Боевой круг

Пирс Энтони

Он снял примолкшую птицу с плеча, с трудом оторвав коготки.

– Как ты на это смотришь, Глупыш? Может, хватит с нас?

Ответа не последовало. Птица лежала недвижно.

Он поднес ее к лицу, отказываясь верить. Затем расправил пальцами крыло, но оно было уже мертвым. Глупыш предпочел скорее умереть, чем оставить товарища, а Сос даже не заметил, когда это произошло.

С комком в горле, он положил окоченевшее тельце на снег и присыпал сверху.

– Прости, дружок… Человек, похоже, умирает дольше, чем птица.

Ничего более

осмысленного не приходило ему в голову, да и это было лишним.

Он повернулся лицом к вершине и зашагал вперед.

Мир опустел. Глупыш на плече – это было нечто само собой разумеющееся. Его внезапный, тихий уход ошеломил Соса. В груди саднило. Он убил преданного друга, и теперь оставалось только шагать и шагать вперед.

Это был не первый раз, когда его безрассудство причиняло боль другим. Все, о чем просил его Сол, была дружба, а он, вместо того, чтобы благодарно согласиться, настоял на поединке. Почему с такой непреклонностью он отверг последнее, отчаянное предложение Сола? Неужели только потому, что это ограниченное понимание достоинства помогало ему без пощады относиться ко всем, кто стоял на пути. Эгоизм! Жестокий, ненужный… А когда все закончилось провалом, зачем он загубил последнее, что еще можно было спасти?

Он снова подумал о Глупыше, безропотно умершем на его плече, и больше ни о чем себя не спрашивал.

Подъем становился круче. Буря усилилась. «Давай! Давай! – думал он. – Для этого я и пришел».

Он уже не мог разобрать – день или ночь. Его очки обросли льдом. И вокруг была лишь взвихренная белизна. Он задыхался, легкие горели, не хватало воздуха. Снежная круча перед ним стремилась вверх и вверх, и не было ей конца.

О том, что упал, он догадался лишь, когда не смог продохнуть сквозь снег. Он попытался встать, но тело отказывалось подчиняться. «Иди!» – звучал над ним голос Солы, и он вслушивался в него, хотя и понимал, что это иллюзия. Собрав остаток сил, он поднялся и пошел на четвереньках.

Затем он полз на животе, не чувствуя ничего, кроме боли в сердце. И – приятное изнеможение заглушило все.

15

– Ну-ка, пошевелись. Тебе нужно встать и походить немного, чтобы организм заработал.

Сос нехотя приходил в себя. Он попытался открыть глаза, но темнота не рассеивалась.

– Э, нет! Оставь повязку в покое! Может, ты и не ослеп, но наверняка обморожен. Лучше берись…

Опершись о руку незнакомца, Сос поднялся.

– Я умер?

– Да, в некотором роде. Ты больше никогда не выйдешь на поверхность.

– А Глупыш?

– Кто?

– Моя птица, Глупыш. Он тоже здесь?

Ответ последовал не сразу.

– Или это я чего-то не понимаю, или у тебя, парень, мозги набекрень.

Сос стиснул пальцы незнакомца, и тот вскрикнул от боли. Повязку он тоже не стал терпеть, сорвав ее свободной рукой. Острая боль пронзила зрачки, но теперь он снова видел: знакомое помещение стоянки; рядом – обычная койка, только странные предметы вокруг… Из всей одежды на нем были лишь короткие брюки. Худощавый мужчина в белом женском халате сморщился, пытаясь освободиться от рукопожатия. Сос отпустил его, ошаривая взглядом комнату в поисках выхода.

Нет, это не стоянка. Привычная мебель ввела его в заблуждение, комната была квадратной. Во всяком случае, ему еще не встречались стоянки такой формы.

– Такого случая в моей практике еще не было, – мужчина потирал руку и все еще морщился. Он был средних лет, со скудной шевелюрой и бледной кожей

– видно, давно разлучился с солнцем и кругом.

– Ты из ненормальных?

– Большинство людей в твоем положении спрашивают «где я?» или что-нибудь в этом роде. А ты, конечно, оригинал.

– Я пришел на Гору не для того, чтобы надо мной издевались, – Сос снова приблизился к нему.

Мужчина нажал кнопку на стене:

– У нас тут ожил один.

– Вижу, вижу, – раздался из пустоты женский голос.

«Селектор, – догадался Сос. – Значит, действительно ненормальные».

– Направь его в адаптационную, я им займусь.

Мужчина нажал вторую кнопку. Справа бесшумно раздвинулись двери.

– Прямо и до конца. Там тебе на все ответят.

Сос мигом выскочил из комнаты, желая выбраться отсюда, а не задавать вопросы. Но из коридора не было выхода, он тянулся нескончаемо, лишь сбивая с толку шеренгами закрытых дверей. Конечно, это не стоянка. И не школа, которой управляют ненормальные, – здание слишком велико.

Он толкнулся в дверь, но безрезультатно. Вышибить? Это займет слишком много времени. Болела голова, мышцы были вялы, словно оцепенели, подводило живот. Он чувствовал себя совершенно разбитым и хотел поскорее сбежать, пока снова не пристали.

Последняя дверь оказалась открыта. Он вошел в просторное помещение. И опять странные предметы: перекладина, вертикальные штанги, огромные кубы, сооруженные из обычных шестов, связанных вместе. Разбираться, что все это значило, не было сил.

Чья-то рука коснулась его плеча. Он вздрогнул, схватился за свою веревку и резко повернулся лицом к врагу.

Веревки, разумеется, на плече не было, а врагом оказалась девушка: маленькая, – она могла бы свободно пройти у него под рукой, – в мешковатом комбинезоне, босая, с гладко зачесанными назад волосами, что делало ее похожей на мальчика.

Сос разглядывал ее и постепенно приходил в себя. Но в висках еще ломило, и давила замкнутость пространства. С какой радостью он забрался бы сейчас в лесную чащу!..

– Дай-ка мне это, – сказала малышка. Ее невесомые, словно пух, пальцы скользнули по его руке, и не успел он опомниться, как браслет оказался у нее.

– Ты что делаешь?! – Сос попытался выхватить его, но девушка проворно отскочила.

Она надела золотой браслет на запястье:

– Очень мило. Я давно хотела такую штуку, – она насмешливо приподняла бровь. – Как тебя зовут?