Боевой 41-й год. Тетралогия
Шрифт:
Для штурма постов на флангах Гаврилов выделил по две стрелковые роты, по взводу легких минометов, по взводу ПТР, по пулемету ДШК и по огнемету. Командовать штурмовыми группами поручил комбатам Фомину и Галицкому. Обеспечивалось подавляющее огневое превосходство над обороняющимися немцами. После захвата блок постов саперы должны взорвать мосты и обеспечить дымовую завесу. Затем роты должны были занять оборону за взорванными мостами.
Центральные блокпосты атакуют по одной сводной роте артиллеристов. В поддержке - минометы, ПТР и пулеметы разведбата. Командуют - Падерин и Шапкин. Две разведроты с трофейными минометами выдвигаются лесом на фланги за взятые штурмом мостики и готовятся встретить огнем из леса во фланг подходящие по шоссе резервы противника.
В шесть утра начали выдвижение на исходные. Разведка заранее выявила и вырезала без выстрелов немецкие передовые дозоры, выдвинутые в лес. К сожалению, обеспечить внезапность атаки не удалось. На левом фланге какой-то слишком хитрый немецкий взводный командир выставил не один, а два парных дозора. Один дозор разведчики обезвредили, а вот второй - не заметили. Дозор обнаружил подходящие по лесу роты и открыл огонь. Услышав стрельбу, немцы успели занять окопы. Впрочем, это им не сильно помогло. Гаврилов приказал не жалеть боеприпасы к трофейным минометам и пулеметам. Тащить их дальше с собой не имело смысла.
Так что, вырытые немцами неглубокие окопы не спасали от падающих сверху мин, крупнокалиберные пулеметы прошивали земляные насыпи и бревенчатые стенки наспех сделанных дзотов. Бронебойщики в упор расстреляли вкопанные в землю танки. Через десять минут все четыре блокпоста были захвачены. Саперы рванули мосты и организовали плотные дымзавесы на флангах над просекой шоссе. С соседних блокпостов немцы открыли плотный фланкирующий огонь из пулеметов. Впрочем, стреляли они в густое облако дыма вслепую, целясь вдоль шоссе. Минометчики перенесли огонь на стреляющие блокпосты противника.
Заговорила немецкая артиллерия. Стреляла она без корректировки огня, ориентируясь вдоль шоссе. Впрочем, артиллерийский огонь и без корректировки был довольно плотным. Вся дивизионная и полковая артиллерия танковой дивизии, а это более полусотни орудий, обстреливала двухкилометровый участок шоссе. Но, праздник у немецких артиллеристов продолжался недолго. Не успели они как следует разойтись, как по обнаружившим себя орудиям ударили подошедшие вовремя штурмовики. Взрывы бомб в ближайших селах были слышны даже через трескотню пулеметов и снарядные разрывы. Маневренные группы противника, как раз к этому времени собравшиеся в походные колонны, тоже попали под раздачу. Обработав бомбами артиллерию, штурмовики врезали РС-ами по колоннам. Горели грузовики и танки, взрывался боекомплект. Выпрыгивающую из кузовов и разбегающуюся пехоту летчики обработали из пулеметов. Сделав свое дело, два полка штурмовиков ушли. Немецкие истребители попытались перехватить их на отходе, но были отогнаны прикрывающим истребительным авиаполком и собственными истребителями штурмовых полков.
На земле тоже все шло по плану. Не прошло и получаса, как полк благополучно пересек шоссе и углубился в лес. Маневренные группы противника, расстроенные и побитые летчиками, подошли к участку прорыва с опозданием. Прикрывающие флаги роты ушли в лес последними, сделав несколько залпов по подходящим немецким резервам. Саперы оставили противнику в лесу массу взрывающихся сюрпризов. От преследования благодаря саперам удалось оторваться. Снова по площадям ударила немецкая корпусная артиллерия, затем налетели бомбардировщики. Бомбы и тяжелые снаряды выворачивали с корнем вековые деревья. Но, стрельба по площадям, а обстреливать немцам пришлось несколько квадратных километров леса, была, практически, бессмысленным переводом боеприпасов.
