Боевой гимн

Форстен Уильям P.

Чак привел их в комнату, ярко освещенную керосиновыми лампами, свисавшими с потолка. За длинными столами трудилась группа чертежников.

— Мы разрабатываем новые образцы дирижаблей, — сообщил им Фергюсон, показывая на чертеж. — Вот у этого два двигателя, его крейсерская скорость двадцать пять миль в час, а максимальная — все сорок. Он идеален для быстрого маневрирования, это воздушное судно, которое создано для того, чтобы охотиться на другие дирижабли. И если один двигатель выйдет из строя, то второй не даст кораблю упасть. Команда будет состоять из трех человек: пилота, бортинженера, в чьем ведении будет

также кормовая пушка, и стрелка в верхней башне.

— В какой стадии находится строительство? — спросил Эндрю, склонившись над чертежом.

— В завершающей, — улыбнулся Чак. — Он уже почти готов к полету. Стоит в пятом ангаре.

— Ну, пойдем полюбуемся.

— Взгляните сначала вот на это, — остановил его Чак. Инженер открыл ящик стола, вытащил рулон бумаги и приколол чертеж к доске. — Вот он, красавец!

Эндрю не сразу понял, что тот имеет в виду, пока его взгляд не упал на цифры внизу чертежа, указывающие масштаб.

— Господи Иисусе! Чак, да это чудовище имеет четыреста футов в длину!

— Точно, — ухмыльнулся Фергюсон. — У него четыре двигателя, два на носу и два на корме. Теперь, когда у нас стало много водорода, нам больше не нужен баллон с горячим воздухом. Соответственно увеличивается грузоподъемность. Этот дирижабль поднимет пилота, бортинженера и трех стрелков.

— Но зачем нам такой монстр? — недоуменно спросил Эндрю.

— У него будет большая дальность полета и грузоподъемность, сэр. Дальность полета наших старых кораблей не превышала двухсот миль. Дирижабль с двумя двигателями способен пролететь четыреста. А этот орел преодолеет все восемьсот, а то и тысячу двести, когда его новые двигатели будут отлажены. Можно долететь отсюда до Руси и перевезти тонну груза — людей или снаряжение — со скоростью сорок миль в час.

— Поезд дойдет быстрее, — презрительно фыркнул Пэт, — и он намного надежнее.

— Поезда пока не ходят ни на юг, ни на восток, — возразил Чак. — Сэр, я гарантирую, что даже на старых двигателях мы сможем слетать до страны бантагов и обратно, если сократить экипаж до пилота, бортинженера и стрелка и загрузиться под завязку топливом. Летчики сфотографируют их лагерь, и меньше чем через сорок восемь часов снимки будут у вас на столе. Мы сможем наконец узнать, отправились ли они на восток и оставили нас в покое или остановились и готовятся к броску на север. И еще один момент, сэр. Мы не можем послать ни один из кораблей вверх по реке на их территорию из-за риска спровоцировать бой. Но если мы запустим эту штуку, она будет лететь на высоте десять тысяч футов, и бантаги ничего не смогут с ней поделать. Не будет произведено ни единого выстрела, и этим перестраховщикам в Конгрессе не к чему будет придраться. — Фергюсон наклонился вперед. — Сэр, это даст ответ на все наши вопросы о том, что происходит на юге. Может, мы вообще ничего не обнаружим, если повезет. Это будет значить, что их патрули просто хотят убедиться, что мы на достаточном расстоянии от них. Черт подери, возможно, окажется, что они боятся, как бы мы на них не напали. Но если мы что-то найдем, у нас будут факты, которые мы предъявим Конгрессу, и мы успеем подготовиться к будущим осложнениям.

— Ты говоришь об очень больших расстояниях, Чак, — покачал головой Эндрю.

Чак перевел взгляд к дальней стене комнаты, где с выжидающим видом стоял Джек Петраччи,

командующий воздушным флотом Республики.

— Полковник Петраччи, греби сюда! — заорал Пэт.

Джек, ухмыляясь, подошел к ним. Ирландец хлопнул его по спине.

— Я перед поездкой опять поставил деньги на то, что ты окочурился, и снова проиграл, — расхохотался Пэт.

Эндрю пожал Джеку руку и показал на чертеж.

— Что ты думаешь по этому поводу?

— Я бы до смерти перепугался, если бы мне пришлось лететь на такой штуке, — тихо ответил Джек. — Впрочем, я всегда боялся летать.

Эндрю усмехнулся, но по глазам Джека он видел, что тот говорит серьезно. По странному стечению обстоятельств, Джек, некогда работавший в цирке, где имелся воздушный шар, стал первым пилотом на этой планете. Их первый воздушный корабль был простым шаром, из гондолы которого Петраччи осуществлял наблюдение за войском орды во время Тугарской войны. Уже потом они начали строить дирижабли. Хотя Джек, не таясь, говорил о своем страхе, было общеизвестно, что он никогда не забывал своего долга и сотни раз рисковал жизнью.

— Четыре двигателя — это гениально! Всегда хорошо иметь что-то в резерве, особенно когда летишь против ветра. До бантагов не так-то просто добраться. Черт его знает, какая будет погода и куда подует ветер. Может быть, мы долетим туда, но не сможем вернуться из-за плохой погоды. На Валдении всегда возникают подобные трудности. Здесь преобладают западные ветры. Поэтому, как правило, на обратном пути у нас встречный ветер, что создает немало проблем.

— А что ты думаешь о дальности полета?

— Она составит порядка тысячи шестисот миль, это почти двое суток непрерывного лета. У нас на юге, около укреплений, начали строить новую авиабазу. Если мы доставим на нее побольше горючего и генератор водорода, это очень нам поможет. Оттуда через море всего четыреста миль на юго-восток до той реки, которую мы хотим исследовать.

— Доставить туда все необходимое без помощи железной дороги — задачка не из легких, — хмыкнул Пэт.

— Ты забыл о «Питерсберге», новом судне Буллфинча, — возразил Джек. — Кстати, он все равно идет в ту сторону.

— Ну, сейчас мы можем это не обсуждать, потому что пока у нас нет этого дирижабля, — заметил Эндрю. — Хотя, пожалуй, было бы неплохо иметь там оборудование и горючее для легких воздушных судов.

Чак и Джек как-то странно посмотрели друг на друга, и Эндрю встревожился.

— Сколько? — резко спросил он.

— Что?

— Сколько будет стоить этот монстр?

— Э-э, сэр, видите ли, тут такая штука…

— Чак, не забывай, что те времена, когда мы строили все, что нам было угодно, прошли. Торговлю шелком и бамбуком, который ты используешь для каркаса своих машин, контролируют карфагеняне.

— Я тут экспериментирую с холстом, пропитанным смесью, получающейся при очистке нефти. А что касается бамбука, то в наших северных лесах растет похожее на него растение. У нас на Земле нет ничего подобного. Расщепляешь его на тонкие пластинки, отмачиваешь и сгибаешь, придавая нужную форму. Потом склеиваешь несколько слоев, и получается материал, прочный, как сталь, но легкий, как бамбук. — Фергюсон запнулся. — Проблема в том, что у нас пока мало кто умеет это делать.

— Сколько все это стоит, мистер Фергюсон? — повторил Эндрю.