пожарная машина где?
Близнецы переглянулись.
— Мы решили… — начал было Валера.
— Щас нос тебе сломаю.
— … что можно обойтись…
— И два ребра.
— … то есть, заменить ее…
— Угу, уже теплее.
— Вон той фигней, — показал рукой Ваня. — Она стоит недалеко, и угонять ее не надо, рядом никого нет.
— Это у тебя в башке никого нет. А ну, быстро дунули за пожарной машиной, пулей!
— Странная у вас
— На принципе учения великого мастера Пендюлей, — буркнул гном. — Это как кнут и пряник, только без пряников.
*************
Она не знала, сколько шла, и остановилась лишь когда почувствовала, что выбилась из сил. Обычно помогавшее сиренам видеть глубоко в воде зрение сейчас дало сбой, сколько бы Ария не всматривалась вперед, она не видели ни одного проблеска света. А между тем, по ее расчетам, сейчас был день, и если она не выйдет хоть к какому-нибудь выходу, то скоро наступит ночь, и тогда ей уже не на что будет ориентироваться. Обернутые тканью одеяла ноги сбились в кровь, руки устали нащупывать препятствия перед собой, из-за недостатка кислорода было трудно дышать, кружилась голова. К тому же, сирена страшно замерзла, и вся покрылась гусиной кожей, выбивая зубами чечетку.
"Похоже, это конец", — привалившись спиной к каменной стене, она сползла вниз. "Мои кости останутся здесь, пока на них не наткнется какой-нибудь спелеолог, а моя заблудшая душа будет бродить неподалеку, так и не найдя себе покоя на небесах. Как унизительно для спецагента международной безопасности, и какой позор для сирены умереть внутри горы! Да еще и без одежды"
Внезапно какой-то поток воздуха растрепал ее волосы, и что-то проскользнуло мимо. Ария замерла от недоброго предчувствия.
— Эй, бесстыжая дева, где ты? — позвал смертельно уставший Тюльпан, спотыкающийся на каждом шагу. — Служитель великой богини уже не в том возрасте, чтобы устраивать такие погони, да и ты, я знаю, уже на пределе. Вернись на алтарь, и тогда я уговорю великую богиню пощадить тебя.
— Да в рот тебе ноги, свинья! — с трудом поднявшись, сирена побежала вперед, сцепив зубы, чтобы не чувствовать страшную боль во всех суставах. Ее движение не осталось незамеченным.
— Стой, — проскрипел эфиоп, пускаясь следом. — Остановись, или я заколдую тебя, превращу твое нагое тело в полуразложившийся труп, и отправлю твою грешную душу в Ад!
Впереди вдруг выросла каменная стена. Ария слепо ткнулась влево, нащупала руками какой-то узкий проход, и втиснулась туда, обдирая руки об выступы. Страшно ругаясь, Тюльпан упорно полез следом, ориентируясь на звуки ее шагов. Это было похоже на гонку двух загнанных зверей, когда один хочет съесть другого, а другой хочет спастись, чтобы еще немного пожить. И каждый из них знает, что чем дальше, тем опаснее, но ни один не остановится, пока не добьется своего.
Споткнувшись об камень, сирена упала на колени. Эфиоп навалился сверху, пытаясь нащупать ее горло. Зашипев, Ария врезала ему локтем в лицо, целясь в низко опущенный капюшон, вырвалась и поползла дальше. Проход уменьшился до крысиной норы, продвигаться было все труднее и труднее. Тюльпан безуспешно пытался ухватить ее за ноги, но при этом так стонал, и бормотал такие страшные проклятия, что еще больше подгонял Арию. Она уже ничего не соображала, куда ползла, все вокруг утратило значение, кровь сочилась из порезов, последние силы покидали ее. Глаза закрывались, разум затягивало в глубокий омут. Еще пара метров, и тупик, и тогда она вонзит зубы в горло эфиопу, и умрет здесь, несломленная и непокорная…