Всех раненных при прорыве и убитых вынесли с собой. После трехчасового марша по лесу Гаврилов остановил полк на привал в семи километрах восточнее деревни Сельцо. От шоссе прошли восемь километров, Командиры подразделений доложили потери. Прорыв через шоссе, несмотря на тщательное планирование и удачное исполнение, обошелся дорого. Было убито 29 человек и 83 человека ранено. Наибольшие потери нанес огонь немецкой дивизионной артиллерии при переходе через шоссе. Если бы не погасившие его штурмовики, потери были бы намного больше. Погибших похоронили.
Разведчики встретили дозоры партизан из отряда, базировавшегося в лесу севернее Броды. К ночи подошла группа партизан с пятью подводами во главе с командиром Силуяновым. Партизаны смотрели на бойцов полка с уважением и пиететом. Сводки Совинформбюро, принимаемые в отряде, сделали из бойцов практически былинных богатырей. Бородач Силуянов, крепкий сорокалетний мужик, партизанивший в этих местах еще в гражданскую, поздравил командование полка с успешным прорывом через шоссе. Партизаны привезли мины к ротным минометам, патроны, хлеб, свежее мясо и рыбу, выловленную в местной речке.
Гаврилов, посоветовавшись со штабом и комбатами, решил отказаться от гужевых повозок, которые, все же, сильно тормозили движение. В связи с этим, решили оставить партизанам часть тяжелого вооружения, поскольку прорывов через серьезные оборонительные рубежи больше не ожидалось. Отряду Силуянова привалило большое счастье в виде пулемета ДШК, трех ПТР и двух максимов. Кроме того, оставили ему все трофейные минометы и пулеметы, поскольку боеприпасов к ним практически не осталось. Обрадованный подарками Силуянов пообещал к утру прислать еще продуктов. Серьезно раненых бойцов и командиров тоже оставили в отряде. Оставшееся вооружение и боеприпасы разделили по вьюкам и волокушам. Вечерним сеансом радиосвязи пришло поздравление от командарма. В вечерней сводке Совинформбюро объявлялась благодарность полку от самого Верховного Главнокомандующего товарища Сталина.
***
Павел Кондратьевич Силуянов был доверху доволен. Помощь прорывающемуся из окружения из Бреста полку, которую его отряд обязан был оказать по приказу белорусского штаба партизанского движения, неожиданно дала отряду крупнейший профит. Казалось бы, тертого мужика, уже полтора года бывшего заместителем председателя Пинского райисполкома, было весьма трудно привести в состояние эйфории. Но факт имел место. Он был счастлив.
Нет, конечно, помощь брестцам была для отряда весьма хлопотной. Пришлось принять 43 человека раненых, из них 32 лежачих. И это при том, что в отряде было всего 28 человек. На базу раненых вывезли в телегах и волокушах за два рейса. Отрядному фельдшеру в помощь пришлось выделить шестерых бойцов для круглосуточного ухода за ранеными. Раненых разместили в жилых блиндажах, а партизанам пришлось строить себе шалаши. Ну да, штаб обещал вывозить каждую ночь самолетами по 6 человек раненых. Летом неделю можно и в шалаше прожить. Никто из партизан не роптал, напротив, оказать помощь героям обороны крепости каждый почитал за честь. Сводки Совинформбюро отрядный радист принимал по два раза в день, и про геройскую оборону крепости в отряде знали все. Тем более, что запас продуктов, медикаментов и боеприпасов для брестского полка был заложен на базе еще в 40-ом году, в апреле, вскоре после постройки базы. Уже тогда штабом была предусмотрена помощь прорывающемуся из крепости гарнизону. Осенью 40-го года все продукты заменили на свежие, добавили еще боеприпасов, особенно мин для новых ротных минометов.
Решение по организации партизанских баз было принято еще в ноябре 1939 года. Тогда же Силуянову предложили возглавить один из отрядов, естественно, без освобождения от обязанностей зампреда исполкома. Павел Кондратьевич без колебаний согласился. Если партия говорит: 'Надо!', партиец с двадцатилетним стажем говорит: 'Есть!'. Тем более, что именно в этих местах ему, тогда еще молодому двадцатилетнему парню пришлось партизанить в 1919 году. Потом, когда после поражения Красной Армии под Варшавой, эта территория осталась под белопанской Польшей, и отряд Силуянова перешел на советскую территорию, Павел Кондратьевич осел в Бобруйске, работал в депо, проводил коллективизацию в деревне, возглавлял колхоз, потом работал инструктором в Бобруйском горкоме.