Боевики рабочих окраин. Паравоенные формирования рабочего класса Петербурга и Москвы 1905–1917
Шрифт:
«…из 150 млн крестьян, а это более 70 % населения страны, лишь 25 % жило благополучно за счёт приобретения земли после отмены крепостного права и использования наёмного труда батраков. Остальная часть крестьянства – малоземельные, однолошадные и безлошадные бедняки – даже во второй половине 90-х годов, в период бурного экономического подъёма, продолжали влачить жалкое существование. Среднестатистический крестьянин довольствовался 17 копейками в день!», и там же: «…по величине заработной платы среди остальных групп населения страны рабочие занимали одно из последних мест… у подавляющей части рабочих средней и низшей квалификации зарплата не покрывала семейных расходов».
И это при том, что русский крестьянин или
Ни владельцы предприятий, ни правящая верхушка в целом не были способны, да и не хотели разрешать экономические и нравственные конфликты, идти навстречу рабочим. Отношение к фабричному люду было как к крепостным – сословие, недостойное внимания, уважения и сотрудничества. Закон был на стороне господ, и решением всех проблем по традиции было применение репрессивных мер. Бунты рабочих жестоко подавлялись спешно вызванными воинскими командами, казаками, полицией. Силовики принимали крутые меры, выявляли и наказывали виновных: свистели нагайки, гремели выстрелы, и всё затихало до нового, ещё более кровавого мятежа.
Такое безответственное отношение к соотечественникам из низшего сословия, такая ненависть, с которой подавлялись чаяния людей, чьими руками добывались и производились материальные ценности, вызывало ответную реакцию со стороны угнетённых.
Крестьянские и рабочие волнения приобретали настолько невиданные масштабы и столь же ответные репрессии, что многие образованные люди России того времени стали убеждаться, что внутренняя политика царского правительства несостоятельна, и что существующий порядок нуждается в глубокой перестройке. Учащуюся молодёжь из высших и средних слоёв общества, интеллигенцию традиционно привлекала Франция, где в качестве формы государственного правления не единожды устанавливалась буржуазная республика, а в 1871 году появилось первое правительство с участием рабочих – Парижская коммуна.
Внимание на перемены в западных странах обращали и имперские власти России: всплеск революций 1848 года и ожесточённая классовая борьба особенно беспокоили правящую верхушку. Московский губернатор Закревский в своей записке императору Николаю I докладывал о «необходимости запретить открытие новых фабрик и заводов в России и… сократить производство существующих, не допуская увеличения численности рабочих». Оценив зарождающееся стачечное движение рабочих, сановники признали его угрожающим установленному государственному порядку, что привело к появлению закона о стачках и уголовного наказания за них.
Надо сказать, что активная роль интеллигенции и молодых дворян в организации революционного движения общепризнана. Родовитые, образованные и талантливые люди: А. Н. Радищев, офицеры-декабристы М. М. Нарышкин и Н. А. Крюков, А. И. Герцен и Н. П. Огарёв, Н. Г. Чернышевский, П. А. Кропоткин, В. В. Лебединцев, Ульяновы Александр и Владимир, сёстры Фигнер и многие другие выступили против бесчеловечного обращения с людьми из «подлого сословия», против преступлений монархического режима, за развитие демократического общества с целью взять власть в свои руки. Вспомните известное общество «Земля и воля», выросшее из тайных студенческих кружков. Его организаторами были такие люди, как Чернышевский и Герцен, исповедующие идею «общинного социализма».
«Земля и воля» ставила своей целью подготовить крестьян к революции, провести демократические реформы. Появился такой примечательный феномен, как «хождение в народ»: молодые люди, студенты в простонародной одежде ездили по деревням, жили и работали вместе с крестьянами, по вечерам рассказывая настороженным и изумлённым неграмотным людям о будущей «светлой жизни без царя». Царские власти внимательно следили за революционной молодёжью и их попытками склонить крестьянское сословие к классовой войне. Агитация крестьян была признана имперскими сановниками подготовкой к государственному перевороту. Дело вело III отделение: с 1873 по 1877 год жандармы задержали несколько тысяч народников (только в 1874 году задержано восемь тысяч человек). Последующая расправа над участниками хождения в народ вызвала в обществе большой резонанс и получило название «Процесс ста девяносто трёх».
