Боевой гимн
Шрифт:
Эндрю задрал голову вверх и окинул взглядом громадный дирижабль.
— Расскажи мне о Гансе — все, что ты видел.
Склонив голову, Эндрю слушал рассказ Джека, и картина бегства Ганса словно наяву представала у него перед глазами. Вот Ганс со своей неизменной табачной жвачкой во рту разглядывает проплывающий у него над головой дирижабль Джека. «И как ему вообще удалось выбраться оттуда, где его держали в плену? Только Ганс на такое способен. Что они с ним делали? — мучительно думал Эндрю. — Какие ужасы пришлось ему пережить за эти годы — без друзей, которые, как он считал, скорее всего, уже забыли про него?»
Джек закончил рассказ, и Эндрю, очнувшись от своих грустных мыслей, положил руку ему на плечо.
— Каковы, на твой взгляд, его шансы?
— Честно, сэр?
Эндрю кивнул.
— Как у червяка в курятнике. Я даже не уверен, что он получил мое сообщение. На обратном пути мне пришлось уворачиваться еще от трех дирижаблей. Если Ганс въедет на поезде в этот город, ему уже никто и ничто не поможет. Вокзал рядом с доками кишит бантагами. Рядом с пристанью находится большой форт.
Даже если людям удастся захватить какое-нибудь судно, артиллерия форта разнесет его в щепы. Я еще разок пролетел над той крепостью, в которой я посоветовал ему укрыться. Может, он так и сделает. Вполне современное укрепление — земляные стены, четыре пушки, направленные на реку, и еще две, стерегущие подходы с суши, а также пара легких полевых орудий на лафетах. Форт построен напротив чинской деревни. Деревня обнесена кирпичной стеной, а спереди еще и земляным валом.
— Сколько солдат ты там видел?
— Похоже, гарнизон этого форта состоит из семидесяти-восьмидесяти бантагов.
— А сколько людей у Ганса?
— По моим прикидкам, сто пятьдесят, максимум двести человек. Я думаю, что этот форт является единственным местом, где они могут продержаться какое-то время, но что дальше? Готов поспорить, на них тут же обрушится по меньшей мере умен врагов. Ему некуда бежать, сэр. Вся эта затея отдает безумием. По-моему, старик просто решил нанести бантагам как можно больший ущерб и доблестно погибнуть с оружием в руках, а то, что я на него наткнулся, — это чистая случайность.
— Хочешь сказать, что нам не следует и пытаться чем-то ему помочь?
— Что вы, сэр! — воскликнул Джек, — Да я бы отдал свою правую… — Тут взгляд пилота упал на пустой рукав Эндрю, и он смущенно отвел глаза. — Прошу прощения, сэр.
— Все нормально. Что ты говорил?
— Да вы же знаете, что я обо всем этом думаю. Просто мне в голову не приходит, что мы можем сделать.
— Нам надо разыскать «Питерсберг» и приказать ему подняться вверх по течению реки. Как ты считаешь, у него это получится?
— Я в этом не уверен, сэр. Там в устье полно галер, а на реке в пяти милях от залива находится бантагский бастион, еще один в десяти милях от того форта, о котором я написал Гансу. Не знаю, что у них за пушки, но сверху они показались мне очень большими. Да и вообще, мы же даже не знаем, где сейчас этот самый «Питерсберг».
— Я хочу, чтобы ты этим занялся. Отправляйся на «Летящем облаке» к этому форту и узнай, добрался ли туда Ганс. Дирижабль, на котором я сюда прибыл, полетит вдоль западного побережья, а потом наискосок через море. Если повезет, мы найдем Буллфинча. Я хочу, чтобы и остальные наши летательные аппараты были на этой базе.
— Но, сэр, здесь ведь еще нет ангара. Если с каким-нибудь кораблем произойдет малейшая поломка, или ему понадобится техосмотр, даже если просто подует ветер сильнее двадцати узлов, мы потеряем дирижабль. Я использовал почти весь имевшийся здесь запас водорода и израсходовал уйму ткани, заделывая дыры в оболочке.
— Перед своим вылетом я оставил распоряжение всем воздушным кораблям с наступлением рассвета лететь сюда, — сообщил Джеку Эндрю. — Они будут исследовать водное пространство в поисках «Питерсберга». Нам необходимо найти Буллфинча и передать ему мой приказ войти в устье бантагской реки. Это наша единственная надежда. Ради этого я готов пойти на риск потерять один-два дирижабля.
Джек согласно кивнул.
— Здравствуйте, сэр, — раздался позади них голос Федора.
Эндрю повернулся к старому знакомому, и бортинженер, улыбнувшись, вытянулся по стойке «смирно» и вскинул руку к виску. Стоявший рядом с ним Степан, разинув рот, во все глаза пялился на легендарного Кина, пока Федор не двинул его локтем в бок, после чего стрелок неловко отсалютовал полковнику.
— Так вот он, наш герой, подбивший два вражеских дирижабля? — воскликнул Эндрю.
— По правде говоря, только один, сэр. Мне показалось, что второй был на счету Федора, но мы не видели, чтобы он загорелся.
— Я надеюсь скоро опять увидеть результаты твоей стрельбы, парень.
Джек начал было протестовать, но взгляд Эндрю заставил его умолкнуть на полуслове.
— Там находится мой самый старый друг, — тихо произнес Кин, — и судя по тому, что ты мне рассказал, у него один шанс на спасение из ста. Черт возьми, без него я бы так и остался до сих пор никчемным перепуганным лейтенантом, если бы вообще не погиб в первом же бою. Он создал меня. Он создал нашу Республику, и если ему суждено сегодня умереть, пусть он знает, что я с ним и что я сделал все возможное, чтобы отплатить ему за все, чем я ему обязан.
Голос Эндрю дрожал, он едва сдерживал слезы и с трудом взял себя в руки. Он стыдился того, что позволил себе проявить слабость в присутствии подчиненных, не говоря уже о том чуть ли не умоляющем тоне, которым он обращался к Джеку.
— Ганс мне как отец, и в чем-то даже больше, — прошептал Эндрю. — Я хочу увидеть его, хотя бы для того, чтобы произнести слово «прощай», которое я не успел сказать ему раньше.
По лицу Джека было видно, как потрясен он словами своего командира.