Этот процесс, как
6 декабря 1876 года на площади Казанского собора в Петербурге «землевольцы» организовали демонстрацию с участием рабочих кружков. Это было первое политическое массовое выступление пролетариата России. Молодой рабочий Потапов поднял над собой красный флаг и был за это осуждён на заточение в монастырь. Многие участники демонстрации оказали сопротивление полиции, многие были схвачены и приговорены: кто к ссылке в Сибирь, кто к каторге.
В 1877 году прошёл политический судебный процесс по делу молодёжи из разных сословий, так называемый «Процесс пятидесяти», где перед судом предстали тридцать четыре мужчины и шестнадцать женщин.
Обвиняемый, рабочий П. А. Алексеев, произнёс на суде знаменитую речь, взволновавшую современников:
«…Мы, миллионы людей рабочего населения, чуть только станем ступать на ноги, бываем брошены отцами и матерями на произвол судьбы… Что же нас там ожидает?.. Семнадцатичасовой дневной труд – и едва можно заработать сорок копеек!.. Я думаю, каждому известно, что у нас в России рабочие всё ещё не избавлены от преследований за чтение книг, а в особенности если у него увидят книгу, в которой говорится о его положении, – тогда держись! Ему прямо и говорят: "Ты, брат, не похож на рабочего, ты читаешь книги". И страннее всего то, что и иронии не заметно в этих словах, что в России походить на рабочего – то же, что походить на животное… Неужели кто полагает, что мы, работники, ко всему настолько глухи, слепы, немы и глупы, что не слышим, как нас ругают дураками, лентяями, пьяницами?… Неужели мы не видим, как вокруг нас все богатеют и веселятся за нашей спиной?.. Если из нас каждый отдельно не может подать жалобу на капиталиста, и первый же встречный квартальный бьёт нам в зубы кулаком и пинками гонит вон, – значит, мы крепостные! Из всего мною выше сказанного видно, что русскому рабочему народу остаётся только надеяться самим на себя и не от кого ожидать помощи, кроме от одной нашей интеллигентной молодёжи…
Поднимется мускулистая рука миллионов рабочего люда, и ярмо деспотизма, ограждённое солдатскими штыками, разлетится в прах».
«Земля и воля» и «Народная воля» [3] боролись за социализм не только пропагандой и хождением в народ, но и террором. В ответ на царские гонения народовольцы ответили политическими убийствами. Были казнены: шеф жандармов Н. В. Мезенцов, военный прокурор В. С. Стрельников, руководитель Охранного отделения Петербурга Г. П. Судейкин, харьковский губернатор Д. Н. Кропоткин и другие крупные чиновники. А 1 марта 1881 года был убит и сам Александр II. После этого теракта последовали массовые задержания, судебные процессы и казни заговорщиков.
3
«Народная воля» выросла из второго состава «Земли и воли» в 1879 году.
«Народная воля» была разгромлена, но вскоре как феникс возродилась из пепла: оставшиеся на свободе народовольцы основали новую грозную партию социалистов-революционеров. Эсеры смогли стать самой массовой революционной партией, пришедшей к власти в феврале 1917 года.
Также из народников появились кружки марксистов. Из их рядов вышли впоследствии большевики, которые и стали основными конкурентами эсеров в борьбе за власть.
Учение К. Г. Маркса и Ф. Энгельса о коммунизме приобрело тогда необычайную популярность в Европе и России. В знаменитом «Манифесте Коммунистической партии» немецкие философы обосновали мысль о восстании пролетариев, установлении ими диктатуры и создании бесклассового общества – общества равных возможностей и свободных людей.